Вечная магия - К. Н. Кроуфорд

холода, и Баэл укрыл её ноги шерстяным одеялом. Урсула туго закуталась в него, но всё равно обнаружила, что прижимается к Баэлу, чтобы согреться.

— Немного осталось, — мягко сказал Баэл.

Янтарный солнечный свет освещал альпийский лес из сосен и елей. На востоке ландшафт круто обрывался в глубокую долину. Снег припорошил верхушки деревьев, ярко сверкая в первых лучах солнца. В дальнем конце долины на склоне холма приютилось маленькое поселение. Вдыхая холодный горный воздух, Урсула почувствовала слабый запах древесного дыма из труб. Значительное улучшение по сравнению с телегой для перевозки трупов, на которой они добрались сюда.

Баэл указал на деревню.

— Это Сан-Мерац.

— О, — отозвалась Урсула. — Тут очень красиво.

Над ними возвышался огромный пик. Он вздымался в небо подобно массивной пирамиде, и его склоны представляли собой смесь белого снега и отвесных каменных утёсов. Высотный ветер сдувал снег с вершины, поднимая его в воздух.

— Это гора Асидейл? — спросила Урсула.

— Да, — сказал Баэл. — Раньше её было видно из замка Калидор, но в последние годы из-за угольных пожаров город окутался дымом и смогом.

Дорога повернула, и они помчались в осиновый лес по направлению к Сан-Мерацу.

***

К тому времени, когда они прибыли, солнце уже полностью взошло. Баэл направил лошадей к коричневому трёхэтажному зданию с остроконечной крышей и изогнутыми белыми карнизами.

Когда лошади остановились, к ним подбежал мальчик, и Баэл передал ему поводья. Вывеска над дверями здания гласила: «Три поросёнка».

Урсула вышла из экипажа, затем последовала за Баэлом через скрипучую дверь в маленькую таверну с покосившимися стенами.

«Три поросёнка» были тихим местом — или, что более вероятно, восход солнца был тут не самым популярным временем суток. Двое пожилых мужчин сидели за столом и играли в нарды.

Пожилой бармен кивнул им, когда они приблизились, протирая салфеткой пинтовую кружку.

— Вы, должно быть, друзья Фрэнка?

— Да, — сказала Урсула. — Он сказал, что вы могли бы указать нам путь к его шале.

— Конечно, — сказал бармен. — Мой мальчик Каллум покажет вам дорогу.

Урсула обернулась, слегка подпрыгнув, и обнаружила, что маленький мальчик появился, казалось бы, из ниоткуда.

Россыпь веснушек покрывала его нос, и он, моргая, смотрел на Урсулу.

— Вы гости Фрэнка?

— Да, — ответила Урсула. — А ты Каллум, я так понимаю.

Мальчик кивнул и повернулся, чтобы вывести их из таверны. Снаружи, в молочном солнечном свете, Каллум повёл их вниз по дороге на тропинку, которая поднималась по склону холма. Пока они шли, Каллум поддерживал непрерывный поток болтовни.

— Голубя Фрэнка зовут Джек, — сказал он очень серьёзно, но ни к кому конкретно не обращаясь. Чуть дальше он указал на живописный ручей. — Это Хихикающий ручей.

— Очень красиво, — сказала Урсула.

Каллум уставился на неё.

— В прошлом году в одном из его бассейнов утонула девушка, — его тон создавал такое впечатление, будто она должна была знать об этом.

Урсула вздрогнула. «Странный ребёнок». Тропинка привела их обратно в лес, и запах сосны придал Урсуле бодрости.

Каллум ухмыльнулся.

— В лесу водятся медведи, но они почти никогда не едят людей.

— Ты когда-нибудь видел медведя? — тихо заговорил Баэл.

Каллум покачал головой.

— Нет, но мой дедушка видел. Он говорит, что они размером с лошадь.

— Каллум, ты знаешь что-нибудь о Белой драконице? — спросил Баэл.

Каллум остановился, и его глаза расширились, а лицо побледнело.

— Никто не видел дракона уже сто лет, — последнее слово он прошипел, до жути походя на старуху.

— Ты думаешь, он всё ещё там? — спросила Урсула.

Каллум медленно кивнул.

— Иногда по ночам… — он вздрогнул, словно вспомнив что-то ужасное. — Я слышу крики. Монстры приходят, когда на улице темно, — не сказав больше ни слова, он повернулся и побежал обратно в город.

— Что ж, это нервирует, — сказала Урсула.

Баэл пожал плечами.

— Люди боятся драконов.

Шаги Урсулы хрустели по тропинке, пока лес внезапно не закончился, и они не вышли на альпийский луг. В дальнем конце стояло живописное шале с остроконечной крышей, украшенной большой декоративной лепниной. Но не красота здания заставила Урсулу упасть на колени.

На лугу перед ней утреннее солнце освещало сотни золотых, голубых и розовых цветов — точь-в-точь как полевые цветы из её снов. Васильки, анемоны, маргаритки и цикорий… Пятна барвинкового и медового оттенков.

Всё выглядело точно так же, как полевые цветы, которые она рисовала на стенах почти везде, где жила.

Глава 23

На следующее утро Урсула, дрожа от холода, стояла на маленьком балконе. Она проспала допоздна, горный воздух оказывал снотворное действие. Теперь её плечо полностью зажило. На склонах гор деревья покрылись тонким слоем снега. Иней блестел на стеблях и лепестках полевых цветов, и она поняла, как ей повезло, что она вообще их увидела.

В дополнение к полевым цветам шале вызвало у неё свои воспоминания. Внутри она обнаружила черно-белые фотографии на стенах. Мужчина, похожий на её дедушку, хорошенькая женщина и маленькая девочка. На фотографиях не было никаких надписей, но Урсула сразу поняла, что эта женщина — её мать, а девочка — это она сама. В её сознании промелькнуло смутное воспоминание, как рыжеволосая женщина учила её сражаться на мечах.

Но это ещё не всё. В задней комнате Урсула обнаружила стеллаж с коллекцией оружия: мечами, кинжалами и копьями. Когда она взяла в руки одно из лезвий, то узнала его знакомый вес. Это оружие, пользоваться которым её обучила мать.

И всё же так многого не хватало. Она до сих пор не могла вспомнить никаких конкретных деталей из своего детства, кроме смутных проблесков тренировок. Баэл указал, что там не было фотографий кого-либо, кто мог бы быть её отцом.

Баэл присоединился к Урсуле на балконе и протянул дымящуюся кружку чая.

— Ты хорошо спала?

— Да, — Урсула была укрыта толстым пуховым одеялом, и оно согревало её, несмотря на то, что ночь принесла с собой пронизывающий холод. Но не так тепло, как тогда, когда Баэл спал рядом с ней. Она проснулась и обнаружила, что прильнула к его мускулистому телу, а её ноги постыдно обвились вокруг его ноги.

— Я довольно хорошо выспался, — сказал он и добавил: — Я приготовил завтрак.

Урсула вернулась в шале, встреченная насыщенным ароматом бекона, и в животе у неё заурчало.

Баэл широко улыбнулся.

— Сегодня утром я съездил в город за припасами. На этот раз никакого мяса летучей мыши, обещаю, — он поставил на стол две тарелки с яйцами и беконом. На подставке в центре стола стоял дымящийся чайник с чаем.

Урсула села, и у неё потекли слюнки, затем она с тихой яростью набросилась на еду.

— Это восхитительно.