Змеи города роз - Юлия Арвер

Больше двух десятков солдат рассредоточились по усадьбе, оставшись настороже. Из распахнутого окна на втором этаже дома прислуги доносился надрывный женский плач, перемежавшийся с визгом и хрипом. Будто душа покидала еще живое человеческое тело. Вопли, полные глубинной боли, вспарывали сознание, гнали прочь любые другие мысли. Я видела лишь распахнутую входную дверь.

– Бесполезно просить тебя не ходить туда? – без всякой надежды буркнул Беркут, на что я одарила его воинственным взглядом и ускорила шаг.

На крыльце он потеснил меня плечом и первым вошел в сени. Огонек свечи в металлическом подсвечнике встретил нас трусливым трепетанием. Мое сердце трепыхалось так же. Оказавшись в длинном коридоре, я на мгновенье замерла в нерешительности. Что, если убийца прячется за одной из дверей? В таком случае испепелю его на месте. Нет, от душегуба не останется даже пепла!

Я отбросила окровавленный платок и зажгла сгустки пламени на обеих ладонях, несмотря на тупую боль в левой. Огонь обжигал, но выпустить его из рук значило потерять драгоценные секунды, если потребуется метнуть его в кадара.

Беркут вытащил кинжал, готовый мгновенно всадить его в тело убийцы. Друг неслышно продвигался к лестнице, и я следовала за ним, морщась от шуршания мантии, звучащего громче колокола на часовой башне.

Со второго этажа слышался оживленный гомон. Михель ступил на первую ступеньку, но мгновенно убрал ногу. Навстречу несся один из наших солдат. От неожиданности и страха, натянутого пружиной в груди, я почти метнула в него пламя, но вовремя спохватилась. Солдат наткнулся на командира и замер как вкопанный.

– Что там? – отрывисто спросил Беркут, тревожно вглядываясь наверх.

– У помощницы кухарки припадок. Соседка по комнате говорит, что девчонка вдруг скатилась с кровати и завопила нечеловеческим голосом. Она до сих пор голосит и хрипит. Ее держат, чтобы не навредила себе еще больше. Меня отправили за целителем Гаяном.

– Хорошо. Выполняй, – буркнул Беркут, сверля меня задумчивым взглядом.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – я поежилась от собственной догадки. Неужели в поместье была одержимая?

– Думаю, твой ритуал имеет к этому припадку самое прямое отношение, – задумчиво подтвердил Михель мое невысказанное подозрение.

Я погасила огни, подув на руки, и поморщилась при виде искалеченной левой ладони. Она пульсировала болью, и даже кость, казалось, горела под обожженной кожей. Я упрямо сжала зубы. Некогда сейчас жалеть себя.

На второй этаж Беркут ступил первым. Вперед он меня не пустил, даже несмотря на миновавшую угрозу. У ближайшей двери собралась толпа из прислуги и солдат. При виде меня они расступились, позволив беспрепятственно войти в девичью комнатку.

Деревянный пол, заботливо устланный цветастым домотканым ковром, покрывали осколки глиняной посуды, перемежавшиеся с кровавыми разводами. В тусклом свете масляной лампы изломанный силуэт молодой русоволосой девушки казался ужасающим. Я вновь призвала пламя на правую ладонь и подбросила его вверх, осветив комнату.

Лицо помощницы кухарки покрывала кровь, глаза же казались абсолютно белыми из-за закатившихся зрачков. Из открытого рта то и дело вырывались хрипы вместе с кровавой слюной. Рядом с несчастной я разглядела алое месиво рвоты. Неужели ритуал изгнал из нее демона, вырвав вместе с мясом?

На коленях перед изломанным телом сидела девушка с двумя длинными косами, растрепавшимися то ли ото сна, то ли от сражения с обезумевшей соседкой. Ее миловидное лицо покрывали кровавые разводы, а темно-карие глаза застилала пелена слез. Девушка старательно утирала пузырящуюся алую слюну с лица подруги мокрой тряпкой и тихонько всхлипывала.

Рядом с ней старательно удерживал содрогающееся тело одержимой не кто иной, как перебежчик. Надо же, вблизи он оказался почти неузнаваем без синяков и ссадин. Целитель Гаян знатно потрудился, залечив и старые следы побоев. С целым лицом, коротко стриженный и гладко выбритый, перебежчик выглядел… по-другому. Почему он вновь оказался рядом с девушкой, судя по всему, намеченной следующей жертвой?!

– Что ты здесь делаешь? – отрывисто бросила мирейцу я.

– Он пришел с нами, наместница, – неожиданно раздался голос Ансара. Он обнаружился у меня за спиной. – Нет повода для подозрений.

Я хмыкнула и опустилась на корточки перед одержимой. Когда подруга отмыла ее окровавленное лицо, оно показалось мне знакомым. Это же девчонка, так отчаянно просившая за перебежчика! Теперь-то я с облегчением поняла, почему он держал ее, пока остальные бестолковой гурьбой толпились за дверью. Миреец помогал девушке, влюбленной в него. Возможно, он и сам был к ней неравнодушен.

– Что произошло с твоей подругой? – спросила я у девушки с двумя косами.

Она вскинула на меня полный отчаянья взгляд и пролепетала:

– Дания спокойно спала, но вдруг завизжала и рухнула с кровати. Ее тело корежило, будто в предсмертных судорогах. Она металась по комнате, разбила посуду и сама же порезалась об осколки. У нее шла кровь из носа и рта, а руки раздирали лицо. Я, как могла, держала Данию, пока не прибежали другие.

– В последние дни эта девушка покидала поместье? – раздался требовательный голос Беркута.

– Когда вы искали дочку советника, Зилия отправляла Данию на рынок за специями, – призналась девушка, опасливо взглянув на командира моего отряда.

Мы с Беркутом переглянулись. Рынок – идеальное место, чтобы выследить будущую жертву, если кадар не сделал этого раньше. Неспроста он решил околдовать именно прислугу, вхожую в дом наместницы.

– Вам запрещено покидать границы поместья! – рявкнула я так громко, чтобы услышал каждый из толпившихся в коридоре. – Это не моя прихоть! Это способ уберечь вас! Я защитила поместье. Здесь вам ничего не грозит. Это моя защита вырвала из тела девушки скверну. За воротами небезопасно. Поймите это, наконец!

Миреец вскинул на меня внимательный взгляд, но тут же перевел его обратно на окровавленную девушку. Он нежно баюкал ее, но при этом держал крепко, не позволяя навредить себе.

Народ за дверью испуганно шептался, а я придвинулась ближе к лицу одержимой. Где же целитель? Девчонка почти испустила дух.

Внезапно ее закатившиеся зрачки вернулись на место и заполнили собою радужку. Она впилась в меня взглядом и захрипела с бешеной злобой дикого зверя. Я отпрянула, нелепо рухнув на задницу. Силы вернулись в изломанное тело. Девушка вырвалась из хватки мирейца и бросилась ко мне, скаля окровавленные зубы. Вокруг меня вспыхнула стена огня, заставившая одержимую завопить и отпрянуть, баюкая обожженные руки. Голова полыхнула жаром, будто внутри черепа разожгли костер. От ужаса слишком много неконтролируемой магии выплеснулось из тела.

Огонь рассеялся по комнате и, уже неподвластный моей воле, весело заплясал по спинкам деревянных кроватей, перекинулся на полотенца и шторы, а затем… потух, будто его и не было. Тени, дымкой сгустившиеся в