Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков - Игорь Карде

А вот часовых – всего двое. Стоят, покуривают, изредка перекликаются, посматривают в нашу сторону, но без особого беспокойства. И правда – чего беспокоиться-то? Впереди – минное поле, незаметно никак не подберешься. А перед самыми окопами – еще стальная спиральная «колючка» с надежной солдатской сигнализацией, пустыми консервными банками. Заденешь – и загремят-зашумят. Простое средство и очень надежное.

Только одного они не учли: советские саперы сумели аккуратно обезвредить мины, разрезать опасную «колючку» и снять банки. И все это – тихо и незаметно. Можно атаковать…

Злобин наметил ближайшую цель – блиндаж позади пушки. Скорее всего, именно там и спит ее расчет. Его надо уничтожить первым, чтобы не успел открыть огонь. А то могут быть проблемы: калибр у Pak.38–50 мм, легко пробьет нашу броню. Особенно если в упор.

Значит, надо уничтожить артиллеристов, а потом – и пулеметчиков, чтобы не мешали нашей пехоте. Иначе не дадут бойцам приблизиться к траншеям, положат всех на поле. Ага, пулеметчики ночуют, очевидно, вон в том блиндаже, поблизости от первого… Это хорошо – накроем оба.

Бронемобиль осторожно выполз из-за сгоревшей «тридцатьчетверки», Матвей Молохов припал к прицелу (благо с «ночным видением»), чуть приподнял ствол…

– Огонь! – тихо приказал сам себе.

Гранатомет несколько раз глухо рявкнул. Молохов бил короткими очередями, по три-четыре гранаты, берег заряды. Но накрыл оба блиндажа – и с артиллеристами, и с пулеметчиками. Сильно бабахнуло, темноту ночи разорвали огненные вспышки. В стороны полетели разбитые перекрытия и куски человеческих тел… Если кто-то и выжил, то теперь был погребен под массой земли. Не скоро выберутся…

Так, с живой силой покончено, теперь – по пулеметам и орудию. Надо вывести их из строя… Матвей и тут не промазал – влепил по несколько гранат, смешал MG-34 и Pak.38 с мокрой землей. Только их длинные стволы остались торчать из черной грязи…

Для закрепления успеха Молохов пальнул пару раз вдоль траншеи влево и вправо, чтобы охладить пыл других гитлеровцев. Те правильно все поняли и отбежали назад. Открыли беспорядочную винтовочную стрельбу, но это не страшно. Пусть себе палят, зато сами отлично видны по острым огненным вспышкам. Прекрасные мишени!

Матвей махнул рукой лейтенанту Родину, стоявшему с бойцами позади бронемашины: «Давайте, теперь ваша очередь!» Тот выскочил вперед и с криком: «За мной, ребята!» – первым кинулся в бой. Ударная группа одним броском преодолела небольшое расстояние до немецких траншей, скатилась вниз, завязался рукопашный бой. Тут и там слышались отчаянные крики, звучал отборный русский мат…

Майор Злобин достал ракетницу и пустил вверх красную ракету – сигнал к общему наступлению. Позади взревели моторы – это ринулись в атаку Т-34. Один за другим, гуськом они пошли по проходу… Проскочили минное поле, перевалились через траншеи и, не останавливаясь, рванули дальше, в обход Спасской Полисти. Гитлеровцы отступали, спасаясь от неожиданного удара…

А в воздухе уже гремело победное «ура» – это бежали на прорыв бойцы 59-й стрелковой бригады. Собственно, кричать уже не было необходимости – немцы, ошеломленные внезапной атакой, отступали без сопротивления.

Ночная операция удалась – противник повсеместно отходил, оставляя позиции. Сражение шло уже в самой Спасской Полисти. Злобин приказал двигаться дальше – надо помочь ребятам освободить село. Бронемобиль пополз к ближайшей окраине, где уже шел напряженный бой…

Красноармейцы пробились через немецкую оборону и ворвались на сельские улицы. Казалось, победа близка, еще немного, совсем чуть-чуть… Еще один, последний удар…

Но тут возникло неожиданное препятствие. И даже не одно, а сразу несколько: гитлеровцы засели в крестьянских избах, превратив их, по сути, в долговременные огневые точки. И стали активно отстреливаться, пресекая любые попытки подобраться ближе. Чтобы закидать через окна гранатами…

Выкурить фрицев из этих домов-крепостей оказалось весьма непросто: строения старые, прочные, сложены из толстых бревен, что называется, на века. Да еще стоят на высоких подклетях-подызбицах. А это – почти готовые дзоты с маленькими щелями-окошками, укреплять даже особо не требуется…

Именно оттуда, из-под изб, и били фашистские пулеметы. Их резкие, отрывистые звуки перекрывали треск винтовок, лай автоматов и визгливый свист мин…

Конечно, проще всего было бы разнести деревенские дома из орудий, раскатать, что называется, по бревнышку, да вот беда – «боги войны» еще не подошли, опять застряли где-то позади, на дальних подступах к селу…

Дивизион 76-мм орудий с трудом пробирался по узкому коридору, проложенному саперами, и все никак не мог пересечь вязкое, раскисшее, затопленное поле. Что было, в принципе, понятно: из тягловой силы – всего по две дохлые лошаденки на орудие. Вот и приходилось напрягаться изо всех сил, тащить фактически на руках…

Тянуть и толкать, увязая по колено в жирной весенней грязи, страшно матерясь и покрикивая на еле живых кобылок: «Но! Пошли, родные, еще немного!» Да куда там! Пробивались с трудом, увязая по самый не балуй. Пришлось даже выгрузить из зарядных ящиков все снаряды и нести на себе, иначе вообще бы никогда не добрались до места…

Танки помочь также не могли – в это время охватывали Спасскую Полисть слева и справа, чтобы не дать немцам обойти 59-ю стрелковую бригаду и нанести контрудар с тыла. А то фрицы большие мастера на подобные фокусы! Да и нельзя им в деревню – там же узкие, кривые переулки, амбары и сараи, за которыми так удобно прятаться… Подберется какой-нибудь фашист незаметно и метнет гранату под гусеницу. Или того хуже – бутылку с «коктейлем Молотова» на двигатель. И все, сгоришь, как свечка…

Так что проблему с избами-дотами приходилось решать самим. И быстро – пока гитлеровцы не опомнились и не подтянули силы. Бойцы укрылись за сараями, деревьями, легли на землю и не высовывались, чтобы не попасть под пулеметную очередь. Гитлеровцы палили из всех щелей и амбразур – из подызбиц, из окон, с чердаков, да еще с крыш, где оборудовали снайперские позиции… Попробуй-ка сунуться!

А день между тем разгорался – предрассветные сумерки сменились синеватой дымкой хорошего, яркого утра. Солнце поднялось уже довольно высоко и щедро поливало место сражения. Это было на руку гитлеровцам – они могли хорошо видеть и держать под прицелом все подходы к домам. Не подкрадешься и не подползешь…

* * *

Бронемобиль потихоньку добрался до Спасской Полисти и встал на околице. Матвей Молохов открыл люк, высунулся и начал осматривать в бинокль улицы. Ситуация стала предельно ясной: красноармейцы залегли, попав под плотный огонь, немцы не дают им даже голов поднять. Идти вперед нельзя – слишком частая стрельба. Значит, нужна помощь…

Того же мнения придерживался и майор Злобин. Он толкнул Сергея Самоделова: «Потихоньку – вперед!» Тот нажал на педаль газа – поехали!

Броневик подобрался к ближайшему дому. Давить немецкие точки решили из КОРДа – калибр вполне достаточный. Главное – точно попасть. Иван Мешков уперся плечом в приклад и приготовился стрелять – настал, наконец, и его час! При прорыве опробовать пулемет в деле ему не удалось – подходящих целей не имелось. Зато теперь совсем другое дело: вот они, немецкие огневые точки, и надо их погасить.