Живой ты не вернешься. Книга 2 - Пальмира Керлис

– Да это секундное дело, – фыркнула я.

Он нервно вздохнул, откинулся на спинку дивана. Посмотрел на меня задумчиво и обронил:

– Ты же можешь быть кем угодно. В плане магии.

– Предпочитаю быть собой, – ответила я, как бы противоречиво ни звучало. – Боевой факультет выбрала в детстве сама. За каждым даром не угонишься.

В моем случае. При высоком уровне дара имеются шансы долго не стареть и прожить пару сотен лет. Пожелаешь – станешь и полноценным целителем, и оккультистом, и заклинателем духов, и прорицателем до кучи, было бы время. Но его нет, из-за Велизара. Говорить об этом – увольте. И так возникало чувство, что Северин залез мне под кожу – глубоко, нагло и без спроса. Снес тщательно выстроенный мною забор и стоит теперь в моем дворе с гордым видом будущего спасителя. А я просила?..

Он взял со стола тарелку и сосредоточился на запеченной утке, словно бесконечные вопросы у него закончились. Вот уж вряд ли! Скорее, их стало больше. Настолько голодный? Желудок напомнил мне урчанием, что вообще-то это я пропустила обед и ужин. Горло по-прежнему сжималось, но я стойко прикончила свою порцию. Силы сами себя не восполнят.

Пустые тарелки отправились назад на стол, обоюдное молчание затягивалось. А я все же не помыться и поужинать заглянула… Пора было что-то сказать, но слов не находилось. Предел откровений достигнут, представление с обнажением души закончено. Занавес.

– Твои тайны я в любом случае сохраню, – произнес Северин, растревожив тишину. – И как бы там ни было, я благодарен, что ты мне рассказала. О тех событиях… пятилетней давности.

– Пожалуйста, – выпалила я. Пламя в камине выбило жаркие искры, а по спине пополз холод. – Ты хотел знать правду во что бы то ни стало. Это было так важно? И как, полегчало? Оно стоило ссылки тогда и риска нарваться на казнь сейчас?

Северин встал с дивана. Отошел к камину, склонился над ним, вороша кочергой поленья. Дольше, чем требовалось. Не оборачиваясь, бросил то ли мне, то ли огню:

– Да.

Неизвестно, на какой из заданных вопросов его «да». На все разом?

– Даже не знаю, – я уставилась ему в сгорбленную спину, – что это, если не любовь!

«Ничего между нами не было» ее не исключает. Запретные чувства самые сильные, или как-то так.

– Это длинная история. – Он оставил поленья и кочергу в покое, выпрямился. – Не торопишься?

В далекий восточный храм разве что, но пока вроде не припекло срываться немедленно. Северин повернулся, глядя куда-то сквозь меня, я вросла в диван. Всерьез расскажет? По его глазам читалось, что и вспоминать ту историю не жаждет, не то что делиться. Кажется, он не прочь услышать, что я тороплюсь. Увы. Сунул нос в мои сугубо личные дела, почему бы мне не поступить так же? Будет честно.

– Ну что ты, – я поудобнее устроилась на диване, – могу задержаться хоть на всю ночь.

Северин многозначительно усмехнулся. Вот и славно, а то с таким мрачным лицом разве что на похоронах речи толкать.

– Мы впервые встретились на церемонии награждения во дворце, – сказал он то, о чем я и так догадывалась. – Ее высочество выражала благодарность от лица императора магам, которые пресекли деятельность Культа в столице. В их числе был и я.

– Знаю, читала, – избавила я его от лишних объяснений, – в архиве. После церемонии ты внезапно ушел из стражи в ее охранники.

– Да, это вышло внезапно. – Северин отступил к стене близ камина, в тень. – Вели светскую беседу, попросила сопроводить ее в сад, и там с ней случился приступ. Было сложно не понять, какой именно, пока нес к целителю. Поскольку посторонним знать об этом строго воспрещалось, с меня взяли клятву о неразглашении и настойчиво предложили войти в личную охрану принцессы.

Может, Анелия это сделала специально? Понравился маг – отозвала в сторонку, бухнулась в его заботливые руки, засветив проклятие, и он твой!

– Отказаться было нельзя?

– Не проверял. – Северин чуть помедлил и продолжил, тщательно подбирая слова. Из-за данной клятвы или не только. – Увиденное в саду выглядело как последствия нападения Культа. Не доведенное до конца покушение… Но адепты были ни при чем. Несчастный случай из детства.

Зубы невольно скрипнули друг о друга. Если он сейчас начнет рассказывать про несчастную девочку с трудной судьбой, то я за себя не ручаюсь!

– Причины не столь важны, – обронил Северин с явным намеком, что озвучивать их не собирается. – Это уже совсем другая история, которая ко мне никакого отношения не имеет.

Отлично, опустим ее. Нет желания снова выслушивать все те душераздирающие подробности… А давать понять, что они мне известны, – лишнее. Тот разговор был сугубо между мной и Германом, пусть так и остается.

– Аура Анелии была повреждена, циркуляция потоков нарушена, – перешел Северин сразу к последствиям. – Лежать под присмотром целителей она отказывалась, между приступами упрямо вела активную общественную жизнь. Ее жрец умел маскировать темную энергию под «болезнь», а вот поведение принцессы вызывало опасения, что правда вылезет наружу. Эмоциональная вовлеченность нулевая, внутри, считай, дыра. Пустота, которую принимали за дрянной характер. Анелия пыталась вести себя человечно, но чуткость и сострадание были ей чужды, она их просто не чувствовала.

Как-то раз во время ссоры с Германом свернула его любимому крольчонку шею, довела брата до срыва и ушла сидеть на садовую скамейку, прихватив безжизненное пушистое тельце. С ним на коленях Анелию и застал обалдевший Северин. Она невозмутимо призналась, что это ее рук дело, и сказала, что завидует Герману: он что-то чувствует сейчас, а ей абсолютно все равно. И попросила помощи, поскольку быть такой хуже смерти. После прикопала крольчонка на своей любимой клумбе между лилиями.

Однако Северин проникся и взялся помогать, возможности были – постоянно находился при ней. Объяснял, как следует реагировать на то или иное, о чем думать, на каких ощущениях концентрироваться. Само собой, придворные маги и раньше давали принцессе подобные подсказки, но прислушалась она впервые. Как ребенок, развивала способность сопереживать: училась слушать и наблюдать, больше общалась с людьми, старалась ставить себя на их место, концентрировалась на возникающих эмоциях. В каком-то смысле Северин достиг успеха. Анелия начала проявлять теплые чувства… к нему.

Выражался он на эту тему максимально сухо. То с язвительностью у него перебор, то с тактичностью! Мол, принцесса его помощь приняла слишком близко к сердцу. По мне, так и к другим местам тоже. Норовила выпрыгнуть из исподнего, но Северин называл это: «Ей было одиноко, и она искала близости».

– Почему не нашла? – спросила я прямо. – Красивая, ни в чем не виноватая, старательная. Как ты к ней все-таки относился?

– Жаль ее было, – пожал плечами он, – это же не повод.

Понятно. Трахнуть из жалости не захотел.

Отсутствие взаимности по Анелии ударило сильно. Как мне видится, по Северину сильнее. Она стала несчастнее некуда, замкнулась, полностью забросив их совместные занятия. Могла не разговаривать с ним днями или прятаться где-нибудь в саду. Когда находил ее, говорила, что привыкает быть без него, ведь знает, что ему гораздо интереснее бороться с Культом, чем возиться с умирающей подопечной. Северин, конечно, уверял Анелию, что никуда не денется, и не замечал игры на собственном сочувствии. Рыцарь без страха и упрека, а дурак. Так вестись на манипуляции!