Я хочу на тебе жениться - Бетти Райт

Решение работать у Пита далось ей нелегко, но, приняв его, она еще раз доказала себе, что не относится к категории безвольных, нерешительных женщин, которых можно называть трусихами. К тому же, приняв такое решение, она не совершила ничего противозаконного. Как матери-одиночке ей необходимо было прежде всего обеспечить нормальное существование для ребенка. Себя она, естественно, тоже не могла сбросить со счетов. А тут еще стряслась беда с матерью, которой теперь нужен был постоянный медицинский уход, требовавший дополнительных расходов.

Кэтрин хорошо понимала, что в таких условиях она должна была иметь надежную финансовую базу, постоянную работу. А теперь, когда в ее отношениях с Джеймсом возник надрыв, когда на свое рабочее место вот-вот должна была вернуться его постоянная секретарша, она тем более не могла сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Она должна была действовать быстро и решительно, невзирая ни на что.

Именно поэтому ей пришлось согласиться с предложением Пита. Пусть это был и временный выход из положения, но он был реальным.

Итак, контуры дальнейшей общей стратегии обозначены. Она остается в Нью-Йорке, где ей удалось свить маленькое, но свое гнездышко, в котором рос ее чирикающий птенчик, дававший ей счастье. И как бы ее ни соблазняло подчас желание упаковать вещи, продать дом и вернуться в родной Аллентаун, она не должна поддаваться ему. Никаких скоропалительных решений, никаких непродуманных шагов!

Она уже не маленькая девочка. Пора сладких грез, красивых сказок и витаний в облаках закончилась. Совсем недавно ей казалось, что эта пора прошла, растаяла сама по себе. Но понадобился этот новый оглушительный удар судьбы — удар по голове, который помог ей встряхнуться и четко осознать: да, с порой заблуждений действительно покончено раз и навсегда.

С этими мыслями, не оставлявшими ее в покое ни днем ни ночью, Кэтрин незаметно добралась до штаб-квартиры «Роккаттера и сыновей». Железобетонный небоскреб встретил ее безлюдным воскресным молчанием. Стоявший у входа охранник подозрительно-вопросительным взглядом окинул ее шорты, тенниску и сандалии, повертел в руках предъявленные водительские права и ключи от офиса мистера Джеймса Роккаттера и пропустил воскресную сотрудницу компании в здание. Кэтрин прошла к лифтам и поднялась на двадцать первый этаж.

Едва она приблизилась к своему столу и отодвинула стул, как вдруг дверь кабинета Джеймса распахнулась — и перед перепуганной до смерти секретаршей явился сам босс!

— Джеймс?

— Кэтрин?

Они произнесли имена друг друга одновременно, и оба рассмеялись.

— Какая же я глупая — совсем забыла, что ты иногда работаешь и по выходным.

— Э-э… Ну, хорошо, я сумасшедший трудоголик, — весело сказал Джеймс. — Но ты-то с какой стати здесь оказалась?

— Собиралась напечатать тебе служебную записку, чтобы ты знал, где искать документы, которые я подготовила. После этого взяла бы фотографию Энни и ушла.

Он задумчиво покачал головой, помолчал, а потом произнес:

— Возможно, после нашего последнего разговора у тебя появилась мечта, чтобы я провалился в тартарары или попал сразу в ад. Я этого не успел сделать, но вот наступило воскресенье, сюда явилась ты — и сама столкнула меня в кипящий адский котел.

Кэтрин закрыла глаза, сделала глубокий вдох, потом медленный выдох и открыла глаза. Многозначительно взглянув на Джеймса, она сказала:

— Я больше не сержусь на тебя… До самого утра я не могла заснуть, поэтому так плохо выгляжу. Но бессонная ночь не прошла для меня даром: после долгих и мучительных раздумий я пришла к выводу, что ты действительно не солгал мне. Ты сказал, что никогда не выкачивал из меня информацию, и это правда.

— Тогда почему ты уходишь?

Он сделал шаг по направлению к ней и попытался дотронуться до ее волос. Но Кэтрин отстранилась от него.

— Возможно, ты не использовал меня в своих целях, но, с другой стороны, ты и не посвятил меня в свои намерения относительно Лэндмарков, — сухо заметила она. — А ведь ты знал, что я работала у них и всегда дорожила этими отношениями. Значит, утаив от меня свои планы относительно «Лэндмарк мануфэкчурерс», ты способен скрывать от меня и другие свои цели и поступки. Скрытный образ жизни претит мне. — Кэтрин минуту помолчала. — Я же ничего не утаивала от тебя, всегда доверяла тебе во всем, а когда ты предал это доверие, у меня появилась потребность уйти. Вот мой ответ.

Мужчина долго и не мигая смотрел на нее, потом сказал:

— Я сожалею, Кэтрин. У меня никогда даже в мыслях не было, что мое опрометчивое, но вовсе не преднамеренное поведение может привести к таким грустным результатам.

— Я тоже сожалею, Джеймс, — произнесла она мягким, печальным тоном и улыбнулась.

— Что ж, теперь мне остается только поспособствовать твоему переходу в какое-то другое звено нашей компании. — Он взглянул на нее искоса, на губах его промелькнуло слабое подобие улыбки. — Ведь я обещал сделать это, когда принимал тебя на работу; возникшая же трещина в наших отношениях ничего не меняет.

— Спасибо, но у меня уже есть работа.

— Есть?

— Я буду работать у Пита. На временной основе.

— И ты не шутишь?

— Ни капельки.

По всему было видно, что он не ожидал такого поворота событий. Он сразу сник, поморгал глазами, прокашлялся и сказал:

— Я бы не хотел, чтобы ты уходила.

— Ничего страшного в этом нет, Джеймс. Она принялась приводить в порядок стол. — Миссис Марджери выходит на работу в среду или четверг, так что за эти несколько дней до ее возвращения всемирного потопа в твоем офисе не произойдет. Я больше чем уверена в этом.

Он выпрямился, и Кэтрин заметила, как на его лицо легла прежняя маска непроницаемости.

— Разумеется, — услышала она приглушенный голос. — Тебе нужна какая-то помощь с твоими личными предметами, вещами?

— Нет, их не так уж и много… Я напечатаю сейчас свой отчет — и дело с концом.

— Конечно. — Он направился в кабинет, но прежде чем закрыть за собой дверь, добавил: — Когда будешь выходить, не забудь сдать ключи охране.

— Слушаюсь, сэр, — шутливо бросила она захлопнувшейся двери его кабинета.

На перепечатку отчета ушло больше времени, чем Кэтрин предполагала. В нем она указала весь объем работы, проделанной ею за эти несколько недель. Положив документ около машинки, ответственная помощница Джеймса Роккаттера собрала свои немногочисленные вещи и в последний раз обошла секретарский стол. Он выглядел в точности таким же, каким она впервые увидела его, когда пришла в «Роккаттер» на собеседование. Ничто не напоминало о том, что в течение более полутора месяцев за ним просидела некая Кэтрин Пирс.

Но не это явилось причиной того, что когда лифт, вызванный на двадцать первый этаж, начал свой бесшумный и равнодушный спуск, стоявшая в нем женщина тихо заплакала.