Второй жених - Клэр Хант

— Прочли письмо? — спросил первым делом Билл, вернувшись в офис через два часа.

— Прочла, — ответила она. И так как он ждал от нее каких-то дальнейших комментариев, она набралась всей холодности, какая в ней осталась, и сказала: — Да, не буду затруднять вас передавать ему ответ. Я пошлю его по почте.

— Надо ли понимать это так, что, если вы согласны ответить на письмо, вы его простили? — неожиданно взволнованно спросил он.

Вся ее церемонность тут же пропала. Ей стало ясно, что Билл, трогательно любящий брата, стремится защитить его, в случае если она решит ответить что-то такое, что могло бы его расстроить.

— Да, — тихо согласилась она. — Я… я по-прежнему нежно отношусь к нему.

— Но вы его не любите? — на всякий случай уточнил Билл, не скрывая некоторой тревоги.

Ее так и подмывало ответить, что она любит Скотта, назло ему, чтобы не воображал, что она по-прежнему без ума от него, Билла, но не торопилась с ответом. Он не хотел ждать и решил поторопить ее с ответом.

— Итак? — нетерпеливо спросил он.

Поглядев ему в глаза, она просто не посмела сказать неправду.

— Я, кажется, уже сказала, что не люблю его, — ответила она, задумавшись о том, как она на самом деле относится к Скотту. Потом, пожав плечами, пояснила: — Я отношусь к нему скорее с сестринской нежностью, я бы так сказала.

К ее удивлению, — если бы она случайно не посмотрела на него, она бы это пропустила, — на лице Билла мелькнула откровенная радость, хотя он быстро постарался скрыть это. Все эти непонятные вещи совершенно сбили ее с толку. Впрочем, эта перемена в его лице была такая мимолетная и так быстро прошла, что она уже сомневалась, не привиделось ли ей это. Наверное, привиделось, оторопело подумала она, вновь увидев перед собой его суровое надменное лицо.

— Вы напечатали письма, которые я вам продиктовал перед уходом? — отрывисто спросил он, и ей тут же захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым — она печатала быстро, но все же не как печатный станок.

В пятницу утром Келли поднялась раньше обычного, осмотрела костюм, в котором собиралась в тот день идти на работу и в котором Билл уже видел ее несколько раз, и вдруг ей захотелось в такой день надеть что-то более нарядное, более праздничное.

Конечно, странно было наряжаться для него, тем более что всю неделю он держался с ней очень официально. Он ни разу за эти дни не улыбнулся ей. Он обращался с ней подчеркнуто вежливо и холодно, словно не мог дождаться, когда наконец окончится срок ее службы и она уйдет с фирмы. Не раз ловила она на себе его взгляд, который особенно часто останавливался на ее губах, словно он тоже часто вспоминал их страстные поцелуи.

Она старалась убедить себя, что неделя прошла как раз очень хорошо, в деловом стиле, отношения не выходили за рамки чисто офисных. Ничего личного, ни малейшего потепления не было ни с одной стороны. Все это она внимательно отмечала про себя и сейчас с отвращением посмотрела на затасканный рабочий костюм. Если она хочет, чтобы Билл не относился к ней как к роботу, то надо хоть на прощание чем-то его удивить, тем более что после сегодняшнего дня они могут никогда больше не увидеться.

Она выглянула в окно — похоже, намечался ясный теплый день. Погода и решила дело — Келли выбрала голубое кримпленовое платье, конечно слишком шикарное для работы, но в целом приемлемое.

Накануне она вымыла голову, хотя в четверг обычно этого не делала, и села перед своим трюмо, расчесывая щеткой блестящую копну волос. Она порадовалась, что так хорошо подготовилась к своему последнему рабочему дню. Когда она наконец оделась и напоследок посмотрела на себя в зеркало, то не могла не подумать, что если Билл и теперь не обратит на нее внимания, то, значит, она точно для него не больше чем робот.

Как выяснилась, хотя она потратила время и силы, чтобы выглядеть нарядно, Билл, который пришел раньше ее, был просто неотразим. Таким она его еще не видела. Он был безупречно элегантен — в темном костюме, который она раньше у него не видела. Обычно он ходил на работу в цветной рубашке или в белой в тонкую цветную полоску. Сегодня же он был в безупречно белой накрахмаленной и наглаженной рубашке, ботинки блестели так, словно он собирался с визитом в королевский дворец, и даже густые темные волосы были прилизаны щеткой с необыкновенным старанием. В целом впечатление, которое он на нее произвел, заставило ее сердце перевернуться, потому что выглядел он просто потрясающе.

— Д-доброе утро, — с трудом выдавила Келли, не в силах оторвать от него глаз.

— Доброе утро, — с достоинством ответил он, и в его голосе она услышала то, чего так хотело ее тщеславное глупое сердце, — восхищение, когда он окинул ее одним взглядом от блестящей копны волос до элегантных туфель. — Позвольте заметить, что сегодня вы выглядите особенно очаровательно, — прибавил он.

Но тепло, которое растопило ее сердце и доказало, что Билл все же относится к ней не просто как к роботу, тут же исчезло, когда уже в десять часов он заявил, что уходит. И окончательно добил ее, когда между делом, совершенно обыденным тоном бросил через плечо, что сегодня уже не вернется.

— Тогда, может быть, имеет смысл попрощаться с вами сейчас? — вежливо предложила Келли, кусая губы, чтобы не заплакать. Она поняла, что голова его целиком занята предстоящим отпуском и что он просто-напросто забыл, что у нее сегодня Последний рабочий день.

Конечно, гордость заставила бы ее пожать ему руку, если бы он протянул ей свою, но он этого не сделал. Билл рассеянно посмотрел на нее, словно ему надо было еще сделать тысячу дел до отпуска, а она всего лишь очередная секретарша перед увольнением.

— Ах да, оревуар, — только и сказал он и быстро вышел, не замечая ее обиженного взгляда.

Келли пыталась вызвать в себе злость, когда за ним захлопнулась дверь. Эта злость поддерживала ее. Она пыталась презрительно фыркнуть на его «оревуар», — он ведь прекрасно знал, что больше они, скорее всего, не увидятся. Она была так расстроена его небрежностью и пренебрежением, что не знала, долго ли сможет сдерживать набежавшие слезы.

То, как Билл равнодушно и небрежно попрощался с ней, после всего, что связывало их, все еще занимало все ее мысли, когда около одиннадцати раздался телефонный звонок. Сердце у нее чуть не выскочило, когда она вдруг услышала в трубке его голос, который безапелляционно приказал:

— Келли, собирайтесь, бросьте все ваши дела. Я жду вас на прощальный банкет.

— Я…

Больше она ничего не смогла сказать, мысли у нее разбежались во все стороны от неожиданности. С запозданием она вдруг вспомнила, что у них на фирме принято устраивать небольшую пирушку для персонала в последний рабочий день, хотя до обеда было далеко. Но она пока никому не успела сказать, что увольняется. Поэтому она еще не подумала об организации обычной прощальной встречи в кафе через дорогу, как делали все в последний рабочий день.

— Келли, ты меня слышишь?