Гнев смотрящего - Евгений Сухов

– Останови здесь. Они сейчас подъедут, а мне надо выйти.

Водитель повиновался. Варяг вышел из машины и сбежал в придорожный овраг.

Теперь Варяг уже ясно видел мчавшийся по шоссе жемчужно-серый «Мерседес». Вот он минует мост через речушку, вот въезжает в деревню, вот приближается к тому месту, где у начала подъема на холм стоит последний дом – старинное здание из красного кирпича. Когда-то в нем, кажется, была чайная, потом дом пребывал в запустении, а теперь какой-то московский предприниматель переоборудовал его под приличный придорожный ресторан. Ремонт длился долго, но, судя по внешней отделке – кованому навесу над крыльцом, фонарям, ажурным наличникам, красивой вывеске, – заведение было не из дешевых. «Надо будет как-нибудь зайти туда, посидеть со Светой», – подумал Варяг. Тем временем жемчужно-серый «Мерседес» поравнялся с рестораном и уже начал подниматься в гору.

Внезапно земля завибрировала у Варяга под ногами. Водитель пулей выскочил из машины и ухватился за крыло. Послышался глухой подземный гул, и Варяга пронизало предчувствие чего-то ужасного. Какую-то долю секунды на шоссе ничего не менялось, но затем дорожное покрытие и земля по обе стороны шоссе под «Мерседесом» задрожали и вздулись бугром. Серый автомобиль тяжело прыгнул вверх. Еще какое-то мгновение гул рокотал под землей, но вдруг из образовавшегося в асфальте бугра, словно из кратера вулкана, рывком выплеснулся огромный столб земли, камней, огня и дыма. Грохот и треск раскатились над округой. Упругая волна горячего воздуха швырнула Варяга назад, так что он едва удержался на ногах. Щеголеватый ресторан в одно мгновение лишился новенькой блестящей крыши, крыльца и всех стекол. Варяг потрясенно смотрел на место взрыва, еще не сознавая, что случилось, и ощущая только страх. Однако впереди ничего нельзя было разглядеть – только дым и пыль, которые свивались в облако и жутким живым грибом поднимались к белесому небу. Варяг заметил, как из этого облака падают на землю какие-то дымящиеся обломки и вновь исчезают в дыму. Земля вокруг почти мгновенно почернела, а дым все клубился, расползаясь, и в нем уже можно стало различить рваные края громадной воронки, вздыбившиеся, словно черные торосы, глыбы асфальта, какие-то деревянные обломки и контуры траншеи, тянувшейся к зданию ресторана и рядом с ним исчезавшей под землей.

В отдалении послышались крики, завыла охранная сигнализация какой-то машины. Варяг бросился к «Ауди», вскочил за руль и включил зажигание. Водитель открыл рот, но не успел ничего крикнуть – машина с ревом сорвалась с места, обдав водителя градом комьев земли, вылетела с обочины на шоссе и устремилась под уклон, к месту взрыва.

– Тоннель к дороге подвели, суки, – вслух, словно помешанный, бормотал Варяг. – Взорвали «мерс»… Убили Свету, убили Олежку…

При этих словах из глаз у него брызнули слезы, мешая всматриваться в дорогу. Осознание непоправимого пришло в самый неподходящий момент. Несмотря на влажную пелену, заволокшую обзор, Варяг по какому-то наитию бросил машину с дороги влево. «Ауди» с грохотом перелетел через кювет, пронесся полсотни метров, проломил штакетник и, промчавшись по самому краю дымящейся воронки, резко остановился у самой стены ресторана.

Варяг выскочил из-за руля, споткнулся о выброшенные взрывом комья земли, упал, но тут же вскочил на ноги и огляделся. Он вытащил из кобуры под мышкой «ПМ» и взвел курок. Дым уже рассеялся достаточно для того, чтобы было видно: вокруг воронки нет ни одной человеческой фигуры. Варяг метнулся было к траншее – точнее, к тоннелю, обвалившемуся в результате взрыва, однако, как и следовало ожидать, тоннель оказался наглухо завален. В глаза ему бросился дымящийся кусок пластиковой упаковки с сохранившейся этикеткой «Аммонит промышленный». Это могло стать уликой, но Варяг не мог тратить время на сбор улик. Он бросился обратно к зданию, с разбегу взлетел на капот «Ауди» и через него прыгнул в окно. Приземлившись на пол, он бросился в глубину здания. Пробежал через кухню, пересек коридор, ворвался в кабинет на другой стороне коридора и через выбитое взрывом окно увидел пустырь перед шоссе, а на обочине шоссе – «Жигули»-«шестерку» с работающим двигателем. К машине бежал человек в перепачканной землей кожаной куртке. Варяг вскинул руку и выстрелил через окно, но не попал. Сообразив, что расстояние слишком велико, он вскочил на подоконник и прыгнул наружу. Прокатившись несколько метров по земле, он поднялся на ноги и бросился за убегавшим.

Последние годы Варяг старательно поддерживал свою физическую форму и сейчас бежал так резво, как не бегал никогда в жизни. Дистанция между ним и человеком в кожаной куртке стала сокращаться, но все же время было упущено: Варяг видел, что не успеет догнать врага прежде, чем тот сядет в автомобиль. Из груди Варяга вырвался надрывный стон отчаяния, а человек в кожаной куртке двумя прыжками поднялся на шоссе, обернулся и, злобно оскалившись, дважды выстрелил в своего преследователя. Одна из пуль свистнула у самого уха Варяга. Тогда Владислав остановился и, с трудом переводя дыхание, сам начал стрелять. Убегавший метнулся, прячась за машиной, к месту водителя. В воздухе хлопнуло несколько выстрелов, зашуршали осыпающиеся стекла, разбитые пулями, но тем не менее человек в кожаной куртке сел за руль и с лязгом захлопнул дверцу. В глубине салона Варяг различил очертания его головы, вскинул руку и вновь открыл огонь. Взревел двигатель – «Жигули» рванулись с места. Варяг вновь нажал на спусковой крючок, но ударный механизм беспомощно щелкнул – в магазине кончились патроны, и лишь россыпь пустых гильз золотисто поблескивала на земле у ног стрелка. Варяг, почти обезумев от бессильной ярости, вдруг заметил, что тронувшаяся с места машина продолжает двигаться какими-то судорожными скачками, словно ею управляет человек, впервые севший за руль. Еще несколько скачков – и двигатель заглох. «Жигули» остановились, и Варяг опрометью ринулся вперед. Однако, выбежав на дорогу, он остановился, все еще сжимая в руке бесполезный пистолет. Он увидел, как передняя дверца неподвижной машины приоткрывается и из нее неуклюже, с огромным усилием выбирается человек в кожаной куртке. Из его головы на перепачканную землей спину куртки обильно струилась ярко-алая кровь. Кое-как встав на ноги, человек повернул к Варягу искаженное болью лицо, что-то прохрипел и, потеряв равновесие, тяжело рухнул на дорогу.

Варяг подбежал к нему и перевернул на спину, но тот уже агонизировал: по его телу пробегали судороги, глаза невидяще смотрели в небо. Одна из пуль Варяга попала ему в голову, другая – в шею. Было удивительно, как с такими ранениями он еще смог выйти из машины и пройти несколько шагов. Впрочем, Владислав не задавался такими вопросами. Он так и остался сидеть на обочине дороги возле тела убитого им врага. Пойти к воронке и посмотреть на то, что осталось от жены и сына, – это было выше его сил.

Все было подготовлено к устранению семьи Варяга, и Колян отдал приказ о проведении акции. Верный Барнаул с раннего утра занял наблюдательную позицию на втором этаже ресторана, поджидая жемчужно-серый «Мерседес», который полчаса назад порожняком пронесся мимо, направляясь из Москвы в Раздоры. Как только на том отрезке шоссе, под который был подведен тоннель, набитый аммонитом, покажется машина, Барнаул поворотом ключа пустит ток, который приведет в действие детонаторы в подкопе, и семья фактического руководителя «Госснабвооружения» неминуемо отправится на небеса. Это произойдет даже в том случае, если Барнаул включит адскую машинку чуть-чуть не вовремя – взрыв ожидался такой силы, что на участке шоссе метров в двести все живое должно было погибнуть. На всякий случай Колян, связавшись с Барнаулом по мобильнику, спросил: