Парадокс Севера - Виктория Побединская

Что ей двигало, заставляя метаться под дождем, спасая чужое имущество? Какая ж ты дурная, новенькая. Это ведь всего лишь вещи.

Судорожно пытаясь вспомнить, было ли в статье что-то о помощи при панически атаках, я опустился рядом с девчонкой на колени.

— Эй, — позвал я. Диана не реагировала. — Эй,— медленно протянул руку, пытаясь коснуться, но вдруг она попятилась.

— Нет! Не трогай меня! Не трогай! — Отталкиваясь пятками от мокрого пола, девчонка лишь сильнее загоняла себя в угол. — Не трогайте меня! Никто не смейте ко мне прикасаться! — на секунду показалось, она даже не со мной разговаривает.

Боже, что это? Последствия шока?

Кого она видела перед собой за мгновение до? Бригаду врачей, пытающуюся вернуть ее к жизни? Спасателей, вытаскивающих из заблокированной машины? Белые стены больницы, где она снова осталась одна, замерзшая и мокрая?

Столько лет прошло, а тот ад, что пришлось пережить этой девушке до сих пор не расжимал пальцы, заставляя ее каждый раз возвращаться в тот день.

Я снова попробовал протянуть руку, но тут же ее одернул, спрятав за спину. Идиот!

— Я ничего тебе не сделаю.

В ее глазах все еще плескался неподдельный ужас.

— Диана, — мягко позвал я. — Позволь тебе помочь.

Она всхлипнула, вслушиваясь.

— Все нормально, все уже закончилось, — повторял я, не зная, кого успокаивал больше — себя или ее. Потому что самому было до одури страшно. Я шептал ещё что-то, хотя понимал, вряд ли она вообще может разобрать хоть слово. Все, что я видел — бледное, как полотно лицо и огромные на пол лица глаза, распахнутые так широко, словно у затравленного зверька.

— Где я? — вдруг спросила девушка. Тут холодным потом окатило уже мою спину.

— В безопасности, — ответил я, тут же упрекнув себя за самый глупый ответ. — У меня… в шкафу.

В заплаканных глазах вдруг заскользило понимание. Она обернулась, осматриваясь.

— Боже, Север, — вдруг проговорила девушка, словно вынырнув из забвенья, и начала сползать вниз. Хотя, казалось, ниже вроде некуда. Будто собиралась потерять сознание.

Я поднялся на ноги, не зная куда кинуться.

— Справимся.

Не знаю, почему я сказал именно так. Не «мы справимся». Но все же.

— Давай, помогу, — протянул я ладонь. Без толку. Обхватив себя руками, она закрыла глаза, прислонившись головой к деревянной дверце.

Недолго думая, я достал из комода сухое одеяло и чистый комплект одежды, а потом поднял Диану на руки. На удивление, она даже не противилась. Скорее всего потому, что была полностью без сил. Толкнув дверь плечом, осторожно спустился по лестнице. Девчонка всхлипнула. Какая она оказалась маленькая. Напуганная. Все это так не вязалось в тем образом девочки-войны, с которым я столько боролся. И я прижал ее крепче.

Спальня была разгромлена. Оставалась только гостиная, где единственным местом, на котором можно устроиться был крошечный диван. Узкий и не раскладывающийся. Впервые я жалел, что в этой квартире так мало мебели.

— Поспи, ладно, — устало прошептал я, опуская ее на мягкое сиденье. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы все убрать, но, посмотрев в окно, добавил мысленно: «Уже завтра». Часы показывали семь, но на улице было так темно, словно ночь давно наступила.

— Нет! — Диана вдруг вытащила руку, схватив меня за запястье. Казалось, сама испугалась тех слов, что случайно с губ сорвались. — Останься, — вдруг попросила она, крепче сжимая пальцы.

Я опешил.

Разве можно подтоговиться к такому? К потоку соленых слез из глаз, словно у затравленного олененка. К трясущимся губам. К панике. Но больше всего пугало другое. Пустота, зияющая во взгляде напротив.

Диана всегда светилась, как горящий в темноте прожектор. И как бы больно не падала, он никогда не гас, словно раз за разом доказывая, света хватит каждому. И вот, будто иссяк. Ведь ничего не вечно, и даже солнце может потухнуть. Я просто не мог позволить этому случиться.

— Ты не должна ни на кого полагаться, — хотел по привычке прошептать я. Потому что именно так меня научили. Сама жизнь. — Вставай и иди вперед! Как бы плохо не было!

— Пожалуйста, — попросила она, заглядывая мне в глаза своими, заплаканными, размером с блюдца. — Обещай, что останешься.

И я тихо произнес:

— Обещаю.

Все также, не размыкая рук, опустился рядом, и она неосознанно прижалась к моему боку, будто прячась от всего мира в поисках защиты. Я провел рукой вдоль ее спины, привлекая ближе, закрывая ото всех. Ее глаза были зажмурены, а губы случайно коснулись рубашки на груди. Оставив смазанный поцелуй. Прямо над сердцем.

Спустя какое-то время ее дыхание стало спокойным и тихим. Глухо вибрируя в темноте. А я закрыл глаза и слушал. Впервые зная, что не усну. Меня самого штормило. Ведь самая бесстрашная девушка академии, свернувшись клубком, искала покой в руках того, кого должна по определению ненавидеть и бояться.

— Ладно, завтра разберемся, — произнес я, хотя Диана уже не слышала. А потом незаметно, касаясь губами волос, вернул поцелуй.

СТРАЖ

— Будь другом, займи Адель чем-нибудь. Я не могу приехать.

Я буквально чувствовал, как в спину, между лопаток, кто-то (одна белобрысая сволочь, зовущаяся моим лучшим другом, конкретнее) втыкает нож.

— Что-то случилось?

— Тут… авария.

Я потёр глаза, сжимая переносицу. Сжимая зубы, губы и пальцы на телефоне добела.

Север солгал.

Почему? Я не мог ответить. Он всегда посвящал меня во все свои дела, и не ясно, что могло стрястись сегодня.

— Ладно, придумаю что-нибудь, — пробурчал я, успокаивая себя: «Не злись. Не рычи. Будь нормальным, твою мать!» — Я могу взять машину? Надо просто Полину из школы забрать, а то там после дождя развезло все на дороге.

— Возьми запасную отцовскую. Ключи в верхнем ящике комода. В кабинете, — ответил он и ту же добавил, издевательски хмыкнув: — Уваров, после всего, что между нами было, мог бы уже не спрашивать. Знаешь же, все мое — твое.

Я посмотрел на ожидающую новостей Адель. «Не все, брат. Ох, как не все».

Отвернулся к окну, презирая себя за мысли. «Разве друзья так поступают? А братья?» Мысль отвратительная.

Снова стиснул зубы, а потом положил трубку.

— Ну что? — сжимая пальцы, нетерпеливо спросила Адель.

Пока я говорил, мы с ней переместились в обставленный мебелью из красного дерева кабинет. Порывшись в верхнем ящике, я достал ключи от черного БМВ. В отличие от Севера, его отец всегда предпочитал машины покрупнее. И ответил: