Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс

Ожидая прибытия своего нового подчиненного, френч провел совещание в Ретеле, в процессе которого он обрисовал текущее положение дел, насколько оно самому ему было известно, генерал-майору Эдмунду Алленби, командующему единственной кавалерийской дивизией БЭС, и генералу Хейгу из I корпуса. Большая часть сведений, которые он сообщил им, поступала к нему от французов через посредство Генри Вильсона. Главным в этих сведениях было то, что примерно пять германских корпусов готовы пересечь северную французскую границу на линии между Брюсселем и Живе. Это была только часть сил, развертываемых там, но даже и в этом случае тот факт, что немцы концентрируют свои силы на севере, казалось, никоим образом не служил для Жоффра поводом для ненужного беспокойства. Мало что могло служить для него поводом для беспокойства, но в данном случае обычное для «папы Жоффра» спокойствие стремительно вело его к ошибке.

18 августа он пришел к заключению: «К северу от Мааса противник может использовать лишь часть сил своего правого крыла. Тогда как его центр испытывает фронтальное давление наших 3-й и 4-й армий, оставшаяся часть северной группировки его войск может искать способ ударить во фланг нашей 4-й армии». При подобной оценке ситуации Жоффр выглядит человеком, убежденным, что Мольтке был таким же горячим поклонником Плана XVII, как и он сам, и что немецкий генерал развертывает свои силы на севере с единственной целью нанести удар по флангу французских армий, в то время как эти армии продвигаются на восток. Предположение, что на самом деле германское командование изготавливалось нанести с территории Бельгии сильный удар по Франции, направленный на запад, не пришло в голову Жоффру. Он говорил Ланрезаку, что объединенные силы БЭС и бельгийцев «вполне способны разделаться с германскими силами к северу от Мааса и Самбре» — весьма оптимистический прогноз, учитывая большую численность сконцентрированных там войск противника. Поскольку другой информации у него не было. Френч держался такого же мнения, и он принял решение повести свои войска на север, как только будут завершены их сбор и формирование.

20 августа было знаменательным днем на всех участках зарождающегося Западного фронта. В этот день немецкая 1-я армия вошла в Брюссель. В этот же день самолеты-разведчики Королевского летного корпуса доложили о больших колоннах немецкой пехоты и артиллерии, движущихся прямо на британский сектор фронта. Генри Вильсон, ответственный за оперативную работу в штаб-квартире Френча, подверг сомнению достоверность полученных разведданных. Он заявил, что сведения летного корпуса «несколько преувеличены… только несколько отрядов конной пехоты или егерей (то есть легкой пехоты, посланной на разведку) движутся в вашем направлении». И 20 же августа те французские армии, которые вошли в Эльзас и Лотарингию, были встречены и контратакованы подошедшими войсками кронпринца Руперта Баварского; этой контратаке суждено было оказать серьезное влияние на реализацию плана Шлиффена. Наконец, 20 августа Френч сообщил Жоффру, что все части БЭС прибыли во Францию и что он намерен выдвигаться на север, в направлении к бельгийской границе, и занять позиции на фланге французской 5-й армии.

Выдвижение началось на следующий день, 21 августа. В этот день в расположение БЭС прибыл новый командующий II корпуса, но это был не генерал Плюмер, направления которого испрашивал Френч, а генерал сэр Орас Смит-Дорриен, которого Френч терпеть не мог. Однако когда эти двое встретились, все выглядело вполне благопристойно, и 22 августа выдвижение БЭС продолжилось. К этому времени части армии Ланрезака уже вели тяжелые бои и вынуждены были отойти на противоположный берег Самбры, а далее к востоку французские армии вынуждены были отступать под натиском германских войск в битве, которая получила название Пограничное сражение. Положение войск Франции уже становилось критическим, и серьезные, гораздо более серьезные испытания ждали их впереди.

Теперь пришло время рассмотреть другие события первых трех недель этого августа. Немцы вступили в Бельгию 4 августа, и до самого 8 августа, когда ими был осажден город Льеж, они продвигались вдоль реки Маас. Все это было известно французам, они только еще не знали, какая точно германская армия наступает в этом направлении. Казалось, что основные германские силы были сконцентрированы вокруг Меца или же в Люксембурге, готовые выступить в западном или в южном направлении, это зависело от того, как будут развиваться события под Льежем, где на самом деле боевые действия велись передовыми силами в виде шести германских бригад и некоторого количества сверхтяжелой артиллерии.

Эффективность плана Шлиффена испытывала сильную зависимость от скорости его исполнения. Пока немецкие армии занимали позиции вдоль границ Бельгии, Люксембурга и Франции, названные передовые силы вошли в Бельгию, чтобы осадить Льеж, в который отдельные части германской 2-й армии вошли еще 5 августа. Сам Льеж был покинут жителями на следующий же день, но город был окружен системой фортификационных укреплений, многие из которых продолжали вести бой. На то, чтобы доставить крупнокалиберные осадные орудия, у немцев ушло шесть дней; еще четыре дня потребовалось на то, чтобы превратить в руины крепостные сооружения бельгийцев. Полностью с ними покончено было 16 августа, однако это стойкое сопротивление немецкой армии оказалось первым сбоем в плане Шлиффена.

Эта задержка на западе сопровождалась поражением германских войск на Восточном фронте, где русские направили в Восточную Пруссию две свои едва успевшие завершить формирование армии. Это оказалось совершенной неожиданностью для 8-й, единственной немецкой армии, защищавшей эту область германского рейха. Австрийцы вступили в Сербию и тоже испытали потрясение, потерпев 12 августа свое первое поражение в этой войне от армии Сербии, сражавшейся с огромным упорством. Австрийское командование избрало тактику массированных атак пехоты, и его солдаты падали как скошенная трава под артиллерийским и винтовочным огнем сербов. 17 августа русские вступили в Восточную Пруссию, и началась концентрация еще четырех русских армий вдоль австрийской границы в Галиции.

Если на востоке дела у Центральных держав шли плохо, то на западе казалось, что к 16 августа дымовая завеса окутала и самого Жоффра, и его Генеральный штаб. Выяснилось, что крупные силы германской армии пытаются пересечь Маас между Живе и Брюсселем и что немцы собирают силы для нанесения еще одного удара в Арденнах, хотя основному составу германских армий к югу от Меца приходится вести оборонительные бои. Это вполне устраивало французов, поскольку они готовили свои наступательные действия в соответствии с Планом XVII, но ведь эта характеризующаяся малой динамикой оборона германской границы была на самом деле частью плана Шлиффена, реализация которого уже началась на севере. Бельгийская армия постоянно отступала, 1-я армия генерала фон Клука вошла в Брюссель, а 21 августа 2-я германская армия окружила Намюр, еще один город-крепость при слиянии рек Маас и Самбра. Три армии на правом крыле германского наступления — 1-я, 2-я и 3-я — продвигались вперед, сметая все, что стояло на их пути. Наступательные действия французских армий, которым согласно Плану XVII надлежало войти в Эльзас и Лотарингию, не были столь же успешными, хотя упорное сопротивление немецких частей, с которым они столкнулись на границе, и противоречило плану Шлиффена. План Шлиффена требовал от немецких частей медленного отступления, с тем чтобы заманить дальше на восток основные части французской армии.