Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS - Михаил Ежов

— Ха! — усмехнулась горничная, одновременно прислушиваясь: не пойдёт ли кто мимо каюты. — Хотите сказать, вы доктор Барни?

— Нет, — ответил я. — Но и не полицейский.

В глазах горничной я прочёл беспокойство, смешанное с недоверием.

— Кто же тогда?! — спросила она изменившимся голосом.

Я выложил ей историю про бедного ассистента, угодившего в переплёт. Об исчезновении Франца (как и о нашем с ним кратком путешествии по палубам теплохода) умолчал. Горничная слушала, закусив нижнюю губу и постепенно бледнея. Когда я закончил, секунд пять стояла молча, потом открыла было рот, собираясь что-то сказать, передумала, закрыла и потянулась к двери.

— Мне… нужно идти, — сказала она тихо, не глядя на меня. — Графиня ждёт. Она может отправиться меня искать.

— Идите, но нам нужно будет ещё поговорить, — сказал я. — Вы так и не объяснили, что за список мне дали.

— Умоляю, только ничего не говорите графине! — испугалась девушка.

— Обещаю.

Горничная выскользнула в коридор, плотно притворив за собой дверь.

Я растянулся на кровати поверх одеяла. Куда всё-таки делся Франц? И что будет, когда найдётся? Раз он попал в мою каюту, пока я отсутствовал, значит, у него есть отмычка, и он сможет повторить свой набег. Я встал и задвинул щеколду. Жаль, нельзя сделать так же, когда находишься снаружи.

Глава 30

Наутро оказалось, что Франц не явился на завтрак. Графиня хмурилась, горничная на меня не глядела. Потом явился старший стюард — похоже, по просьбе фон Раскуль — и имел продолжительную беседу с графиней. Я видел, как он вызвал ещё двоих, и они куда-то отправились — возможно, на поиски пропавшего дворецкого.

Я хотел улучить момент и поговорить с горничной, но девушка меня старательно избегала. Так прошло полтора часа. Меня одолевало смутное беспокойство: тень Франца, будто призрак, витала где-то поблизости, и мне казалось, что дворецкий следит за мной.

Вскоре стало ясно, что Франца ищут: стюарды сновали туда и сюда, к ним присоединились матросы. Графиня почти не разговаривала со мной и вообще держалась отстранённо — должно быть, беспокоилась из-за дворецкого.

Когда около полудня на горизонте показался берег и очертания города, пришёл старший помощник и куда-то позвал графиню. Её не было около четверти часа, а когда она вернулась, выражение лица у неё походило на злобную маску.

— Нашли Франца, — объявила она мне. — Без сознания! В одной из кают. Там ехала супружеская пара, которая уже приготовилась к высадке и освободила помещение. И муж, и жена в один голос твердят, что знать не знают ни о каком мужчине в своей каюте. Когда они уходили, она оставалась пустой.

— Как же там оказался ваш дворецкий?

— Кто-то положил его туда. Одурманил и положил, — уверенно сказала фон Раскуль, кутаясь в меха. Взгляд, обращённый в сторону Амстердама, был как у разъярённой кошки. — Сейчас Франца перенесли в лазарет. Может, сходите посмотрите на него?

— Конечно, — я отправился на поиски лазарета, оставив графиню с горничной.

В лазарете меня встретил судовой врач — тот самый, который дал мне «волшебное» средство от морской болезни.

— Можно взглянуть на вашего пациента? — спросил я, входя.

Выдавать себя за доктора не собирался: эскулап «Одиссея» ни за что бы в это не поверил, глядя на моё юное лицо.

— Ваш спутник?

— Да, мы едем вместе. Это дворецкий графини фон Раскуль.

— Понимаю. Кажется, этот господин перебрал с крибдолином, — врач закатал рукав рубашки и продемонстрировал локтевой сгиб, в центре которого виднелись три следа от уколов. — Последняя доза введена совсем недавно, так что придёт в себя через несколько часов.

Это обнадеживало. Я меньше всего хотел, чтобы дворецкий разоблачил меня до того, как пассажиры сойдут на берег. Как действовать дальше, пока не решил, но, по крайней мере, было время поразмыслить над этим.

Моё внимание привлёк синяк вокруг уха Франца: кто-то основательно приложил его, прежде чем сделать укол.

— Гематому заметили? — врач сочувственно поцокал языком. — Должно быть, ударился при падении. Но не беспокойтесь, кость цела, опасности нет.

Волноваться о здоровье дворецкого я и не думал. Зато меня интересовало, кто отправил Франца в нокаут.

Когда «Одиссей» причалил, графиня попросила проследить за тем, чтобы Франца спустили на носилках с парохода, а сама сошла вместе с горничной в числе первых, чтобы нанять такси.

Я шёл по палубе, сопровождая двух матросов, тащивших на носилках прикрытого шерстяным одеялом дворецкого, когда увидел графиню: фон Раскуль стояла на пристани и, яростно жестикулируя, втолковывала что-то полицейским. Те кивали и поминутно бросали хмурые взгляды в сторону трапа. Притормозив, я нашёл глазами горничную. Девушка стояла чуть поодаль от графини. Вот она подняла голову и встретилась со мной взглядом, но тут же отвела его и сказала что-то фон Раскуль. Та резко развернулась, уставившись на трап. Полицейские подобрались, как пара легавых, почуявших зайца.

Похоже, горничная сдала меня! Решила, что безопаснее взять сторону графини — раз уж она ошиблась и приняла за полицейского обыкновенного мошенника (как она считала). Конечно, о листке с фамилиями девушка умолчала. Зато теперь меня ждала амстердамская кутузка. Я попятился, но тут же осознал, что на «Одиссее» спрятаться негде. Нужно выбраться с корабля и затеряться.

Я ринулся по сходням вниз. Еле протиснулся мимо матросов с носилками. На пристани началась суета: полицейские продирались сквозь прущую навстречу толпу пассажиров и носильщиков к трапу. Я опережал их буквально на какие-то секунды. Уже видел колышки их фуражек, когда спрыгнул на мостовую и, не теряя времени, начал пробираться к выходу. Пришлось слегка пригнуться, чтобы полицейские не могли видеть направление моего движения. Я надеялся, что сумею затеряться, но каждую секунду ждал, что справа или слева возникнут стражи порядка и возьмут меня под белы рученьки. Разбираться с полицейскими не хотелось: это создаст мне дополнительные проблемы и вообще здорово задержит.

Я, наконец, протиснулся к выходу и вместе с толпой выплеснулся на улицу, где ждали машины. Наличных денег не было, поэтому о том, чтобы нанять такси, не могло быть и речи. Да и куда бы я поехал? Главное — скрыться с глаз, ведь ясно, что полицейские через несколько мгновений окажутся здесь.

Перебежав улицу, я