Охранитель - Андрей Мартьянов

Ибо дело столь отчетливо попахивало самым изощренным бесовством, что сомнений в прямом вмешательстве нечистого и его присных не оставалось.

Рауля подняли среди ночи — посланный за мэтром Танкред ди Джессо не куртуазничал, молотя в дверь кулачищами. Грохот поднял на весь квартал, но своего добился: всегда отличавшегося крепким сном мэтра с постели как ветром сдуло.

Брат Михаил тем временем провел стремительную мобилизацию всех доступных сил — запрягают в провинции долго, служба прево раскачалась бы только к середине грядущего дня, время и так упущено. Оттого Саварику Летгарду, его судейской милости Иммону де Пернуа, графским сержантам и всем до единого представителям Sanctum Officium вместе с преподобным приехавшим в Артуа из Авиньона был отдан строжайший приказ не терпящий двойных толкований: перед заутреней собраться у ворот Льевен, конными.

Ослушание чревато большими неприятностями — формально инквизиция не имеет права командовать властью светской, а может лишь «смиренно просить о вспомоществовании», но Михаил Овернский смирение и кротость не раздумывая отринул и пригрозил, что любой отказ и любые проволочки будут расценены как противодействие Трибуналу со всеми вытекающими.

Никто не сделал вид, что заболел и никто не опоздал. Шестнадцать всадников и три повозки с доминиканскими монахами покинули Аррас через ворота Льевен когда зашла начавшая убывать луна и на востоке появились нежно-розовые отблески зари.

Случай прецедентов не имеющий: что такого могло случиться в Вермеле, если инквизитор поднял на уши всю судебную и королевскую власть, за исключением сенешаля Готье де Рувра — толку от него никакого, лишь путаться под ногами будет?

Преподобный кратко дал понять — история вышла до крайности скверная, а обстоятельства требуют незамедлительного вмешательства как духовенства, так и представителей короны.

— Помните я рассказывал о прошлогодних убийствах, во многом похожих на ритуальные? — понизив голос сказал брат Михаил Раулю, едва мэтр появился в конюшне монастыря. — Кажется, снова. Жертв несколько, в депеше точное число не указано — тамошний легист запаниковал, видно по стилистике и сумбурному изложению. Боюсь, нас ожидает донельзя неприятное зрелище.

— Самому Одилону де Вермелю сообщили? Насколько я знаю, он доселе живет в Аррасе, а не в своем замке.

— Это еще зачем? Мессира Одилона известят днем, успеет приехать когда мы осмотримся и начнем расследование. Незачем лишние люди...

Расстояние в семнадцать миль преодолели быстро — к терции оказались под стенами Вермеля, небольшого замка отчасти напоминавшего комтурию госпитальеров: две башни, неровный пятиугольник стен обводит внутренний двор, к подножию холма с северной стороны жмется деревенька на полтора десятка домов.

... — Никто не встречает, — недовольно сказал преподобный. Исподлобья воззрился на распахнутую створку ворот. — Если олухи из Бетюна не оставили охрану, всех на галеры отправлю! Но сначала покаяние сроком лет на пять, хлеб, вода и триста отченашей за день в полный голос. Эй! Есть живые?!.

Живых объявилась целая троица, королевские сержанты в синем с лилиями. Вывалились из крытой дранкой будки за воротами. Вином от них разило за сотню туазов, но пьяным блюстители не выглядели, наоборот — настороженные и испуганные, глаза шалые. Пили, видать, для храбрости. Депутацию из Арраса приветствовали с заметным облегчением.

— Господин легист с помощниками в деревне ночевать изволили, — доложил старший. — Жеан, беги к его милости, сообщи... Боязно ночью было, жуть. Благословите, отче.

— Показывайте, — сказал брат Михаил, скороговоркой произнеся чаемое «Benedictus sis tu, Deus, qui cum Maria virgine». — Когда это случилось? Позапрошлой ночью? В полнолуние?

— Точно так, ваше преосвященство.

— Преподобие... Обращаться — ваше преподобие. Ведите.

* * *

Убитых было двенадцать, полная дюжина; в замках подобных Вермелю много людей не живет. Хозяева да прислуга, способная в случае опасности взяться за оружие. Так и здесь: двое детей рано овдовевшего мессира Одилона шести и восьми лет от роду, их няня и одновременно домоправительница, конюх со скотником, две женщины трудившихся в кухне и четверо деревенских для разных работ — строение древнее, еще норманнских времен, необходим постоянный мелкий ремонт.

Охоту на дьявола брат Михаил развернул по всем правилам, Рауль и предположить не мог, что инквизиция пользуется столь учеными инструментами, не ограничиваясь одними молитвами, святой водой и экзорцизмом.

Надо, однако, помнить, что приходится иметь дело не с обычным Sanctum Officium, занимающимся разбором дел о еретичестве и отходе от доктрины веры, а с venatores monstris, предназначенных Апостольским престолом и курией для борьбы с осязаемыми проявлениями зла.

Преподобный категорически запретил всем, кроме членов Трибунала шляться по замку, пока Вермель не будет самым внимательным образом осмотрен от подвалов до конька крыши. Сержантов мессира Летгарда выставил на стражу по стенам и у входов, господ чиновников попросил временно разместиться в главной комнате под бергфридом, предварительно изучив зальчик и убедившись, что явных следов преступления там нет.

После чего Михаил разделил инквизиторов-доминиканцев на три пятерки, — одну возглавил сам, две других отдал под руководство брата Ксавьера и брата Валерия из Орийака, — распределив обязанности: вы занимаетесь кухней и хозяйственными пристройками, вы дворянскими покоями вместе с чердаком, на мне — двор, подвал, галереи и осмотр с внешней стороны стены. Мэтр Ознар, останьтесь, надеюсь на вашу наблюдательность и советы.

За дело!

Неизменный Жак вместе с мессирами Ролло и Энцо д’Ортале приволокли к замковым воротам найденные возле сеновала деревянные козлы с уложенными поверх досками. Так будет удобнее писарю и можно поставить сундучки со снаряжением.

— Не станем мудрствовать и начнем прямо отсюда, — сказал преподобный указав на домик привратника, за которым валялся наспех прикрытый рогожкой труп. — Испуг бетюнских легистов обратился в нашу пользу: натоптать они успели немного. Рауль, давайте взглянем... Прежде всего, как нападавшие отперли ворота? На ночь створки обычно закрываются, не думаю, что в Вермеле поступали иначе!

— Засов окован железом, не поврежден. Свежих царапин и сколов на досках нет. Изнутри? Забросили кошку на зубец стены, спустились по веревке?

— Жак, проверь!.. Второй вариант: злоумышленников пустили во двор, не подозревая об их намерениях. Это мог быть кто-то знакомый.

— Знакомый? — Рауль поднял непонимающий взгляд на брата Михаила.

— Конечно, трудно поверить. Будь у меня такие, с позволения сказать, «знакомые», я бы наглухо заперся в римском замке Святого Ангела под охраной в тысячу швейцарцев и то не испытывал бы особой уверенности. Давайте осмотрим тело.

От привратника, крестьянина в возрасте, лет за сорок, осталось немного. Создавалось впечатление, что изрубили его в десять рук. Череп расколот, части свода валяются на залитых замерзшей кровью камнях. На лице можно с уверенностью опознать только правую скулу, внешний обвод глазницы и бровь, всё прочее — смесь из темно-багровых кровавых сгустков, острых осколков косточек и сероватых комочков мозга. Кисть руки отсечена, предплечье перебито, ребра переломаны.