Уми. Учись или умри - Лидия Чайка

— А что тебе не нравится? — невинно вопросил дракоша, которому, похоже, собственная жизнь стала не дорога. — Оба богатые, сильные, влиятельные и от тебя без ума.

— С последним я бы поспорила, — перебила его. — Один бабник, а второй вообще тут ни при чем. Взрослый мужчина, которому нет дела до необученной, смазливой магички.

— Зато как романтично, — пропустил мои замечания мимо ушей Поганка. — Ты только представь: ради тебя, такой чистой и невинной, двое магов готовы на многое. Лишь бы ты сказала «да».

Представила. И меня перекосило от получившейся картинки. Да такое возможно лишь на страницах женских романов. Никогда не понимала тех, кому нравится питать иллюзии по этому поводу, читая раз за разом на пожелтевших страницах описание несуществующего психотипа. Ну, ладно, ты понимаешь, что этот прекрасный Люцифер не существует в реальной жизни. А ведь все равно в подсознании что-то да откладывается. И перемешивается оно с нашими реальными, но до поры до времени не востребованными воспоминаниями. А потом он как всплывет в виде известной всем женской логики. Как бабахнет какого-нибудь мужика по голове. И все. У представителя сильного пола психологическая травма на всю жизнь. Все бабы одинаковые… Жениться — да не дай бог! Переспал и пошел дальше. А женщинам остается потом только лить слезы и обсуждать со своими подружками козлов, баранов и прочий рогатый скот, в который, по их мнению, превратились современные мужчины. Конечно, Пушкин и Лермонтов же не такие… А если и такие, то культуру восемнадцатого века знают не многие. Вот и воображают себе мужественных наездников в трико, готовых в любой момент кровью смыть оскорбление, нанесенное любимой кем бы то и было. Собственно, я тоже в этом не особо разбираюсь. Но уж очень Фиер и Мигель получились колоритными перед мысленным взором.

— Не говори ерунды, — немного успокоившись и расслабившись под строгим надзором вышеупомянутого Александра Сергеевича (он почему-то в моем воображении скептически отнесся к властному ректору и с пониманием — к аспиранту), проговорила. И вновь устроила голову на подушке. — Что я могу им предложить? Денег, статуса и огромного ума при себе не имею. Скромная, маленькая, необразованная ведьма, которая находится в этом мире на птичьих правах.

— Кто необразованная? — переспросил Поганка. — На каких правах?

Пришлось объяснить ему, кто такие ведьмы и досконально объяснить крылатую фразу. Зато хоть ненадолго отвлеклись от скользкой темы. Правда, потом дракон все равно поднял вопрос моей личной жизни. Видите ли, так он быстрее добьется желаемого и обретет былую мощь.

— Послушай, тебе достаточно всего лишь подружиться с Анри Мигелем и вынудить подарить тебе парочку артефактов, — заговорщицки говорил мне Верри. — Он станет тебе помогать, ты поумнеешь, приобретешь определенный опыт…

— Какой еще опыт?! — я задохнулась от возмущения.

— Не тот, извращенка ты, иномирная, — мерзко захихикала ящерка. — Магический опыт. А в койку ложиться с ним или нет, ты уже сама решай. Тут я тебе не помощник.

— Да иди ты далеко и надолго, — праведно возмутилась, накрываясь с головой одеялом, чтобы больше не слышать этого охальника. — Ни к кому я приставать не буду. Даже ради собственного блага! Тем более, к ректору.

— Или хотя бы к Питеру, — промурлыкали поверх одеяла.

— Нет! — прошипела и зажмурилась, тщетно надеясь, что сон быстро заберет меня в свои объятия.

Увы, это было нереально. А все из-за топчущегося по мне дракоши, который никак не хотел оставлять меня в покое. Понимаю, месть оказалась настолько сладкой, что, почувствовав ее вкус, он уже больше не смог остановиться. Но не настолько же! Да меня сейчас вывернет наизнанку от одного только упоминания конкретного мага в качестве моего будущего молодого (или не очень) человека. Или любовника. Знаю я, как они дружат. В смысле, такие, как Питер и Анри. Обычно, им поцелуев бывает мало.

— Да-а, — пропели елейным голоском. — Крошка, я от тебя не отстану, пока ты не сделаешь из меня дракона. И в твоих интересах осуществить мое желание как можно скорее.

Ответить колкостью я не успела. Дверь в палату медленно отворилась, и в помещение кто-то вошел. Тут же ощутила легкость — это неугомонный ящер наконец соизволил покинуть насиженное место на моем животе.

— Хм, странно… — голос лекарки прозвучал тихо и неуверенно. — Я думала, здесь кто-то разговаривал.

Промолчала. Мне не нужны были лишние проблемы. Тем более, что меня все больше волновал энтузиазм Верриартона. Дракон точно вознамерился во что бы то ни стало сделать из меня сильного, умного, опытного мага. Путем устраивания личной жизни. Кому расскажи — засмеют.

Пока Орлиз топталась на одном месте, я глубоко задумалась над тем, как быть с моим наставником. И его бывшей невестой. Данный вопрос был куда важнее личности ректора Мигеля. Так что от настойчивого предложения своего персонального мучителя я отмахнулась с невиданной легкостью.

Да и родители… Как они там? Черт… мне бы хоть краем глаза посмотреть на них.

— М-да, — проговорила врачевательница и направилась на выход.

Когда за ней закрылась дверь, я перевернулась на бок и высунула нос наружу. По моим подсчетам на сон оставалось еще немного времени. И тратить его на размышления о парне в гогглах было бы кощунством по отношению к моей нервной системе.

Утро наступило очень быстро. Мне даже показалось, что я всего лишь моргнула, а солнце уже встало. Или как у них тут называется дневное светило…

В коридоре слышались чьи-то голоса. Один из них принадлежал Фиеру. Хм, неужели решил проявить заботу и принес сумку с учебниками? Тогда это очередной повод для сплетен. И новой волны агрессии со стороны Луизы. Вот уж с кем бы мне не хотелось встречаться, так это с ней.

— Да она уже проснулась! — возмущенно провозгласил Питер, находясь, между прочим, в приемной. О, как его пробрало… — Почему я не могу попасть к своей воспитаннице?

— Потому что сейчас слишком рано! — возмущенно отвечала ему незнакомая мне магичка. — Я вас прошу, оставьте мне ее вещи и уходите!

— Ага, — откликнулся техномаг. — А потом снова получу нагоняй от ректора, что не уследил за Катей.

Стало немного обидно. Ведь оказалось, что мои опасения насчет его заигрываний верны. И Питеру от меня может быть надо только одно — постель. Но мне так хотелось заблуждаться в своих предположениях…

— А разве вам не все равно? — скептически заметила лекарка.

Вот, правильно! Пускай осознает, что мы, женщины, не наивные глупышки вроде его прошлой пассии. Мы все разные. И к нам нужен разный подход.

— Представьте себе! — возразил Фиер.

Далее послышались тяжелые шаги. Это у кого-то кончилось терпение. И он, под недовольный монолог дежурной врачевательницы отправился прямиком ко мне. И как только прознал, что я не сплю? Интересно, а если я сейчас начну притворяться, то что будет? Меня ведь не стряхнут с койки прямо на пол? Не лишат одеяла, как опаздывающего в школу подростка?