Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых - Ольга Белошицкая

Вместо Рузанны я направился в Элласар, столицу Элезии, разбираться, кому и что именно могло понадобиться в наших архивах.

Элласар даже больше, чем Рузанна, но я очень люблю этот город, несмотря ни на что. Элласар для меня — исключение из правил. Может быть потому, что этот портовый город, яркий, шумный, праздничный, прокаленный солнцем и просоленный дыханием океана, является для меня средоточием жизненной силы. Жизнь здесь не утихает даже глубокой ночью: восточная часть побережья превращена в роскошный курорт, один из лучших в землях Ар Соль — музыка, танцы, казино, фейерверки, аттракционы, вино и все прочие удовольствия всегда текут здесь рекой. В западной части кипит деловая жизнь, приходят и отходят корабли, прогулочные, грузовые и рыбацкие, огромные пирамиды транспортных шеадров, ведущих во все концы земель, ярко светятся даже ночами. В горячую пору на перегрузке товаров с корабля через шеадр на другой корабль в порту другой земли зачастую можно заработать целое состояние. И тут же спустить его, перейдя по хрустальному мостику над каналом, делящим город на две половинки, в ближайшее кабаре, где обольстительные и умелые танцовщицы разных рас, на любой вкус и выбор, быстро опустошат карманы, выполняя все, даже самые сумасшедшие, прихоти.

В Элласар я прибыл уже в середине дня, как самый обычный элез, пешком через шеадр. Столицу только что умыло дождем, в воздухе разлилась чудесная свежесть, и я неторопливо шел по главной улице, вдоль канала, вспоминая, где здесь центральная историческая библиотека. Кажется, в деловом городе, в конце аллеи, которая идет от площади Солнца прямо к зданию городской управы — старинному, с темно-синим куполом, украшенным белыми каменными звездами, зданию. Аллея, широкая, тенистая, усаженная цветами, все не кончалась, и я, разглядывая прохожих, пытался представить себя обычным человеком: работягой, спешащим в порт, клерком, неторопливо возвращающимся в свой кабинет после обеда, водителем вон той общественной виммы, выполняющей пассажирский маршрут через город. Получалось средненько: мне все время хотелось трансформироваться и взлететь. Хотя… чем их жизнь отличается от моей? То же утро с совещаниями, те же бумаги, та же рутина, только сдобренная изрядной порцией экзотики. Я точно так же несвободен, как и они, и точно так же хочу вырваться из однообразного круговорота собственной жизни. Только они все-таки могут что-то изменить, а я — нет. Даже умереть не получится — Вечному надо очень постараться, чтобы себя угробить.

Меня долго не хотели пускать, требуя идентификатор с объяснением цели визита. Я не знал, рассердиться мне или рассмеяться. Да, Шандру было бы проще… С ним в этом плане не поспоришь — глава Пауков наводит страх даже в таких далеких от Приграничья местах, как океанический Ар Иллим. В принципе, он у меня есть — идентификатор. И даже с собою. Там я Рессер Райз, элез, уроженец Западного Ферта, второй помощник руководителя Гвардии пауков, и внешность моя почти не изменилось с тех пор, только вот год рождения может сильно выбить пожилую заведующую из колеи — я родился 226 лет назад. Не так уж и давно, по меркам Вечных. Младше меня только нынешние воплощения Вагабра, Гевора и Лануэль. Что ж, не демонстрировать же им черные перья прямо посреди холла… К счастью, слов "помощник" и «пауки» оказалось достаточно: заведующая рассыпалась в извинениях и повела меня наверх, прямо к пострадавшим стеллажам.

Неизвестные вандалы проникли в библиотеку ночью, разбив окно. К счастью, охранная система сработала, как часы, подняв тревогу, и диверсантам пришлось уносить ноги. Все, что они успели, это сбросить со стоек несколько рядов старинных атласов и утащить некоторые из них.

Я надеялся взять «след» — отпечаток личности, сохраняющийся во всех четырех сферах пространства довольно долго, если там ничего не менять, и хорошо заметный для опытных элементалов. К сожалению, даже простая уборка может разрушить этот след в витасфере и эмосфере, а затем уж стираются и остальные следы. Конечно же, они давно привели все в порядок, и след уже не улавливался, но тщательно сосредоточившись, я почуял легкий «звериный» запах. Не знаю, как это передать — для меня это именно «запах», хотя тот же Даллах ощущает присутствие двуликих как особое «колючее» тепло. Здесь явно поработал кто-то из зависимых с ярко выраженной звериной ипостасью: кицу, вервы или кхеоры. Последние два низкоразумных вида здесь не селятся, но у меня в голове нарисовался образ парочки вервов в шкуре, пепельно-серых с белоснежным подбрюшьем, с густой длинной шерстью и черными ободками вокруг серо-зеленых глаз. Элесские вервы все как на подбор рыже-коричневые, короткошерстные, а эти обитают в южных долинах Ар Ирнана.

Обнаружилось, что среди нескольких порванных манускриптов отсутствует старинный географический атлас Земель Ар Соль, изданный чуть менее тысячи лет назад. Ценность атлас представлял разве что историческую, поскольку карты земель той эпохи давным-давно потеряли актуальность. Атлас можно было найти и в других библиотеках или в музее, и я сразу же позвонил своим и распорядился отыскать для меня близкое к этому году издание, а сам отправился в следующее пострадавшее место — в столичные архивы.

Там меня помнил в лицо нынешний глава службы, и я быстро узнал все, что хотел. Загорелись ячейки, содержащие записи с визоров времен последней Всеобщей войны, кое-что пострадало, но в целом немного. Никаких особенных следов в ментасфере не осталось, из чего я сделал вывод, что действовали свои. Посоветовав главе внимательнее присмотреться и расспросить сотрудников, я отправился в спецхран Южного Ферта, пострадавший сильнее всего.

Южный Ферт — большой старинный город в низовьях реки Ория, речной порт и административный центр, уникально сохранившийся с древних времен. Тут до сих пор существуют объекты, пережившие раскол земель в целости и сохранности, как, например, мой старейший храм — храм Хэйгена-Ворона, совершенно уникальный, построенный в виде гигантской пирамиды. Я люблю этот храм и изредка прихожу постоять здесь, впитывая его умиротворяющие и вместе с тем насыщенные верой эманации — они наполняют меня бодростью, верой в себя и желанием сделать что-нибудь полезное. Статуй Ворона здесь почти нет, вернее, есть единственная, в самом центре храма, гигантская, жутковато мерцающая синими огоньками. Я-человек, глядя на нее, испытываю легкий холодок, понимая, что он давно уже часть моего сознания, и что, в общем-то…. иногда я такой и есть — страшная, безжалостная тварь, для которой человеческие чувства — страхи, надежды, любовь и радость, боль и сожаления — всего лишь пища, чтобы длить свою вечность…

Любопытно, что других храмов Вечных в Южном Ферте нет, словно Ворон для него — единственное и самое главное божество. А вот других старинных зданий тут множество. Многие из них стали нынче объектом паломничества и исторических исследований, а вот современных построек тут почти не найдешь: бренны Ферта давным-давно запретили изменять исторический облик города.

Хранилище мнемо-оттисков находилось на окраине, в просторном современном здании, фасад которого в точности повторял исторический стиль Ферта. Заведующий что-то жалко мямлил, оправдываясь, и я сделал зарубку на память отправить сюда проверку — пусть разберутся, чем он тут занимается и в каком состоянии архивы. След был очень слабый, но я почуял остаточные возмущения ментасферы, характерные при активации некоторых биопроцессоров — они-то держатся очень долго, элементал-техноас бы даже смог определить тип устройства и его назначение. Я не стал морочить себе голову: «след» и так явственно пах техноасами. Даже если исполнитель не имел никакого отношения к Технологической Ассоциации, то без них все равно дело не обошлось.