Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II - Бертран Мейер-Стабли

Елизавета ежедневно звонит главному распорядителю скачек, которого можно назвать ее близким другом. В ходе одного из заседаний «Общества любителей лошадей» в Итоне он проанализировал страсть королевы: «Она занимается лошадьми и интересуется ими так давно, что прекрасно разбирается в родословных породистых коней и точно знает, чего хочет. У нее есть собственное мнение относительно правил проведения состязаний, и оно столь же достойно уважения, как и мнение контрольных судей (спортивных комиссаров) на дорожке. Она с первого взгляда может определить, достаточно ли развита у лошади грудь, хороши ли у нее копыта и ноги, красивы ли глаза и хорошей ли формы морда. Ее знания и суждения, кроме всего прочего, подтверждаются превосходной зрительной памятью. Наконец, она знает о скачках все от начала и до конца. Она может сказать: «Мне не нравится аллюр этой лошади и ее экстерьер. Вы видели, как она уклонилась в сторону и не взяла барьер? К тому же мне не нравится, как она шевелит ушами и все время отводит их назад. Да, правда, она прекрасно может прибавить шагу, на мой взгляд. Я думаю также, что повороты налево ей будут удаваться лучше, чем направо»». Королева является признанным экспертом в коневодстве и скачках, она всегда может определить, насколько перспективна та или иная лошадь. Принц Филипп, однажды сказавший, что «в уме людей, влюбленных в лошадей, начинают происходить те же непонятные, загадочные процессы, что и в мозгу у лошадей», любит этих животных иной любовью, отличающейся от того чувства, что питает к ним королева. Его больше интересуют игра в поло и состязания экипажей. В 1970 году, оставив занятия поло из-за артрита, он начал участвовать в скачках и в 1980 году даже стал победителем чемпионата мира в данном виде спорта. Но в 1988 году ревматизм заставил его отказаться и от скачек Но если принц Филипп и перестал участвовать в соревнованиях, то все же сам этот вид спорта продолжает его интересовать: он основал в Сандрингеме школу, и Дэвид Сондерз, служивший в Букингемском дворце возницей, преподает там, обучая молодых спортсменов жокейскому искусству Принц никогда не присутствует на скачках, кроме как в Аскоте, правда, даже там он иногда исчезает из ложи, чтобы посмотреть по телевизору очередной крикетный матч.

Принц Чарльз тоже унаследовал страсть к игре в поло от лорда Маунтбеттена. Наследник престола постиг азы этого вида спорта в пятнадцатилетием возрасте на лужайках Гардз Клаб в парке в Виндзоре. Благодаря Филиппу и Чарльзу поло, излюбленный вид спорта индийских магараджей, обрел за Ла-Маншем как бы вторую жизнь. Однако удовольствие это не из дешевых: при вступлении в один из двадцати четырех существующих клубов придется сделать вступительный взнос в размере не менее трех тысяч евро, а покупка собственного пони обойдется еще в семь тысяч евро.

Итак, все королевское семейство ежегодно присутствует на скачках в Аскоте, и королева не пропустила бы их ни за что на свете. Звуки мелодий из «Моей прекрасной леди» и гавота «Аскот» придают церемониалу этих скачек, процессии колясок и атмосфере, царящей в особой ложе, куда королева приглашает своих друзей и высокопоставленных гостей, дух непринужденности, дружеской задушевности и простоты (следует заметить, что в королевскую ложу разведенных стали допускать только в 60-е годы). «Только в Аскоте можно увидеть такое…» Да, напудренные герцогини, шляпки, украшенные цветами и фруктами, старые леди из лондонского района Бельгравия (Белгрейвия), куртки жокеев и цилиндры господ на трибунах образуют столь живописную картину, что ею не устаешь восхищаться.

Королева Анна впервые объявила об открытии знаменитых скачек в 1711 году. Процессия колясок, в которых восседает вся королевская семья, — это идея Георга IV, воплощенная в жизнь впервые в 1825 году, так же как и обустройство «Королевской ложи», куда монарх приглашал своих друзей. С течением времени первоначальные четырехдневные скачки растянулись на неделю; были сделаны и кое-какие отклонения от обычаев… Теперь практически всякий может добиться привилегии попасть в «Королевскую ложу», но при условии, что предварительно будет сделан запрос в так называемую канцелярию Аскота, которая располагается в Лондоне, в Сент-Джеймсском дворце; управляющему этой канцелярией маркизу Абергавенни принадлежит право после рассмотрения запроса решить, достоин ли проситель встретиться с королевой.

Процессия из пяти открытых ландо — это одно из самых любимых англичанами зрелищ. Каждое ландо запряжено четверкой лошадей; в первом восседают королева и главный шталмейстер, а в четырех других — члены королевской семьи и самые избранные гости. Форейторы облачены в ярко-алые, расшитые золотом ливреи.

В эти дни вручают три приза: «Золотой кубок», впервые врученный в 1807 году, когда скачки посещала королева Шарлотта, «Приз королевы Александры» и «Приз короля Георга VI и королевы Елизаветы».

На ипподроме королева преображается. Быть может, это единственное общественное место, где она позволяет немного сползти со своего лица холодной маске королевской властности, так, чтобы стало видно лицо женщины, скрывающейся под обликом королевы. Стоя на трибуне и завороженно наблюдая за ходом очередного забега, королева не обращает внимания на толпу зевак, рассматривающих ее, она отвлекается только для того, чтобы заглянуть в программу скачек, и не видит ничего и никого, кроме лошадей. Ее лицо озарено возбуждением, она так поглощена мыслями о фаворитах, так оживленно спорит с людьми из своего окружения, что забывает отвечать на реверансы, поклоны и приветственные крики.

Все очевидцы отмечают, что обычно, когда бывает дан старт, королева, не отрывая бинокль от глаз, иногда переминается с ноги на ногу, а то и подскакивает на одной ноге, одобрительно что-то восклицая или испуганно вскрикивая. Фотоаппарат у нее всегда под рукой, но не всегда она о нем вспоминает в самые напряженные моменты. Когда же королева наблюдает за скачками дома по телевизору, то утрачивает всякую сдержанность. Сквозь закрытые двери гостиной доносятся ее крики: «Давай! Давай!» или: «Ты пришпорил коня слишком поздно, болван!» Если же обязанности не позволяют ей посмотреть трансляцию скачек по телевизору в тот день, когда бежит одна из ее лошадей, она дает поручение кому-нибудь из обслуживающего персонала посмотреть репортаж или записать его на видеомагнитофон. Любопытно, но королева интересуется лошадьми, тренированными для скачек с препятствиями, гораздо меньше, чем теми, что участвуют в обычных бегах или состязаниях по выездке, по той причине, что они не могут служить эталоном после того, как заканчивают участие в соревнованиях. А ведь для нее коневодство, в особенности выращивание чистокровных лошадей, представляет не меньший интерес, чем собственно скачки.

Королевские конюшни

Итак, королевские конюшни занимают в жизни королевы очень важное место. На протяжении трех столетий, вплоть до эпохи правления Георга IV, королевские конюшни располагались в районе Чаринг-Кросс и были переведены к Букингемскому дворцу в то время, когда возводили здание Национальной галереи. Нэш завершил строительство новых зданий в 1826 году, как свидетельствует табличка, укрепленная на стене над въездом со стороны Букингем-Пэлис-роуд.

По словам королевы, «это действительно маленькая деревушка, расположенная в Букингемском дворце». Так как в стойлах всегда находится не менее дюжины лошадей, то королевские конюшни, пожалуй, являются в Лондоне единственным уголком, где стоит славный, добрый запах деревни. Над конюшнями находятся квартиры и комнаты главного кучера (возницы) и других кучеров (возниц), шоферов и королевского кузнеца. У шталмейстера Короны при въезде на территорию конюшен есть собственный очень красивый дом.