Игра в большинстве - Даниэла Стил

Когда Хардинг Уильямс на следующий день появился в офисе Фионы, то прошел прямо в кабинет, не дожидаясь, пока секретарша объявит о его приходе. Фиона сидела за столом, просматривая какие-то документы, и хотя ждала его: он опоздал на двадцать минут, – это ее не волновало. Она думала о предстоящей встрече все утро, а едва проснувшись, снова перечитала отчет детективного агентства. Она хотела удостовериться, что не упустила не только ничего важного, но и самые незначительные детали. В материалах было все, и те самые фотографии, где он целовался с той девицей на пороге отеля. Фиона почувствовала приступ тошноты, когда увидела это, и ей стало жаль его жену, с которой он прожил сорок четыре года.

– Доброе утро, Хардинг, – произнесла она спокойно.

Он стоял напротив ее стола, глядя на нее с ненавистью, раздосадованный из-за того, что вынужден был выполнить ее просьбу и прийти.

Она встала и, закрыв дверь кабинета, указала на кресла в зоне отдыха, где сидела накануне с детективом.

– Садитесь, пожалуйста.

– Нет времени, – бесцеремонно заявил он. – Сегодня днем у меня назначены встречи в городе, так что по первому требованию приезжать в Пало-Альто, чтобы угождать тебе, я не могу.

– Очень хорошо, – сказала она, когда они сели, и недвусмысленно заявила: – Постараюсь быть краткой. Я хочу, чтобы вы подали в отставку, и, думаю, вы знаете почему. Предпочтительно сделать это как можно проще для нас обоих и для совета директоров.

Его ошеломило не столько то, что она сказала, сколько как. Она не сердилась, не казалась расстроенной – просто была деловита и холодна. И встретила его взгляд твердо, ни на мгновение не поколебавшись.

– Вы нарушили свои обязательства председателя совета директоров. Вы нарушили соглашение о конфиденциальности, которое подписали и которое, позвольте напомнить, является юридическим документом. Вы подвергли риску нашу компанию. Вы выдали информацию представительнице прессы, с которой, очевидно, спите. Вы бесчестный человек и лицемер, но из уважения, которого вы не заслуживаете, я даю вам возможность сегодня же уйти в отставку. Если предпочтете этого не делать, то завтра же будете уволены советом директоров. Предлагаю вам сослаться на состояние здоровья: в любом случае вы должны были уйти в отставку в декабре, – так что никто не удивится. Таким образом, речь идет всего о нескольких месяцах, а «плохое самочувствие» звучит вполне правдоподобно. Я уверена, что вы согласитесь.

Он несколько раз порывался открыть рот, но молчал, пока Фиона говорила, только смотрел на нее с возмущением. Когда она закончила, Уильямс встал и принялся расхаживать по комнате, затем повернулся к ней и, не мигая, как змея, уставился на нее.

– Как ты смеешь так разговаривать со мной?

Он попытался запугать ее, но из этого ничего не вышло: на Фиону его угрожающая поза не произвела никакого впечатления, и она продолжила ледяным тоном:

– Как вы посмели обмануть доверие совета директоров и передать прессе сугубо конфиденциальную информацию, которая отразилась на судьбах тысяч людей и которая могла снизить стоимость наших акций? И все ради того, чтобы спать с какой-то девицей чуть ли не втрое моложе вас и пытаться произвести на нее впечатление столь бесчестным способом. Как посмели вы!

Она сверлила его глазами, и на сей раз полностью владела ситуацией: правда – мощное оружие.

– Ты сама не знаешь, что говоришь! – разбушевался он.

Не говоря ни слова, она встала и протянула ему фотографии, которые лежали на столе. Когда он увидел, что на них запечатлено, у него был такой вид, словно сейчас с ним случится сердечный приступ.

– С ее подписью вышла первая публикация, содержавшая конфиденциальную информацию. Это достаточное доказательство для меня и, думаю, будет достаточным для совета директоров. С кем вы спите, нас не касается, но если ваша любовница выносит на всеобщее обозрение частные материалы компании, которые вы ей предоставили, это уже становится моим делом, Хардинг. Вы представляете опасность для нашей корпорации, и совет директоров, без сомнения, с этим согласится. Мы связаны конфиденциальностью и не можем выдать причины вашего увольнения, но если вы вынудите меня, я это сделаю. Только не думаю, что вы захотите, чтобы причины вашего увольнения обсуждались в прессе и в Интернете. На вашем месте я бы тоже этого не хотела.

Фиона не отрывала от него глаз, и они оба знали, что она держит его за горло.

– Ты маленькая потаскушка! – заявил, едва не лопаясь от злости, Уильямс. – Шлюха!

– Это ваша подружка шлюха, а не я, – холодно парировала Фиона. – А я потаскушкой никогда не была. Я была невинной молоденькой девушкой, чем и воспользовался ваш друг Джед Айвори. И вы не могли простить мне этого с тех самых пор. Я тоже недолюбливала вас, но уважала за способности, за честность, которой, как я считала, вы обладали, и за ваши выдающиеся успехи в карьере. А получается, что вы притворщик. Вы лгали, когда хвалились своим сорокачетырехлетним браком и произносили речи о морали. Но у вас нет никакого понятия о морали. Я хочу, чтобы вы покинули стены компании как можно быстрее: вы опасны для всех нас.

– Вы не имели права следить за мной! – в бешенстве закричал он.

– Все было в рамках закона. Я потребовала, чтобы при проведении расследования не использовались никакие незаконные методы, и так оно и было. А вот вы вели себя глупо: целовались на публике, выставляя себя на посмешище. Если бы она была не причастна к утечке, меня бы это не беспокоило. Хотя я считаю, что ваше поведение отвратительно и непристойно. Но женщина, с которой вы спите, – репортер, и вы делились с ней секретной информацией, которая не должна была выходить за пределы совета директоров. А она опубликовала эту информацию. И тем самым вы перешли границу дозволенного.

– Информация о закрытии завода в Ларксбери в любом случае рано или поздно выплыла бы наружу, – возразил он.

Но они оба знали, что эти сведения были бы представлены совсем по-другому и в подходящий момент. А вместо этого информация была использована для того, чтобы навредить компании, настроить против нее общественность, взбудоражить служащих и в конечном итоге сказаться на стоимости акций. И Хардинг тоже отлично это понимал. Его подружка использовала информацию безответственно и нанесла непоправимый вред, а он был настолько ослеплен ею, что подставил под удар и себя, и компанию.

– Если вы опубликуете это в прессе, я подам на вас в суд, – пригрозил он, но Фиону это не испугало.

– Это не клевета, Хардинг. Это правда. Вы не можете подать в суд за правду. Защита не оставит от ваших обвинений камня на камне. Но мы не будем обращаться в прессу, если вы подадите в отставку: можете представить заявление завтра в девять часов утра. Я объявила срочное собрание и рассчитываю, что вы тоже придете. После этого все будет кончено. – Фиона говорила ровным тоном, зато он кричал на нее практически с того момента, как вошел в кабинет. – Как вы это сделаете, зависит исключительно от вас: можете уйти тихо, можете устроить скандал – на выбор, но на вашем месте я бы не стала поднимать шум.