Формула творения - Евгений Хейсканен

— Да. Но они сказали, что ликвидируют и меня, и мою дочь, если я не стану действовать по их сценарию. А тебя будут пытать, а потом тоже убьют.

Внезапно запиликал мобильник в кармане джинсов девушки. Милана стремительно схватила телефон и выдохнула в трубку:

— Да. Это я. Что тебе нужно?

Артур прислушался, а девушка поднесла трубку к его уху. Холодный мужской голос произнёс:

— Твоя дочь, как ты и сама знаешь, у нас. Не хочешь услышать её?

— Да, да! Инга, ответь, дорогая! — Милана вне себя прильнула к телефону.

В трубке что-то треснуло, и затем раздался детский голос:

— Мама, мамочка, когда ты вернёшься за мной? Мне так плохо и страшно без тебя! Где ты, мамочка?

Дорогая, я скоро приеду, совсем скоро, не переживай, мы вот-вот будем вместе! — Красавица старалась успокоиться, подавив рыдания.

Вновь заговорил мужчина:

— Пообщались, и хватит пока. Веди своего бойфренда куда нужно. Иначе твоя дочь встретит иное отношение с нашей стороны. Мы не благотворительный фонд. Иногда, знаешь, бывают всякие несчастные случаи и много чего ещё. Уж тебе-то это вроде хорошо известно?

— Подонок, мерзавец! Оставь меня в покое! — закричала Милана.

— Только после того, как мы получим то, что нам нужно. Короче, без фокусов! И передай то же самое своему приятелю, — мужчина отсоединился.

— Кто это был? — спросил Артур.

— Айвар Лаукгалс, цепной пёс Фироза. Этот подлец способен на всё. Я подозреваю, что автокатастрофу, в которой погиб Бьёрн, подстроил именно он.

Парню было тяжело продолжать разговор. Какое ему, в сущности, дело до этой женщины и её прошлого? Его предали, использовали и, наверное, лучшее, что может ждать от него Милана, — это джентльменское прощание.

Артур шёл по набережной, не глядя на молодую женщину, погружённый в свои размышления. Она мягко остановила его.

— Поверь, Артур, я действительно была не способна на злые поступки по отношению к тебе. Моя идея заключалась в том, чтобы, сохранив жизнь Инге, выиграть время и в удобный момент предупредить тебя. Честно говоря, я плохо понимала, что им от тебя требуется, но не в том суть. Ты же мне сразу очень понравился, — она с отчаянием и нежностью зарылась лицом в воротник его куртки. — Ещё там, на теплоходе! И вот что, Артур. Они действительно намерены убить тебя сразу, как только получат эту пресловутую формулу. Сбежав от них, я надеялась найти тебя и предотвратить беду!

Сбивчивая речь Миланы, её взволнованное лицо, любящие глаза подействовали на всё ещё влюблённого молодого человека.

— Ты меня тоже пойми, — Артур запахнул куртку от набежавшего прохладного утреннего ветра, — я в тебя влюбился, как последний пацан, а тут неожиданно открывается такое. Даже не знаю, что и сказать, Милана…

Он чувствовал, что почти готов простить её, но какой-то мутный осадок мешал ему перешагнуть разделившую их пропасть вот так сразу. Артур повернулся к ней и, взяв её за плечи, отрывисто заговорил:

— Я постараюсь понять тебя. Тем более, сердцу, как говорят, не прикажешь, а моё, видимо, принадлежит уже не только мне одному, но и тебе. Хотя, быть может, и зря. Но поживём — увидим. И главное: нам необходимо спасти твою дочь!

Остановившись, Милана обняла его и крепко поцеловала в плотно сжатые губы.

— Я люблю тебя, мой милый, — прошептала красавица, уткнувшись в грудь молодого человека, и Артур почувствовал, как её тело, прижавшись к нему, сотрясается от рыданий.

Растаяла туманами белая ночь. Небольшие волны бились о гранит набережной, и раннее, но горячее солнце водворилось на небе. Артур и Милана, сидя на скамейке и рассматривая необъятные онежские дали, проговорили до самого утра, обсуждая прошлое и строя планы на ближайшее будущее, пугавшее своей неизвестностью. Казалось почти непреложным, что будущее это не сулило им ничего хорошего.

— Кстати, если ты сотрудничала с ними… — начал молодой человек, но девушка перебила его, уточнив:

— Это если они думали, что я сотрудничаю с ними.

— Ну, хорошо. Пусть так. Но всё же, зачем им было похищать тебя?

— Дурачок ты мой, ещё не догадался? Да потому что я отказалась работать на них. В первый момент прозвучали привычные угрозы расправиться со мной. Затем их осенила новая идея: через моё похищение заставить тебя выложить всю подноготную.

Они помолчали. Артур рассказал девушке о Велимире, об их совместно задуманной борьбе против «Инсайда» и о том, как ему сейчас недостаёт опытного и решительного югослава.

— Мне кажется, они планируют что-то по-настоящему страшное. Этот беспощадный убийца Лаукгалс точно находится в Карелии, я сама видела его несколько раз. Где Фироз, сказать пока трудно, но времени он наверняка не теряет. По обрывкам разговоров начальства этой жуткой организации, которые я слышала ещё в Стокгольме, можно кое о чём судить. Они готовят катастрофу. Акджар как-то рассуждал о гуманном терроризме, о нелетальном оружии, но вообрази, как может быть терроризм гуманным? По-моему, это невозможно по определению. Фироз компостирует мозга своим подопечным, а сам мечтает об огромной личной власти. О власти над людьми, над миром, — Милана говорила как никогда серьёзно.

— Да уж, ни много ни мало, — скептически заметил Артур. — И он всерьёз верит в осуществимость своего замысла?

— Вполне. Он надеется на технические новинки в области вооружений и на разногласия между великими державами, которые думает раздуть в своих интересах.

— Велимир говорил мне, что над главарём «Инсайда» есть кто-то ещё, любопытно бы знать, кто? — задумчиво обронил Артур, любуясь полоской прибоя.

— Да, Бьёрн тоже намекал на что-то подобное, — Милана на минуту замолчала. — Артур, что же нам делать теперь, как вызволить Ингу?

— Я думаю, что мне нужно встретиться с ними. Не уверен, что смогу их сильно обрадовать тем, что они от меня услышат.

— О чём ты? — озабоченно спросила Милана.

— Дело в том, что сам я не знаю этой формулы и не в курсе дядиных разработок. Мой дядя сообщил мне только в общих словах о направлении проводимых им работ и назвал имя человека, с которым он поделился своими открытиями. Этот человек проживает в Швейцарии и является специалистом по физике элементарных частиц. Дядя очень доверял ему и считал, что он один способен правильно распорядиться всеми его идеями. Но выдать этого человека я не могу и вовсе не только по причине благородных побуждений.

Уловив в выражении её лица молчаливый вопрос, он с грустной усмешкой сказал:

— Я ничего не помню.

— Как такое может быть, Артур? — с неподдельным изумлением выговорила она.

— Мне это неизвестно. Я не помню фамилии того человека. Видимо, забывчивость! Или преждевременный маразм, — он деланно засмеялся. — Не удивляйся, я ведь и впрямь рассеянный человек: то что-нибудь забуду сделать, то не вспомню, как именно сказать.