Чужих не жалко - Евгения Горская

– Как думаешь, это надолго?

– Нет. Больной живет рядом с клиникой, ехать никуда не надо. На полчаса задержусь, может быть, на час.

Стася взглянула на часы. Если Марк задержится на час, ждать его предстояло еще почти четыре часа.

Работать не хотелось. Она виновато посмотрела на компьютер, отвернулась от него и позвонила Соне. Раньше, при Егоре, так бывало часто. Когда Стасе удавалось сбежать с работы и становилось скучно, она звонила Соне. И Соня звонила ей, когда скучала.

– Не хочешь в кафешку сходить? – спросила Стася подругу.

– Хочу, – засмеялась Соня. – Иван с приятелем встречается, а я сижу одна-одинешенька.

– Здорово! Куда пойдем? Хочешь, ко мне приезжай. Посмотришь, где я живу. Приезжай, Сонь.

Жизнь с Марком была счастьем, но имела минусы. Марку не понравится, если она пойдет в кафе без него. Особенно если он вернется домой раньше, чем она.

К счастью, Соня приехать согласилась. Стася заглянула в холодильник, подумала и заказала через интернет курицу гриль и массу пирожков. Кухаркой она была посредственной, а угощать гостей вкусно любила.

Соня приехала, когда курица и пирожки были доставлены.

– Уютно у тебя, – похвалила подруга квартиру. Стася видела, похвалила искренне.

– Спасибо. Знаешь, почему-то, когда я жила с Егором, мне не хотелось заниматься домом, – призналась Стася. – Я даже об этом не думала. Квартира принадлежала Егору, а я просто в ней жила. Эта квартира принадлежит Марку, а я воспринимаю ее как свою. Мебель покупаю, какая мне нравится. Недавно диван поменяла. У Марка спросила, конечно, но так, для проформы.

– Наверное, потому что вы с Егором не были расписаны.

– Нет, – Стася покачала головой. – Не поэтому. У нас с Егором были другие отношения, не такие, как с Марком. Мы хорошо друг к другу относились, но у нас у каждого была своя жизнь. Свои интересы. То есть свои интересы были у Егора, а я считала, что так и должно быть.

– А теперь как считаешь?

– Толстой неправ, – вздохнула Стася. – Все счастливые семьи счастливы по-разному. Я считала себя счастливой, когда жила с Егором.

– Он тебя любил.

– Да, – кивнула Стася. – Я знаю. Он меня любил. Так, как умел. Если бы не тот случай…

Соня молча покивала.

– Я иногда ловлю себя на том, что Марк ведет себя со мной так, как я вела себя с Егором. Ему хочется, чтобы у нас все было общее: интересы, друзья. И мне хотелось, чтобы Егор не уходил от меня на свои мальчишники. Только я не говорила об этом, а Марк не молчит.

– Не молчит – это как? – засмеялась Соня.

– Ругается, – пожала плечами Стася и тоже засмеялась. – Приходится его задабривать.

Хорошо, что Соня приехала. Нельзя почти никого не видеть, кроме мужа. Даже если муж лучше всех на свете.

– Не могу отключиться от того, что случилось с Егором, – призналась Стася. – Стараюсь об этом не думать, а не получается.

– Я тоже, – кивнула Соня. – Кто и за что мог ему мстить?..

– Мстить? – задумалась Стася. – Мне не приходило в голову, что дело может быть в мести.

– Наверное, я неправильно выразилась. Я не имела в виду, что это месть в буквальном смысле.

– Пару месяцев назад в тюрьме погиб националист Артем Ковалев… Об этом в интернете много писали.

– Да, я знаю. Иван этим делом интересовался. Парень странно погиб. Сказали, что самоубийство, но Иван не верит.

– Ковалев попал в тюрьму из-за Егора.

– Что?! – ахнула Соня.

– Да, – кивнула Стася. – Мы ехали с Егором на дачу, увидели драку около дорожного ресторана. То есть Егор видел, я в другую сторону смотрела. Егор полицию вызвал. Потом узнали, что националисты дрались с мигрантами. Было темно, поздно. Мы сидели в машине, пока полицейские не приехали. В общем, Егор видел, как Ковалев ударил одного парня ножом. Раненый умер. Егор сразу указал на Ковалева. Того посадили из-за показаний Егора.

Стася помолчала.

– Жена его приходила, плакала, умоляла Егора от показаний отказаться. Она тогда беременная была, месяце на шестом.

– Жена Ковалева?

– Да. Но Егор от показаний не отказался. Мне было так жалко его жену…

– Прошло много лет, – напомнила Соня.

– Да, – согласилась Стася. – Прошло много лет.

Хорошо, что подруга приехала. Время шло незаметно, когда приехал Марк, они обе удивились, что уже девятый час.

* * *

Фотографии, сделанные уже после смерти Ольги, Игоря удивили. Среди них было много снимков с его родителями. Он не знал, что они так часто встречаются с Леной и ее другой бабушкой.

Его второй брак родители восприняли в штыки.

– Что ты делаешь! – плакала мама. – Девочка потеряла мать! Ты сейчас ей очень нужен! Займись ребенком, а не чужой бабой!

Папа ничего не говорил, но на Игоря старался не смотреть.

Из-за Лили отношения с родителями были испорчены. Сначала Игорь думал, что это временно, но оказалось, что навсегда.

Встречались они не чаще одного-двух раз в год, родители со снохой были предельно вежливы, но визиты оказывались тягостными для всех.

– Почему они меня ненавидят? – плакала Лиля. – За что? Я им ничего плохого не делала!

– Они тебя не ненавидят, – успокаивал ее Игорь. – Не придумывай!

– Я же вижу!

– Ты не права, Лилечка… – Он говорил еще какие-то слова, но они подбирались плохо, потому что родители Лилю не любили и не пытались это скрыть.

На фотографиях родители обнимали Лену и улыбались.

Мама умерла два года назад. Папа позвонил Игорю на работу, когда мамы уже не стало.

– Надо уделять ему побольше внимания, – говорила Лиля.

Игорь ехал к отцу, но радости эти поездки ни отцу, ни ему не доставляли.

Сначала Игорь ездил раз в неделю, потом раз в месяц, а потом, как и раньше, совсем редко.

О том, что папы не стало, сообщила Лена, тоже позвонив ему на работу. Это случилось четыре месяца назад.

Внучка знала, что дед болел, а Игорь был не в курсе.

Все свое имущество старики завещали Лене. Впрочем, Игорь никогда не мечтал о наследстве. Он вообще об этом не думал.

До последнего дня папа занимался репетиторством, учил балбесов математике. Начал от скуки, когда вышел на пенсию, а потом продолжал, потому что это занятие не давало оказаться в полном одиночестве. То есть отец об этом не говорил, Игорь сам догадался.

Как ни странно, отцу удалось скопить значительную сумму, больше пяти миллионов рублей. Лиля была поражена, когда он ей об этом сказал.