Рай Сатаны - Виктор Точинов

За ближним к Багирову столиком азартно играли в карты трое: православный священник, человек в синей форме неизвестного сержанту образца и шаман. Последний выглядел особенно колоритно – с одного взгляда видно, что не просто абориген в национальном костюме, именно шаман, самый шаманистый на всем Таймыре.

На небольшом возвышении, с некоторой натяжкой заслуживающем название сцены, звучало пианино, клавиши перебирала блондинка в сильно декольтированном платье. Именно эти звуки слышал Багиров, подходя к «Звезде». Мелодия сержанту понравилась, душевная.

Кроме блондинки, в зале находились еще две женщины. Одна – постарше, лет сорока пяти, тоже декольтированная, но не столь откровенно – по-хозяйски расположилась за стойкой. Вторая – совсем молодая, в кожаной куртке и алой косынке, повязанной на голове лихим пиратским манером, – сидела за столиком в дальнем углу, компанию ей составлял молодой бородатый человек в свитере со стоячим воротником и двое рабочих – не то шахтеры, не то нефтяники в спецовках… Пожалуй, все же шахтеры, горняки, судя по лежавшим на соседнем столе каскам с вмонтированными фонарями.

Наконец, последняя маленькая компания состояла из двух человек. Один, бородатый, очень дородный, показался Багирову изображающим купца былых времен. Богатого купчину, сколотившего состояние, выменивая у наивных детей тундры меха и моржовую кость на патроны и огненную воду. Его собеседник и собутыльник был одет в том же стиле давно минувших лет, но попроще: рубаха не огненно-красная, менее кричащей расцветки, и часовая цепочка на животе менее толстая, чем у купчины, и не золотая, серебряная. Приказчик, решил Багиров.

Именно приказчик ответил на приветствие сержанта, а сейчас тихонько совещался о чем-то с купцом, искоса поглядывая на пришельца. Человек в форме отложил карты, пересел и присоединился к негромкому разговору. Погон на синем кителе не было, лишь петлицы с непонятными Багирову знаками различия, но держался человек в форме подтянуто, по-военному. Он единственный из присутствующих имел при себе оружие – если, конечно, в кожаной кобуре на его поясе и в самом деле лежало нечто стреляющее. Впрочем, к дальней стене прислонены карабин, два дробовика и арбалет, причем ручной, более вменяемых размеров в сравнении с установленными на дороге.

Потратив на оценку обстановки секунды две или три, Багиров решил, что при необходимости сможет уложить всех, не особо напрягаясь. Но первым лезть в драку не хотел. Сначала нужно поговорить, постараться получить информацию, – ту, что разузнать у Ивана и хранителя он так и не сумел. Самую важную на сегодняшний день информацию: как, шайтан вас раздери, отсюда можно выбраться на Большую землю?

Он снял шлем. Прошагал к стойке, прислонил к ней снятый с плеча автомат. Улыбнулся широко-широко и произнес:

– Налейте чего-нибудь выпить, а то так жрать хочется, что даже ночевать негде.

Женщина за стойкой не изумилась невесть откуда свалившемуся клиенту. Произнесла нейтральным тоном:

– Сегодня только водка.

– Пусть будет водка.

Вино Багиров старался не пить. Не всегда получалось, но по мере возможности пытался не нарушать эту заповедь Посланника Божьего. Однако недаром ведь арабские алхимики изобрели уже после его смерти процесс перегонки… А фетвы всяких толкователей, объявлявших запретным любой спиртосодержащий напиток, сержант Багиров в гробу видал. Пророк о водке ничего не сказал – пить можно.

– Стопарь? Стакан? Бутылку?

– Стопарь, пожалуй.

Тоненькая струйка прозрачной жидкости полилась из бутыли – квадратной, из толстого стекла – в граненую емкость антикварного вида.

– Закуски нет… – с сожалением произнесла женщина. – Но могу мясца быстренько поджарить.

Ответил Багиров после секундной паузы:

– Пожарьте, если не трудно.

Посмотрим, что тут у вас за мясо…

Тем временем блицсовещание за столиком купчины завершилось. Приказчик встал, подошел к стойке. Невысокого роста, в потертой жилетке и в рубахе, порванной на локте и небрежно залатанной, он держался тем не менее очень уверенно. Выглядел если не предводителем всей компании, то по меньшей мере человеком, чье слово здесь немало значит. Похоже, истинные взаимоотношения внутри этого странного коллектива отличались от ролей и личин…

В упор уставившись на сержанта маленькими, глубоко посаженными глазками, приказчик поинтересовался:

– Трифон Ксенофонтович знать желают: каким ветром занесло в наши края?

Он показал взглядом на купчину. Тот приосанился, солидно кивнул: да, мол, желаю. Человек в синей форме наблюдал за разворачивающейся сценой цепким внимательным взглядом.

– Заплутал я, – не стал темнить Багиров. – Шел тундрой, заблудился, остался без связи. Вот и оказался в ваших краях. Как это место называется?

– Никак не называется, – равнодушно проговорила барменша. – Придумывали название, даже конкурс объявили с призом каким-то, когда все рухнуло… Но если сильно хочешь, можешь звать Новая Хатанга. Так называли, когда строили… Или зови просто Хатанга. Старая-то того, канула.

– Понятно… – протянул Багиров.

– А сам-то из чьих будешь? – вновь вступил в разговор приказчик.

– Из военных.

– Оно и так видать, – согласился приказчик. – Да только войны в этих краях испокон не случалось… Ну да ладно. Раз пришел – пей, ешь, отдыхай… А потом дальше отправляйся. Или здесь оставайся, если воевать устал. Живем небогато, но живем. Водки, правда, хоть залейся.

Он обогнул стойку, увел в уголок барменшу, зашептал ей что-то на ухо.

Слова приказчика об избытке водки подтвердились немедленно и самым зримым образом. Из-за стола поднялся шаман, оставив попа в одиночестве, и направился к стойке, сильно пошатываясь. Ухватился за оставленную барменшей бутылку, стал наполнять принесенный с собой стакан, – рука дрожала, водка расплескивалась.

Действия шамана сопровождались самыми разными звуковыми эффектами: постукивали костяные украшения, нашитые на его одежду, а сделанные из птичьих перьев – шелестели. Позвякивали бубенчики на шаманской маске, закрывавшей верхнюю часть лица и украшенной двумя стилизованными рогами. Дребезжало горлышко бутылки о край стакана.

За всеми этими звуками Багиров едва расслышал тихие-тихие слова, произносимые шаманом. Причем смотрел обладатель двурогой маски в сторону, губы почти не шевелились.

– Уходите отсюда, – чревовещал шаман. – Здесь нельзя оставаться. Верьте мне, я артист якутской республиканской филармонии, моя фамилия Васильев. Вернее, бывший артист бывшей филармонии…

Багиров слушал внимательно, тоже глядя в сторону и делая вид, что полностью поглощен дегустацией содержимого своего стопаря. Водка, кстати, оказалась весьма качественная, не разведенный спирт и не какой-нибудь продукт местной перегонки.

– Уходите немедленно, – продолжал шаман-артист. – Не ешьте, не пейте, не оставайтесь на ночлег. Уходите, потому что…