Вверх по лестнице, ведущей вниз - Алёна Вадимовна Чернова

продолжал менять магазин. Он большим пальцем левой руки нажал на кнопку затворной задержки. – Что с тобой происходит?

Юноша замер, но через пару мгновений отложил оружие на полку шкафа и, опустив руки, молчал.

– Адер, я здесь, с тобой. Мне ты можешь всё рассказать. Ребята сказали, что из-за меня ты стал хуже учится, ввязывался в драки пока меня не было, и прогуливал занятия.

– И что ты от меня хочешь?

– Объяснений. Объясни, что с тобой происходит? Расскажи мне, я ведь здесь с тобой.

– Нет. Тебе я рассказать это не могу.

– Потому что я девчонка?

– Что? Дело не в этом.

– А в чем тогда?

– Ты… Я был постоянно на нервах. В тот вечер после нашего задания, когда ты пропала, я не спал всю ночь, а искал тебя везде, где только мог, везде, куда меня пускали. Но я всё равно не смог тебя найти, а потом, когда нашел, ты была без сознания, и я боялся, что больше не смогу поговорить с тобой и сходить на задание, что по этой лестнице я буду идти один.

– Ты боишься остаться один? Боишься одиночества?

– Да, – сжимая ладони в кулаки, сказал парень. – Я много чего боюсь, и в этом моя слабость. Но ты… Ты другая. Ты ничего не боишься и всегда идёшь вперёд, а я плетусь позади и тяну тебя за собой. Прости.

Лори подошла к другу и, положив руку на плечо, проговорила:

– Я многого боюсь. Ты просто этого не замечаешь.

– Чего ты боишься?

– Темноты, что не смогу добиться всего сама, ведь ты всё время мне помогаешь, а я ничего не могу сделать тебе в ответ. Это меня просто убивает.

– И что ты предлагаешь?

Сольферина протянула парню руку и, улыбаясь, сказала:

– Давай идти вместе.

– Но…

– Не бойся. Я тебя не оставлю. Мы всегда будем вместе. Обещаю.

– Хорошо, – ответил юноша и они пожали руки. Вдруг зазвенел звонок.

– О нет! У нас сейчас будет полугодовое эссе по психологии.

– Секунду, – проговорил Адериан и потом телепортировался вместе с подругой прямо в аудиторию.

– Я уж было подумал, что вы действительно опоздаете, – сказал Ричард Треснер, заполняя журнал посещаемости. – Достаем двойные листочки. Сегодня вы пишете итоговое эссе на тему «Психология моих чувств». Вначале все стандартное, а аргументы берете из личной жизни. Всё эссе пишите про себя. Не нужно писать про какого-нибудь человека «N». Всем понятно?

– Да, – в один голос сказали студенты.

– Вот и славно. Начинайте.

После этого небольшого, связанного с Адерианом, инцидента, что казался совсем крохотным и незаметным на фоне недавнего похищения Лори, прошло несколько дней.

В один из вечеров к ней в комнату постучались. Девушка в это время заполняла документы и отчёты о недавних заданиях, которые у неё были. Но, услышав стуки в дверь уже в четвертый раз, она сказала:

– Да кто там, черт возьми!?

– Это Адер. Если ты занята, то я приду в другой раз, – сказал он с едва заметной паузой. – Прости, что побеспокоил. Пока.

Лори встал из-за стола, и в спешке открыла ему дверь. Юноша уже стоял к ней спиной, но она окликнула его и Адериан, повернувшись к ней, протянул маленький горшочек с гортензией, который мог с легкостью поместиться в его ладонях.

– Вот, – начал Адер, протягивая цветок. – Это тебе. Я сам её создал из маленького семечка, после того как любимая гортензия моей бабушки отцвела.

– Но ты же говорил, что она очень для тебя важна. Почему же ты даёшь эту гортензию мне? Разве не было бы лучше отдать её матери или твоей девушке?

– Если… Если ты не хочешь её брать, то я пойму, – едва слышно прошептал юноша. Было видно, как дрожали его ладони и голос, взгляд метался из стороны в сторону. Уши Адера едва заметно покраснели, хотя их прикрывали волосы, но от зоркого взгляда Лори ничего не могло скрыться, вот только девушка не придала этому значения, посчитав, что за окном далеко не лето, и юноша мог просто замерзнуть.

– Нет. Что ты. Мне очень нравится гортензия. Да и к тому же, это очень мило с твоей стороны, – проговорила девушка, принимая подарок. – Спасибо!

– Правда? Вот радость! Спасибо тебе большое! Я, пожалуй, пойду! – заторопился юноша.

Но Лори не успела что-либо сказать, как юноша уже исчез. Сольферина в последнее время очень часто попадала с ним в такие ситуации. Ведь каждый раз, когда Адериана что-то не устраивало, он злился, суетился или же просто не хотел отвечать, то тут же исчезал, словно уходил от ответа. Конечно, её это очень раздражало, но указывать ему, как жить, она не могла, ведь понимала, каково это, когда ты не имеешь права даже на собственную личную жизнь.

Девушка вернулась в свою комнату. Она поставила маленький горшочек на своём рабочем столе и увидела крохотную записочку, привязанную к тонкому стеблю бежевой нитью. Снаружи записки она смогла увидеть надпись «Для Л.Энгил». После этого девушка сняла записку и, открыв её, прочла:

– Я надеюсь, что ты будешь счастлива. Сегодня для меня небольшая знаменательная дата, но не волнуйся, даже если ты не помнишь об этом. В этом нет ничего страшного. Я понимаю, что у тебя много дел, и ты постоянно занята. Но я очень надеюсь, что мой подарок оставит в твоём сердце тёплые воспоминания о моем существовании.

Всё это было написано очень мелким почерком и было видно, что пара капель упала на этот маленький листик, ведь он был деформирован в нескольких местах. Руки того, кто это писал, явно дрожали, но не от страха, а словно от волнения, переживания или чего-то другого, ещё не обыденного и чужого.

– И что бы это могло значить?

Девушка положила записку под дно горшка и, откинувшись на стуле, потерла переносицу. У Лори от всех этих непонятных секретов и намёков уже начинала болеть голова, но она всё равно, вздохнув, продолжила писать свой отчёт о последней миссии, ведь это входило в ее обязанности наравне со спасением мирных граждан. Когда всё было закончено, то девушка посмотрела на цветок и улыбнулась его красоте. Мелкте овальные листья, с острой верхушкой и слегка заметным жилкованием. А цветовая гамма этого растения переходила от розового к темно-фиолетовому или едва заметному синему у корней или красному, что мог появиться на границе розового и фиолетового. Цветы гортензии сформировались в соцветия, которые имели форму шара.

Через несколько часов, когда многие студенты спали, а луна висела в