Просто слушай - Сара Дессен

— Но только если он кошмарный, так и скажи!

— Да не может быть!

— Все прояснится в субботу, — Кирстен вздохнула. — Ладно, мне пора… Я, собственно, о фильме и хотела рассказать. У вас там как, все хорошо?

Я снова взглянула на Уитни. Она забросила в горшки еще земли и теперь, прищурившись, поливала их из шланга, разбрызгивая вокруг воду.

— Да. Все хорошо.

Я повесила трубку, и тут хлопнула входная дверь. Я вышла в прихожую и встала в арке перед столовой. Уитни аккуратно расставила свои горшки на подоконнике и протерла края. Затем, уперев руки в бока, заявила:

— Все равно ничего не получится!

— А может, и получится! — возразила я.

Уитни взглянула на меня. Интересно, она сейчас раскричится или в очередной раз съязвит? Но Уитни лишь, опустив руки, ушла на кухню и включила там воду.

Я же стала рассматривать горшки на окне. Земля в них была черная, посыпанная удобрениями и приятно пахла. Кое-где блестела на солнце вода. Может, задание и правда глупое и зимой ничего вырастить не удастся, но как же здорово, что семена хотя бы посажены и, возможно, прорастут. Их не видно под землей, но молекулы там взаимодействуют, а семена набирают силы и старательно пытаются прорасти.

Пока меня не было, мама успела позвонить два раза. В первом сообщении она сказала, что они приехали в гостиницу, а во втором напоминала, где лежат деньги на пиццу. То есть осторожно намекала, чтоб мы (точнее, Уитни) не забыли пообедать. «Сообщение доставлено», — подумала я и пошла на кухню. Деньги лежали на барной стойке рядом со списком мест, где можно заказать пиццу. Мама подготовилась основательно. Иначе она просто не может.

— Уитни! — крикнула я, встав у лестницы, но ответа не последовало. Скорее всего, сестра была у себя, просто не хотела отзываться. — Я заказываю пиццу. Будешь с сыром?

Опять тишина. «Ладно, — подумала я. — Значит, с сыром». Я набрала первый попавшийся номер и сделала заказ.

Затем отправилась к себе в комнату и поставила первый диск из тех, что дал мне Оуэн, — «Песни протеста» (мировая акустика). Прослушала три песни о союзах и задремала. Вздрогнув, проснулась от звонка в дверь и села.

Мимо моей комнаты как раз прошла Уитни. Она спустилась по лестнице и направилась к двери. Я почистила зубы и последовала за ней. Уитни стояла у открытой двери, закрывая от меня пришедшего. Но я отчетливо слышала их голоса.

— …новые не очень, а вот старые альбомы — да, — сказала Уитни. — Мне друг привозил пару — отличные песни!

— Правда? — спросил мужской низкий голос. — Из Великобритании привозил или еще откуда?

— По-моему, из Великобритании, но надо проверить.

Может, спросонья, но мне их разговор показался знакомым. Не знаю даже почему.

— Так сколько с меня? — спросила Уитни.

— Одиннадцать долларов восемьдесят семь центов, — ответил парень.

— Держи двадцать. Сдачи давай только пять.

— Спасибо! — Я подошла поближе. Нет, я точно знаю этот голос! — К «Эббу Тайду» просто надо привыкнуть. Сразу он не всем нравится.

— Совершенно верно, — сказала Уитни.

— Большинство даже не…

Я подошла к двери и увидела Оуэна (кого же еще?). Он стоял на коврике у входа и отсчитывал моей сестре сдачу. Вокруг шеи болтались наушники. Уитни кивала и смотрела на Оуэна куда теплее, чем на меня за целый год. Увидев меня, Армстронг улыбнулся.

— А вот и живой пример, — сказал он Уитни. — Аннабель не любит «Эбб Тайд». Она вообще ненавидит техно.

Сестра в замешательстве взглянула на меня, потом опять на Оуэна:

— Правда?

— Ага. Как я только не пытался ее переубедить! Но Аннабель очень упряма. Раз уж решила, то решила, и точка. Очень честная. Но думаю, ты и сама знаешь.

Уитни снова взглянула на меня. Я знала, о чем она думает: то, что сказал Оуэн, ну никак со мной не вяжется! Совсем. Она права, конечно, но почему-то я расстроилась.

— Ладно. — Оуэн вытащил из пластикового контейнера пиццу. — Держите. Приятного аппетита.

Уитни кивнула, не сводя с меня глаз, и забрала ее.

— Спасибо! — сказала она. — Хорошего тебе вечера.

— И тебе тоже, — ответил Оуэн, и сестра ушла на кухню.

Я встала напротив него. Он запихнул деньги в карман и поднял контейнер. На Оуэне были джинсы и красная футболка с надписью «Сыр»! Надо же! Мама оставила мне столько номеров, а я позвонила в фирму, где работает Оуэн. Но, честно говоря, я была рада его видеть.

— Твоя сестра обожает «Эбб Тайд». У нее даже есть диски из-за границы.

— Это хорошо?

— Очень хорошо! — ответил Оуэн. — Она почти просвещенная! Достать такие диски очень непросто.

— Ты со всеми о музыке разговариваешь?

— Нет. — Я молча на него смотрела. В это время Уитни включила телевизор. — Не со всеми. У меня просто были наушники в ушах, и твоя сестра спросила, что я слушаю.

— И совершенно случайно выяснилось, что как раз группу, которую она любит.

— Музыка универсальна! — радостно сказал Оуэн, беря контейнер в другую руку. — Она объединяет. Сводит людей вместе. Друзей и врагов. Старых и молодых. Меня и твою сестру. И…

— Меня и твою сестру, — закончила я за него. — А еще твою маму.

— При чем тут мама? — удивился Оуэн.

— Я встретила ее сегодня в торговом центре. Они с Мэллори пришли посмотреть на Дженни Риф.

У Оуэна вытянулось лицо.

— Ты что, ходила посмотреть на Дженни Риф?

— Я обожаю Дженни Риф! — заметила я, и Оуэн скорчил недовольную гримасу. — Она куда лучше, чем «Эбб Тайд».

— Совсем не смешно, если честно! — серьезно сказал он.

— А чем она тебе не угодила?

— Да всем! — выпалил Оуэн. «Ну, понеслось!» — подумала я. — Видела плакат, который она подписала Мэллори? И вставила в автограф рекламу? Это же отвратительно! Возомнила себя артисткой и бесстыдно продается! Во имя…

— Ну, все-все, успокойся. — Я поняла, что нужно сказать правду, пока Оуэна удар не хватил. — Я ходила туда не для того, чтоб посмотреть на Дженни Риф. У нас просто было собрание в модельном агентстве.

Оуэн вздохнул и покачал головой:

— Слава богу! А то я уж начал волноваться.

— Как же так, Оуэн? Ты же говорил, что не бывает правильной и неправильной музыки? — спросила я. — Или к подростковым звездам это не относится?

— Относится! — резко сказал он. — Ты имеешь право на собственное мнение о Дженни Риф. Я просто ужаснулся, что ты можешь ее любить.