Призраки - Николас Сансбери Смит

Капитан фыркнул и выключил компьютер. Это и было причиной, по которой он не делился сведениями о передачах с земли с обычным населением. Подобные сообщения могли привести к бунту.

Он же добивался, чтобы люди и дальше сосредотачивали все усилия на повседневном выживании. На корабле осталось всего четыреста сорок два человека. Ученые заявляли, что для продолжения рода требуется как минимум сто пятьдесят здоровых особей. На «Улье» присутствовало больше, но вот назвать их здоровыми нельзя было даже с большой натяжкой.

Он обхватил руками голову. Сколько еще можно будет откладывать неизбежное?

Джордан поднял глаза и резко подъехал на кресле ближе к монитору. Капитан Эш отметила Бастион Хиллтоп в качестве одного из самых многообещающих объектов, где кто-то мог выжить. В последний год жизни она питала к подобным территориям неподдельный интерес. И, в конечном счете, сошла от этого с ума, что заставило Джордана принять ряд очень непростых решений ради безопасности пассажиров на борту «Улья». Он авторизовался и зашел в ее последние записи. Они открывали страшную картину человека, которым капитан Эш стала на закате жизни.

__________

Нижние палубы воняли хуже, чем Майклу запомнилось со времен последнего визита. Баки с дерьмом здесь перерабатывались в компост лишь раз в неделю, а из-за ограничений энергоснабжения вода из душа лилась всего несколько минут. Это вело к угрозе распространения заболеваний – не говоря уж о тошнотворных запахах.

Пока Майкл с Лейлой шли по коридору, заставленному с обеих сторон жалкими ящиками с землей, в которых обитатели нижних палуб пытались вырастить сверх нормы немного моркови или шпината, их провожали любопытные взгляды. Листья выглядели увядшими и бледными – как и жившие здесь люди. Видя, как с ними обращаются, Майкл расстраивался и злился.

– Хеллдайверы, – прошипела какая-то старуха, когда они проходили мимо нее.

Норма, пожилая огородница с согбенной спиной, неуверенно шагнула за ними, подняла испачканные землей руки и сказала:

– Передайте вашему капитану, чтобы включил нам тепличные лампы!

Лейла подошла к ней и улыбнулась.

– Мы делаем что можем. Я лично передам капитану Джордану вашу просьбу.

Ее тихий голос будто успокоил старуху, которая шаркающей походкой отошла к ящику и опять стала подвязывать помидор. «Сколько тысяч раз в жизни она занималась этим делом?» – подумал Майкл. Может, именно поэтому Норма согнулась в точности как одно из этих чахлых растений, борющихся за существование.

– Отличная работа, – сказал он Лейле.

– Здесь больше нельзя оставаться. Еще чуть-чуть и нам станут задавать вопросы.

– Мы почти пришли, – ответил Майкл.

По темному проходу они торопливо направились к одному из самых непопулярных помещений на всем корабле.

– Ого! – простонала Лейла. – Мы что, в библиотеке?

– Ты помнишь, когда умерла капитан Эш?

Она бросила на него странный взгляд.

– Конечно помню. Мы тогда учились на первом курсе инженерной школы и собирались приступить к практике.

– В последний раз я встречался с ней и Марком, когда мне было пятнадцать лет. Только вот не знал, что больше их не увижу. Я пришел в ее личную каюту. К тому времени рак уже полностью разрушил ее горло. Говорить она не могла, но зато могла писать. Инструкция на записке, которую она вручила мне в этом конверте, предписывала распечатать его здесь.

Лейла обвила его руками.

– Прости, Майкл. Я знаю, как много это для тебя значило.

– С Марком мы тоже сошлись близко. После смерти отца они заменили мне родителей.

Он думал о них каждый день, но порой это приносило слишком много мучений. Марк скончался от сердечного приступа через два месяца после того, как рак унес Марию. Они горячо любили друг друга больше тридцати лет. Майкл надеялся, что на их с Лейлой долю тоже достанется хоть сколько-то, пусть даже и меньше.

Она поцеловала его в щеку и шагнула назад.

– Потеряв родителей, я тоже страдала. До конца эта боль никогда не проходит.

– Верно, не проходит.

Он вытащил из кармана записку и толкнул дверь. Они вошли в небольшую комнатку с тремя столами, освещенную одной-единственной свечой. Ее сияние плясало на полках с потрепанными книгами в выцветших обложках.

– Чем могу вам помочь? – проскрипел старческий голос.

– Приветствую вас, мистер Мэттис, – поздоровался Майкл с библиотекарем, – давненько мы с вами не виделись.

Джейсон Мэттис встал и прищурил глаза в свете свечи.

– Прошу прощения, зрение меня подводит, а ваш голос я не узнаю.

Майкл с Лейлой пересекли небольшое помещение и остановились перед столом Джейсона. Тот улыбнулся гнилозубой улыбкой. В белках его глаз отражался одинокий, дрожащий огонек.

– Это я, Майкл Эверхарт, – сказал дайвер, немного помолчал и добавил: – Тин.

– Вот оно что, – отозвался Джейсон, – а это кто такой с вами, коммандер Тин?

– Лейла, – ответила девушка.

– И что же вас сюда привело?

Она посмотрела на Майкла. Он прочистил горло.

– Мы кое-что ищем.

– Тогда скажите мне что, может, я смогу вам помочь.

– Спасибо, – ответил Майкл, подвел Лейлу к столу у переборки правого борта и сел.

Перед тем как устроиться рядом, она выудила из кармана зажигалку, чиркнула, поднесла к фитилю стоявшей на столешнице свечи и подвинула ее ближе к ним.

Глядя ей прямо в глаза, Майкл поддел ногтем и распечатал тронутый желтизной конверт. Пять лет он хранил записку и пять лет противился соблазну ее открыть.

Именно капитан Эш помогла Майклу прийти в себя, когда Икс не вернулся с Гадеса. Она спасла ему жизнь, и он любил ее за это. Но у капитана всегда были тайны, и вот сегодня он, наконец, намеревался их разгадать.

Майкл развернул письмо, поднес его к свету и шепотом прочел текст:

– «Новый мировой порядок». Страница девяносто четыре.

– И это все? – спросила Лейла.

– Нет, – ответил он, – это только начало.

Роджер шагал за Эндрю через груды строительного мусора, поводя вправо-влево винтовкой в поисках целей. Среди хеллдайверов он слыл одним из лучших стрелков, хотя сам так не считал. А еще ему не нравилось убивать.

Одной рукой он сжимал деревянный приклад, а другую поднес к глазам, чтобы считать показатели радиации. Где-то на задворках сознания болталась шутка, но он не мог заставить себя произнести ее вслух. Сегодня он был сама сосредоточенность и серьезность. Ни шуток, ни непристойных звуков седалищем, ни смеха. Это тебе не какой-то там дайв в зеленую зону. От него зависела его собственная жизнь и жизни других дайверов, его товарищей.