Видения - Сергей Галихин

– Меня Мартин привез, – живо ответила сестренка.

Ольга обернулась. Мартин прошел мимо по коридору в большую комнату.

– Что это значит?

Ольга прошла следом за Мартином, Наташка поспешила за сестрой.

– Это значит, что теперь ты свободна, они не смогут на тебя надавить.

– Надавить? – Ольга действительно не понимала, что происходит. – Ты можешь объяснить? Кто на меня давил?

– Федералы.

– А при чем здесь моя семья?

– При том, что они твоя семья, – сказал Мартин и бросил на диван бронежилет.

– А где моя мать… Где Юлька?

– Их больше нет, – сказала Наташка.

Ольга обернулась, лишь на мгновение посмотрела сестре в глаза и почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

– Как нет… Что случилось?

– Мы не успели смыться, федералы попытались их отбить, – ответил Мартин.

– Мартин спас меня, – вставила Наташка.

– Закрой рот! – рявкнула на сестру Ольга. – И не встревай, когда старшие разговаривают.

Наташка насупилась, опустила взгляд. Мартин хотел пройти мимо Ольги на кухню, но она не пустила его, поймала за рукав.

– Зачем? – дрожащим от душивших слез голосом спросила Ольга. – С чего ты взял, что через семью на меня можно надавить? Как? Что они могли сделать?

– Они могли сделать что угодно, – холодно сказал Мартин и силой отдернул руку.

– Зачем ты их убил? – крикнула Ольга и двумя руками ударила Мартина в грудь так сильно, что он отшатнулся на пару шагов. – Зачем ты впутал мою семью?

– Успокойся! – крикнул Мартин. – Никто никого не впутывал. И я никого не убивал.

– Ты же сказал, что они ламеры?

– Ну… не все, – начал юлить Мартин. – Те, что охраняли тебя, да. А когда ребята забирали твою семью, приехали настоящие волки.

– Зачем? Зачем они приехали за моей семьей? Я же просила тебя?!

– Через семью они могли оказать на тебя давление! У тебя больная мать…

– Теперь у меня мертвая мать!

– Крошка, это революция. Война. Войн и революций без жертв не бывает. Мы скорбим о павших братьях, но мы не отступим. И не смотри так на меня, не я ее убил, а они!

– Ты мразь, Мартин!

Входная дверь вылетела от направленного взрыва. Автоматные очереди ударили хором с разных сторон, одновременно с ними все оконные стекла брызнули внутрь квартиры смертоносным дождем. По стенам забегали пыльные фонтанчики, острые бетонные крошки разлетались во все стороны. Наташка получила несколько пуль в грудь, ее отбросило к стене, по которой она и сползла на пол, оставляя на обоях кровавый след.

– Не-ет! – крикнула Ольга.

Упав на колени, не обращая внимания на свинцовый шквал, она подползла к своей сестре и обняла ее бездыханное тело, прижала голову к груди.

Сидя на полу, Ольга рыдала, обнимая мертвую сестру и покачиваясь из стороны в сторону. В эту секунду она хотела, чтобы все умерли. Чтобы умер Шпынько, Мартин, тот придурок, который придумал Видения, а ее сестры и мать были живы.

Ворвавшись в квартиру, штурмовая группа быстро нейтрализовала всех оставшихся в живых, придавив их к полу и надев на руки за спиной «браслеты».

– Чисто, – сказал в микрофон, тянувшийся от каски на тонкой кривой спице, командир штурмовой группы.

Через минуту стало очевидным, что в трехкомнатной квартире в живых остались только Мартин, Ольга и Сердюков. Спецназовцы подняли задержанных и, оттащив их к дальней стене, посадили на пол.

Уверенной походкой победителя в комнату вошел Шпынько. Ольга не знала, что сильнее она ощущала: горечь от поражения и того, что она вернется в тюрьму, или облегчение, от того, что Шпынько остался жив, не был убит за городом. А может, и сожаление?

– А вот теперь, ребятки, ваши игры в революцию закончатся навсегда, – зло сказал капитан.

– Пошел к черту, – прошепелявил разбитыми губами Мартин.

– Уберите этих уродов. Ими я займусь позже.

Спецназовцы подняли на ноги Мартина и Сердюкова и выволокли их из квартиры. Шпынько присел рядом с Ольгой на корточки.

– Вы и теперь скажете, что ни при чем? Что здесь оказались случайно? Шли по ночной улице, захотели в туалет, позвонили в первую попавшуюся квартиру и вас впустили?

Ольга молча смотрела на Шпынько. Но вместо гордости теперь в ее глазах читалась обреченность.

– Я не понимаю, что движет вами! – крикнул Шпынько. – Мартин – сумасшедший. Он маньяк! Придумал игру в революцию и заставил вас поверить, что все это всерьез. Только это не детская игра в казаки-разбойники. Люди гибнут. И не абстрактные, а ваши близкие. Вы потеряли семью.

Ольга ничего не сказала.

– Хорошо, – вздохнул капитан. – У каждой борьбы должна быть цель. Что вы рассчитываете получить в случае своей победы? Допустим, вы победили. И что дальше? Зачем вам лично все это?

Ольга снова ничего не ответила. Она закрыла глаза и, откинув голову, прислонилась к стене затылком.

Шпынько дал команду и вышел из Видений. Иванов вышел за ним следом.

Ольга висела на эластичных растяжках, в трубчатой сфере, используемой для глубокого погружения в видения, в вертикальном положении, облаченная в специальный тактильный костюм.

– Наш фокус не удался? – спросил Иванов.

Капитан снисходительно посмотрел на молоденького лейтенанта, недавно присланного к нему на практику, и по-отечески похлопал его по плечу.

– Фокус только начался, сынок. Мы только начали подменять ее действительность нашими видениями. Сейчас программа смоделирует ее транспортировку в Лефортовскую тюрьму, а мы пока можем сходить в буфет и выпить кофе. Потом мы снова войдем в ее видения и продолжим допрос.

– Вы уже пользовались таким методом получения информации? – спросил Иванов.

– Несколько раз. Сейчас мы подменили ее действительность альтернативной, написанной в нашей лаборатории. В новой реальности погибла вся ее семья. Погибла по вине глупого, теперь и с точки зрения Ольги, лидера. Сейчас у нее не только не осталось причин хранить движению верность, но и должна появиться стойкая тяга отомстить за гибель родных.

– Но ведь со временем обман откроется.

– Через несколько лет – возможно. Но открытого суда не будет. Родственникам скажут, что она погибла в Сибири, где гостила у знакомых. Взрыв бытового газа. Тело изуродовано до неузнаваемости. Опознание будет проведено по медальону на шее. Труп кремируют. Они не станут разбираться. Сейчас я выпью кофе, вернусь в ее видения и продолжу допрос до тех пор, пока не узнаю все, что мне нужно. После этого конвойный отведет ее в камеру, где она согласно сценарию заснет. Там же она и проснется. Только прежде мы осторожно выведем ее из глубокого погружения и перенесем в камеру. Заметить подмену практически невозможно. Для этого нужно иметь очень большую силу воли и как минимум искать нестыковки. То есть понимать, что подмена в принципе возможна, а непосвященный об этом и не подозревает.