После ссоры - Анна Тодд

В ней не было той искры, которая есть в Тессе: эта девушка не сердилась, когда я сквернословил, она даже ничего не сказала, когда в разгар ужина я положил руку ей на бедро. Знал, что она согласилась пойти со мной, чтобы перед предстоящим походом в церковь воплотить в жизнь свои извращенные фантазии о плохом мальчишке, но я не был против – я ведь тоже в каком-то смысле ее использовал. Я пытался заполнить ею пустоту, которая осталась после Тессы. Отвлечься от мысли, что Тесса поехала в Сиэтл с этим гребаным Тревором. Когда я наклонился, чтобы поцеловать ее, то чувство вины накрыло меня с головой. Я отступил назад, а она, судя по ее невинному взгляду, явно была смущена – я практически побежал назад к машине, оставив ее одну в ресторане.

Я встаю и смотрю на спящую девушку, в которую безрассудно влюблен. Когда я увидел, как она убрала квартиру, постирала вещи и даже положила зубную щетку в ванной, то подумал… что у меня еще есть надежда. Но опять же, от пустых надежд ничего хорошего ждать не стоит.

Я все еще хватаюсь за тонкую нить, за тот крошечный шанс, что она может простить меня. Если бы сейчас она проснулась, то закричала, увидев, как я стою перед ней и наблюдаю за ней во сне.

Я понимаю, что мне надо немного остыть. Дать ей свободу. Эта ситуация, эти чувства так истощают и переполняют меня, что я даже не представляю, какого черта мне с ними делать. Но я найду способ – я что-нибудь придумаю. Я убираю с ее лица выбившийся локон и заставляю себя отойти от кровати, вернуться к одеялам, сложенным на полу, – там мне и место.

Может, сегодня я все же сумею заснуть.

Тесса

Просыпаюсь, вижу над собой потолок под кирпич и не сразу понимаю, где нахожусь. Непривычно просыпаться здесь после того, как всю последнюю неделю я ночевала в отелях. Встаю и вижу, что на полу все убрано, а одеяло и подушки сложены рядом со шкафом. Я беру косметичку и иду в ванную.

Из гостиной слышится голос Хардина:

– Мам, она не может сегодня остаться. Ее мама ждет дома.

– А мы не можем пригласить ее маму сюда? Я была бы рада познакомиться с ней, – отвечает Триш.

Только не это!

– Нет, ее маме… я не очень нравлюсь, – говорит он.

– Почему?

– Наверное, она считает, я недостаточно хорош для Тессы. А может, из-за моего внешнего вида.

– Из-за внешнего вида? Хардин, не позволяй никому зарождать в тебе чувство неуверенности. Я думала, тебе нравится… твой стиль.

– Да, нравится. То есть мне нет никакого дела до того, кто там что думает. Кроме Тессы.

Я открываю рот от удивления, а Триш смеется:

– Кто ты такой и куда ты подевал моего мальчика? – И по-настоящему счастливым голосом продолжает: – Не могу припомнить, когда наш с тобой разговор последний раз обходился без ругани, это было уже много лет назад. Ты очень мил.

– Ладно… хватит уже…

Хардин сердито ворчит, а я хихикаю, представляя, как Триш пытается обнять его.

После душа решаю собраться с духом, а потом уже выйти из ванной. Я знаю, я та еще трусиха, но мне нужно время, чтобы попрактиковаться в фальшивой улыбке для мамы Хардина. Это не совсем фальшивая улыбка… «И в этом-то частично и заключается вся проблема», – напоминает внутренний голос. Вчера я действительно хорошо провела время и выспалась за всю предыдущую неделю.

Почти идеально завив волосы, собираю все свои туалетные принадлежности в сумочку. Раздается легкий стук в дверь.

– Тесс? – зовет Хардин.

– Уже выхожу, – отвечаю я и открываю дверь. Он стоит, облокотившись о дверной проем; на нем длинные серые шорты и белая футболка.

– Не хочу тебя подгонять, но мне очень нужно в туалет.

Он слегка улыбается, и я киваю. Я стараюсь не замечать, как низко на бедрах сидят его шорты, из-за чего надпись, вытатуированная на боку, еще лучше видна сквозь белую ткань футболки.

– Сейчас соберусь и поеду, – говорю я.

Он отводит взгляд куда-то на стену.

– Хорошо.

Я возвращаюсь в спальню, чувствуя себя дико виноватой из-за того, что соврала его матери и теперь так поспешно уезжаю. Я знаю, как рада она была познакомиться со мной, а я беру и уезжаю на следующий же день.

Решаю надеть белое платье и достаю еще и старые черные колготки – без них я точно замерзну. Наверное, лучше было бы просто надеть джинсы и толстовку, но в этом платье я почему-то чувствую себя более уверенно, а уверенность мне сегодня пригодится. Я раскладываю вещи по сумкам и убираю вешалки назад в шкаф.

– Тебе помочь? – спрашивает Триш, подойдя сзади.

Я подпрыгиваю, выронив темно-синее платье, которое надевала в Сиэтле.

– Я просто… – бормочу я в ответ.

Она осматривает полупустой шкаф.

– Как долго думаешь пробыть дома у мамы?

– Ну… я… – Да, врать я точно не умею.

– Судя по всему, тебя долго не будет.

– Да… просто у меня немного одежды, – мямлю я.

– Я хотела спросить, не хочешь ли ты сходить по магазинам, пока я здесь, – может, если ты вернешься пораньше, мы сумеем выбраться?

Я не могу понять, поверила ли она мне или подозревает, что я вообще не собираюсь возвращаться.

– Да… конечно, – снова вру я.

– Мам… – тихо зовет Хардин, заходя в комнату.

Я замечаю, как он хмурится, глядя на опустевший шкаф, и надеюсь, что Триш не замечает выражения его лица.

– Заканчиваю собираться, – говорю я, и он кивает.

Я застегиваю последнюю сумку и смотрю на него, совершенно не представляя, что сказать.

– Я отнесу сумки в машину.

Он берет с комода мои ключи и выходит с вещами.

Когда он уходит, Триш подходит ко мне и обнимает за плечи.

– Я так рада, что познакомилась с тобой, Тесса! Ты даже не представляешь, как много это значит для матери – видеть своего сына таким.

– Каким? – с трудом выговариваю я.

– Счастливым, – отвечает она, и мои глаза начинает пощипывать от слез.

Если сейчас Хардин кажется ей счастливым, боюсь представить, каким она привыкла его видеть.

Я прощаюсь с Триш и готовлюсь переступить порог этой квартиры в последний раз.

– Тесса?

Я оборачиваюсь.

– Ты ведь вернешься к нему? – напрямую спрашивает меня мама Хардина, и мое сердце сжимается.

Я понимаю, что она имеет в виду нечто большее, чем просто возвращение после Рождества. Боюсь, что голос выдаст меня. Поэтому просто киваю и ухожу.

Стоя возле лифта, я вдруг разворачиваюсь и иду к лестнице, чтобы не столкнуться с Хардином. Я вытираю уголки глаз и делаю глубокий вдох, а затем выхожу на улицу, где все так же идет снег. Сажусь в машину и обнаруживаю, что лобовое стекло очищено, а двигатель уже работает.