Женские судьбы разведки - Владимир Антонов

Ветеран внешней разведки генерал-майор Василий Дождалев, который в начале своей разведывательной карьеры лично поддерживал периодический контакт с «Беном» и работал с одним из его источников в Англии, позже отмечал:

«Думаю, Москва знала о подводном флоте Великобритании не меньше, чем королева Елизавета. Помимо того, что мы полностью владели ситуацией, брали на вооружение и какие-то новые разработки. Полученные данные направляли в институты, в конструкторские бюро, активно внедряли в жизнь. Скажем, целая серия наших эхолотов была сделана на основе английских. Интерес в Центре к этим материалам был огромен».

Однако в связи с предательством резидентура «Бена» была раскрыта. 7 января 1961 года разведчики были арестованы.

Позже на суде было обнародовано заключение Королевской комиссии по делу Лонсдейла, в котором подчеркивалось, что в результате деятельности разведчиков «сколь-нибудь важных секретов в британском Адмиралтействе более не осталось».

Что же случилось в 1961 году?

В результате предательства одного из руководящих сотрудников польской разведки Голеневского ЦРУ получило сведения о том, что СССР якобы располагает информацией с базы английских военно-морских сил в Портленде.

Еще в 1958 году Голеневский, завербованный ЦРУ, сообщил американцам о том, что у советской разведки в Портленде есть ценный источник информации. ЦРУ проинформировало об этом английскую контрразведку. Последняя затратила на поиски советского агента, работавшего на базе, целый год. К концу 1959 года он был установлен и взят в активную разработку. К середине 1960 года контрразведчики установили «Бена», а затем и супругов Крогер.

Из воспоминаний генерала В.А. Дождалева:

«Англичане «пасли» резидентуру семь месяцев. Действовали они очень уверенно. Зная об истинном лице Лонсдейла, они выпустили его летом 1960 года в отпуск, на континент. Не сомневались, что он вернется обратно. Откуда такая уверенность? Ну, во-первых, операция контрразведки — это всегда игра, всегда некий риск. Во-вторых, они понимали, что ни с того ни с сего уходить Лонсдейл не станет. И в-третьих, брать его все равно было рано. Им нужно было выявить связи, собрать необходимые доказательства вины. Риск себя оправдал».

5 января 1961 года, испугавшись разоблачения, Голеневский, который находился в то время в командировке в Берлине, бежал в США. Предупрежденные об этом англичане из опасения, что Москва сообщит об этом побеге своим разведчикам, поспешили с арестом «Бена» и Крогеров, произведя его через два дня — 7 января.

На судебном процессе в Лондоне в знаменитом уголовном суде высшей инстанции Олд Бейли, рассматривавшем так называемое «портлендское дело», который начался 13 марта 1961 года, Лонсдейл взял все на себя, утверждая, что Крогеры ничего не знали о его разведывательной деятельности. Несмотря на то, что суду не удалось доказать причастность Крогеров к работе на советскую разведку, 22 марта на основании сообщенных американцами сведений Питер и Хелен были приговорены к 20 годам тюремного заключения. А днем позже, 23 марта, Гордон Лонсдейл был приговорен к 25 годам тюремного заключения.

Во время ареста, следствия и судебного процесса Питер и Хелен Крогеры вели себя стойко и мужественно и не выдали противнику никаких секретов.

Для Крогеров последовали девять долгих лет мотаний по английским тюрьмам, частая их смена обуславливалась опасениями побега. Питер и Хелен должны были отбывать свой срок заключения, находясь в разных тюрьмах Англии: Питер, естественно, в мужской, Хелен — в женской. Им было разрешено встречаться раз в месяц, и с этой целью их привозили в тюрьму, находившуюся где-нибудь на полпути от мест их заключения. Они виделись в тюремной комнате в присутствии надзирателя, им разрешалось пить чай с печеньем и беседовать. Эти встречи, которые продолжались ровно один час, были для них каждый раз важным событием, так как разлука, несомненно, была самым тяжелым испытанием в их тюремной жизни.

Как и всем заключенным, им было разрешено писать одно письмо в неделю. Эти письма должны были быть написаны на тюремном бланке небольшого формата из четырех страниц и вложены в открытый конверт, чтобы тюремный цензор мог их читать. Крогеры переписывались между собой и с Лонсдейлом. Содержание этих писем Служба внешней разведки России обнародовала в начале 2001 года, а московский Центр общественных прикладных проблем Александра Жилина включил их в изданный двухтомник под общим названием «Письма из тюрем Ее Величества».

Безусловно, Хелен страдала от отсутствия свободы, и жизнь в тюрьме оказалась для нее более трудной, чем для Питера и Лонсдейла. Но ей помогали большая сила воли и врожденная стойкость к возникающим трудностям.

Из письма Хелен Крогер Гордону Лонсдейлу от 11 сентября 1961 года, тюрьма Ее Величества Уинсон Грин Роуд, Бирмингем, 18:

«Всю свою жизнь я боролась против несправедливости, дорогой мой, и любила тех, кто поступал так же. Как-нибудь я расскажу тебе об одной суфражистке (участница женского движения за предоставление женщинам одинаковых с мужчинами избирательных прав, которое называется суфражизм. — Примеч. авт.) из Англии, которая в молодости прошла через ад, добиваясь того, чтобы женщины имели больше свободы. Я никогда ее не забуду— ее дух живет в моем сердце. Она учила меня и нескольких других девушек социализму, когда мы были еще подростками. Во время нашего процесса в Олд Бейли ее дух жил во мне… Если бы она была жива сегодня, она гордилась бы своей ученицей. Я часто задумываюсь о том, будут ли мои ученицы помнить меня так, как я помню ее.

Питер и я очень любим тебя, но как жаль, что мы не узнали о тебе больше до судебного процесса. Были ли твои друзья так же верны тебе, как наши остались верны нам? Мы с Питером навсегда останемся твоими друзьями. Ты всегда можешь быть уверен в нашей дружбе, пока мы живы».

Следует подчеркнуть, что Питеру и Хелен было присуще такое важное качество, как беспредельная верность делу, которому они посвятили свою жизнь. МИ-5 (английская службы безопасности — контрразведка) неоднократно предлагала, особенно в первое время их заключения, предоставить им свободу, а также возможность вести спокойную и обеспеченную жизнь в одной из стран Британского Содружества в обмен на согласие сотрудничать и сообщить информацию о своей работе и работе других лиц на советскую разведку. И каждый раз Питер и Хелен решительно отвергали подобные предложения и даже вообще отказывались встречаться с представителями МИ-5.

В октябре 1966 года другому советскому разведчику, Джорджу Блейку, арестованному в Англии в результате предательства в апреле 1961 года и приговоренному английским судом к 42 годам тюремного заключения, удалось бежать из тюрьмы, в которой он отбывал наказание, и добраться к концу года до Москвы. Как только стало известно о побеге Дж. Блейка, Питер и Хелен были переведены в другие тюрьмы. Питера поместили в тюрьму «максимально строгого режима» на острове Уайт, где содержались самые опасные преступники: убийцы и участники известного в то время ограбления почтового вагона в Англии (так называемого «ограбления века»). Хелен была направлена в тюрьму строгого режима. Тюремные власти старались сломать ее морально и физически. У Хелен началось истощение нервной системы. Но она решительно отказывалась от каких-либо успокаивающих лекарств, которые ей усиленно навязывали тюремные врачи, опасаясь, что эти препараты могут содержать наркотики. К тому же количество встреч супругов было сокращено до одного раза в три месяца.