Срезанные цветы - Наталия Антонова

Илинханов подумал и взял один апельсин:

– Спасибо, Шура.

– Пожалуйста, но тут написано, – съязвил, не удержавшись, Наполеонов, – ваш мужчина. А ты не мой мужчина.

– Какая жалость! – расхохотался Легкоступов.

– Очень смешно, – ответил Наполеонов, очищая очередной апельсин.

– Шура, а ты не боишься, что за горой кожуры тебя скоро не будет видно? – озабоченно спросил Незовибатько.

– Маленького любая дылда обидеть может, – вздохнул Наполеонов и, отправив оранжевую дольку в рот, зажмурился от удовольствия.

– Группа, на выезд, – раздался голос дежурного.

– Фу ты! – расстроился Наполеонов. – Поесть спокойно не дадут!

– Куда ехать? – спросил водитель.

– В баню! – ответил следователь.

– Что?! – Растерянный взгляд водителя заставил Наполеонова грустно усмехнуться. – В баню, Михалыч, в баню. На Скворцова, 11.

Тело женщины было обнаружено на краю бассейна в частной бане. Рядом лежала ярко-алая импортная роза. Убитой оказалась Оксана Ильинична Симоненко – жена Самуила Семеновича Симоненко, не последнего воротилы на рынке местной недвижимости. Убитую обнаружила уборщица, сразу позвонила хозяйке заведения, и та вызвала «Скорую» и полицию. По заключению судмедэксперта, убийство было совершено не позднее двух часов назад.

– Вы хозяйка этого заведения? – хмуро спросил следователь присутствующую в помещении женщину.

Та устало кивнула.

– Ваше имя, отчество, фамилия?

– Светлана Васильевна Данилова.

– Кто нашел убитую?

– Тетя Маша, то есть Мария Федоровна Маркелова.

– Где она?

– За стеной, там у нас небольшая комнатка. Доктор ей укол сделал от сердца.

– Что они делали ночью в бане? – пробухтел Незовибатько.

– Мылись, – вздохнул оперативник Ринат Ахметов.

– Одни? – спросил Славин.

Хозяйку прорвало:

– На что вы намекаете?! У меня здесь не бордель. Оксана Ильинична постоянно приходила в нашу баню с подругами.

– Почему ночью? – не унимался следователь.

– Наверное, им было так удобнее.

– Сколько сегодня было женщин?

– Пятеро. Они еще за неделю это время заказали.

– Где находились вы во время убийства?

– Дома.

– Кто это может подтвердить?

– Муж, дети и, самое главное, свекровь, – рассерженно отозвалась Данилова.

– Светлана Васильевна, – заметил следователь, – не советую вам поддаваться гневу. Мы вас спрашиваем не для того, чтобы утолить свое любопытство.

– Да понимаю я, – вздохнула Данилова.

– Вы давно знаете Оксану Ильиничну Симоненко?

– Да уж лет пять, никак не меньше.

– Познакомились вы в бане?

– Нет, на презентации косметических средств по уходу за телом. Так получилось, что разговорились, и я пригласила ее в свою баню. Мне обеспеченные клиентки совсем не помешают.

– Оксана Ильинична уже была женой Самуила Семеновича Симоненко?

– Да.

– Чем она сама занималась?

– Ничем особо не занималась, иногда благотворительностью.

– У нее есть дети?

– Да, сыновья-близнецы. Но, насколько мне известно, они учатся за границей.

– А подруг Оксаны Ильиничны вы знаете?

– Да, Роза Павловна Кулешова. Она фармацевтом в аптеке работает. Антонина Геннадьевна Макарова – пианистка в клубе «Дикая рябинка». Ирма Яновна Ковальчик – программист. Татьяна Владимировна Студниченко – руководитель хора «Волжские голоса».

– Они всегда приходили вместе?

Хозяйка бани, немного подумав, ответила:

– Почти всегда. Хотя, случалось, приходили и не в полном составе.

– Приходили всегда ночью?

– Ну, что вы, – взмахнула обеими руками Данилова, – нет, чаще всего вечером. Ведь подруги Оксаны Ильиничны работали. Или в выходные.

– Почему же сегодня они пришли ночью?

– Я не спрашивала. Сами понимаете, подобные вопросы клиентам задавать не принято.

– Как так случилось, что жена бизнесмена дружила с обычными работающими женщинами?

– С Розой и Антониной они вместе учились в школе. С Татьяной – в институте. А с Ирмой, кажется, отдыхали вместе на турбазе в ту пору, когда Оксана Ильинична еще не была женой Самуила Семеновича.

– Об этом вам рассказала сама Симоненко?

Хозяйка бани кивнула.

– У вас есть адреса и телефоны этих женщин?

– Нет, вернее, есть только телефон Ирмы Ковальчик. Она делала нам однажды распечатку документов. И давала свой телефон. Потом я ездила в фирму, где она работает, и забирала документы.

– Хорошо, телефон, название и адрес фирмы.

Тяжело вздохнув, Данилова продиктовала требуемое.

Странным было то, что Симоненко лежала на краю бассейна полностью одетая, неподалеку валялась ее сумка. Но сотового телефона в сумке не было. Это озадачило следователя: не могла же жена крупного бизнесмена обходиться без сотового. В наше время это нонсенс. Зато документы в сумке имелись, и в них был адрес погибшей.

От уборщицы тети Маши ничего нового узнать не удалось. Пожилая женщина твердила только одно:

– Я вошла, она лежит, подошла, она не дышит, смотрит куда-то вверх, и цветок рядом с ней.

– Мария Федоровна, успокойтесь, пожалуйста, и скажите, вы сразу поняли, что Симоненко умерла?

– Сразу, – закивала та, – как увидала ее, сердешную, так сразу и поняла. Живые так не глядят. – Женщина зарыдала в голос.

– Тише, тетя Маша, тише, – попыталась успокоить ее Данилова.

– Что же теперь будет? – плача, спрашивала Мария Федоровна.

– Следствие разберется, – тихо ответила хозяйка бани.

– Мария Федоровна, – спросил у Маркеловой следователь, – кто еще был в бане кроме вас?

– Лева и Маркелыч.

– Кто это?

– Лева, Лев Скоробеев, наш массажист. А Маркелыч – Иван Маркелович Семидужный – наш охранник.

– И вы не знаете, когда ушел Скоробеев?

– Нет, не следила я за ним, своих дел много. Но Маркелыч должен точно знать.

Мария Федоровна Маркелова была отпущена домой, а Наполеонов приступил к допросу сторожа Семидужного. По мнению следователя, дед никак не тянул на охранника.

– Иван Маркелович, – спросил он старика, – вы видели, как уходил Лев Скоробеев?