Одинокий дракон. Последний повелитель - Павел Шумил

— Должен быть горький. Угол между активным радикалом и атомом углерода составляет…

— Я тебе покажу угол! Я из тебя самого пассивного радикала сделаю! Можешь изменить вкус?

— Нет.

— Засранец! Конец связи.

Придётся терпеть. Аля гер ком аля гер. Как же доставить капсулы Лире? Придумал, пусть ёжики несут. Во рту. Объясняю задачу главному компьютеру. Тот берёт управление ёжиками на себя. Ёжики разбирают капсулы и семенят за мной на балкон. Загружаю их в подъёмник и опускаю вниз. Потом спешу в экранный зал смотреть гонки ежей по пересечённой местности. Чёрт, надо было в них ещё говорилку вставить. Вызываю компьютер и даю задание доработать вторую партию.

В экранном зале Тит наблюдает за сборами церкачей. Видимо, в монастырь прибыло подкрепление из других мест. Первый отряд в 450 всадников строится и выезжает за ворота. В монастыре остаётся человек 500, занятых сборкой осадных машин из заранее приготовленных деталей. Вызываю компьютер инженерной базы и заказываю партию ёжиков с одноразовыми огнемётами. Тит сообщает новости Лире. Потом я рассказываю ей о ёжиках. Лира, впервые за все дни, проведённые в замке, радостная, строит солдат и объявляет, что на них идут церкачи. Только не знают, воевать, или сразу сдаваться. Церкачей немного — всего полтысячи. Эта новость вызывает в рядах лёгкое оживление. Лира поднимает руку, шум смолкает. Отдаёт приказ лейтенанту выставить наблюдателей на главной башне, распределить участки обороны, проверить оружие и распускает строй.

Часа через два к Лире прибегает обалделый связной, и сообщает, что стадо ёжиков пасётся у подъёмного моста.

— Впусти их немедленно, — командует Лира, выходя на крыльцо. — Это мои друзья.

Ёжики деловито спешат к ней и складывают капсулы в кучку. Разгрузившись, все, кроме трёх, убегают из замка. Лира пересчитывает капсулы, подзывает лейтенанта. Тот отбирает девятнадцать человек. Лира раздаёт капсулы, объясняет, что с ними делать. Потом кладёт одну себе в рот, надкусывает. Глаза у неё лезут на лоб, она машет руками и бежит к колодцу. Через пять минут, выпив полведра, со слезами на глазах возвращается к строю.

— Отставить разговоры! — без всякой необходимости командует лейтенант. — Тяжело в лечении, легко в раю!

— Бочонок вина! — сипло командует Лира. — Быстро!

Дело пошло. Лира отмеряет в кружку черпак, разрезает над ней капсулу ножом, и очередная жертва выпивает.

— Ну как? — спрашивают из очереди.

— Ты никогда голой задницей на горячую плиту не садился? Так вот, это — ещё хуже! — гордо отвечает выпивший.

После обеда с башни сообщают, что на горизонте появились церкачи. Лира одевает доспехи. Вскоре с башни поступает вторая новость: церкачей не пятьсот, а всего четыреста пятьдесят. Почему–то это вызывает бурный энтузиазм. Тит обсуждает что–то с Лирой насчёт ёжиков. Обязанности давно поделены. Как только будет готов вертолёт, я отправляюсь на помощь, а Тит с главным компьютером и ёжиками помогает держать оборону.

Церкачи разбиваются на два отряда, один обходит замок справа, другой слева. Впрочем, не приближаются ближе полутора километров. Обойдя замок, оба отряда соединяются и разбивают лагерь. В центре поднимается белый шатёр. Через час к замку направляется процессия из пятнадцати человек. Лира выходит навстречу. За воротами замка остаётся «команда быстрого реагирования» — девятнадцать человек на лошадях, в полном вооружении плюс Бычок. Лира идёт неторопясь, срывая цветочки. Однако, фокус не удаётся: пройдя половину расстояния церкачи останавливаются и ждут. Лира садится среди цветов, сплетает себе венок, одевает на голову и только после этого подходит к церкачам, неся шлем как корзинку, на сгибе локтя. Три ёжика шуршат в траве позади неё, ещё три — за спиной церкачей.

— Вы — леди Елирания Тэрибл? — спрашивает толстый церкач, тот самый, который вёл мозговой штурм.

— Я, я, — рассеянно отвечает Лира, прогуливаясь мимо строя церкачей и внимательно их рассматривая. — А ты — тот самый толстяк, которому Дракон зуб подарил? Можешь не отвечать, я вижу.

Вдруг Лира остановилась перед невзрачным церкачом, нахмурилась.

— Ты, собачий сын, чего здесь делаешь? Я же тебе приказала ров чистить!

— Леди Тэрибл, у нас есть более важные темы для разговора, — вмешался на правах знакомого толстяк–ведущий.

— У тебя, может и есть, а ему работать надо! Ему двадцать девять дней осталось, а там и конь не валялся. Если не справится, я же ему руки по локоть отрублю, как ты не понимаешь! Думаешь, мне приятно человеку руки отрубать?

— Вот об этом мы и хотим поговорить. Ради чего вы укрепляете замки?

— Не бери в голову, толстяк, может и обойдётся. А если что, мне Дракон поможет. А ты чего такой тощий? — спрашивает она у другого церкача. — Вот поешь, — достаёт из шлема бутерброд, завёрнутый в лист салата, и суёт церкачу в руку.

— Леди Тэрибл, — не выдерживает ведущий, — вы можете уделить мне минуту внимания?

— Куда ты так торопишься? Дай человеку поесть. Видишь, он чуть не подавился. А где магистр? Я его не вижу.

— Вы хотите с ним говорить?

— Нет, я его скоро убью. Он меня хотел на костре сжечь. Показать следы от волдырей? Я обещала его из арбалета застрелить. И Дракон говорит: «Не надо сдерживать души прекрасные порывы». Это не о магистре, но к нему тоже подходит, правда?

— Боюсь, он будет другого мнения. Кстати, что произошло тогда на костре? Люди говорят разное, но я хотел бы узнать из первых рук.

— Тогда спроси у Дракона, — захихикала Лира. — Я, как бы это сказать, так испугалась, что совсем потеряла голову. Мы что, так и будем стоять? Я сейчас распоряжусь подать скамейки. — Лира оборачивается и голосом домохозяйки командует: — Лейтенант, пришлите, пожалуйста, сюда две скамейки из большого зала. И стул для меня не забудьте!

Беру с пульта рацию, передаю приказ Сэму. Сэм — лейтенанту.

— Думаете, ваш приказ услышат? До замка почти миля, — вежливо удивляется один из церкачей.

— Вас, кажется, Амадей зовут? Так вот, господин Амадей, может, вы не обратили внимания, но я сказала: «Пожалуйста»! Это не приказ, а просьба, вы понимаете разницу? Он в лепёшку расшибётся, но просьбу выполнит.

— Извините, но как вы узнали моё имя?

— Так ведь только что этот любитель бабьих сплетен у колодца сказал вам: «Мне кажется, Амадей, она морочит нам голову». По–моему, это не очень вежливо, как вы считаете?

— Я думаю, это не очень вежливо, но соответствует действительности.

Лира задумывается. Тем временем пять всадников из группы быстрого реагирования привозят две длинных скамьи и стул.

— Присаживайтесь, — говорит Лира и садится на стул верхом. — Я подумала над вашими словами, и пришла к выводу, что в чём–то вы правы. Но вы сами виноваты. Во–первых, сегодня воскресение, у меня день отдыха, а во–вторых, я ведь вас не звала, так?