Уцелевший - Маркус Латтрелл

В течение следующей пары минут не было слышно ничего, кроме оглушающих выстрелов. Они определенно были холостыми – иначе половина курсантов была бы уже мертва, но, поверьте, звучало все по-настоящему. Это наши инструкторы SEAL стреляли из «M-43». Их крики заглушал пронзительный свист, и все это тонуло в автоматной очереди.

Комната была теперь наполнена запахом кордита, освещали ее лишь вспышки от дульного пламени. Я держал голову внизу, на полу, когда стрелки ходили между нами. Они внимательно следили, чтобы горячие пустые магазины не попали нечаянно на открытые участки наших распростертых тел.

Наступило короткое временное затишье. А потом раздался громкий рев сирены, предназначавшийся всем присутствующим.

«Ну-ка, все наружу! Вперед, двигаемся, парни! Вперед! Пошли! Пошли!»

Я с трудом поднялся на ноги и присоединился к охваченному паникой стаду у двери. Мы выбежали на плац, где происходило непонятно что. Здесь раздавалось еще больше выстрелов, бесконечных криков, а потом снова послышался резкий свист, и снова все мы оказались на земле в правильной позиции. По периметру плаца стояли стволы – симуляторы артиллерийского огня, и они тоже палили не переставая. Если бы капитан Магуайр был здесь, то наверняка решил бы, что вернулся в зону боевых действий.

А потом инструкторы открыли по нам настоящий огонь – на этот раз из шлангов, сильным напором воды, направленным прямо в нас, сбивавшим с ног каждого, кто пытался подняться. Весь плац был залит водой, мы ничего не видели и ничего не слышали, кроме водных орудий малого калибра и артиллерийского огня.

Потом среди водяных вертушек высокого давления, среди тотального хаоса, оглушающих взрывов и вопящих инструкторов начался тренинг со свистком… «Ползем на свисток, парни! Ползем на свисток! И не поднимать головы, мать вашу!»

Некоторые из курсантов совсем запутались и не понимали, что происходит. Один просто поднялся и побежал со всех ног на пляж, а потом и в океан. Я хорошо знал этого парня, он совсем потерялся. Наши инструкторы воспроизвели реконструкцию одной из сцен Нормандской операции, и она действительно вызывала приступ паники, ведь никто из курсантов не знал, что происходит или что нужно делать после того, как все упали на пол.

Инструкторы прекрасно это знали. Они понимали, что многие ребята будут в растерянности. Но не я. Я всегда готов к подобному повороту событий. В любом случае, я твердо знал, что на самом деле нас не пытаются убить. Но инструкторы верно предполагали, что не все будут так в этом уверены, поэтому они прохаживались между нами, умоляя нас сойти с дистанции сейчас, пока еще есть время.

«Все, что от вас требуется, – всего лишь ударить в этот маленький колокол, вот здесь».

Лежа в темноте и едва понимая, что происходит вокруг, боясь поднять голову и дрожа от холода, я все же сказал одному из офицеров, что он может засунуть этот колокольчик себе в задницу, и тут же услышал громкий взрыв смеха. Больше я такого никогда не говорил и ни разу не признался в содеянном. До этого момента. Понимаете: даже в этом хаосе я не мог отказаться от удовольствия отпустить очередную остроту.

К этому моменту мы были в состоянии полнейшей дезориентации, но пытались держаться поближе друг к другу. Мантра о командной работе пришла в действие. Я не хотел остаться один. Я хотел быть здесь, с моими вымокшими товарищами, какой бы ад нам ни предстояло пережить.

Потом я услышал, как кто-то говорит, что среди курсантов не хватает одного человека. Затем раздался другой голос, резкий и требовательный. Не знаю, кто это был, но прогремел он совсем рядом со мной и звучал так же, как у Большого Босса – Джо Магуайра, очень мощно и властно. «Что значит – не хватает одного? Пересчитать сейчас же!»

Нам тут же приказали подняться на ноги, и мы рассчитались по порядку, остановившись на цифре 53. Действительно, одного не хватало. Вот дерьмо! Это плохо, это очень серьезно – даже я это понимал. На пляж была направлена поисковая группа, где и нашли недостающего курсанта, барахтающегося в волнах прибоя.

Тут же об этом доложили на плац. Я слышал, как наш инструктор отрезал: «Всех в море. Мы решим проблему позже». И снова мы побежали, нет – понеслись на пляж, подальше от автоматных очередей, подальше от этого дурдома, в ледяной Тихий океан. На улице давно стемнело, и нам казалось, что уже середина ночи. Как уже часто бывало, мы слишком устали, чтобы беспокоиться, и слишком замерзли, чтобы задумываться над этим.

Когда нам, наконец, приказали выйти из моря, снова стал раздаваться резкий свист, и мы снова должны были ползти на звук, но на этот раз не по гладкой поверхности плаца. На этот раз – по мягкому песку.

Мы опустились вниз и теперь напоминали огромных жуков, карабкающихся по дюнам. Свист продолжался – сначала один резкий звук, потом два, а мы все продолжали ползти. Понемногу мои локти начали болеть и зудеть, с коленями дела обстояли не лучше: казалось, что кожа слезла со всех суставов, но я продолжал двигаться. Потом офицеры отдали приказ возвращаться в море да зайти поглубже и простоять там минут пятнадцать. Это максимальное время пребывания в воде, температура которой колебалась примерно на отметке в пятнадцать градусов. Мы взяли друг друга под руки и стояли в прибое до тех пор, пока нам не отдали приказ опять ползти по песку.

Дальше мы легли на мелководье, чтобы выполнять «кроль», опустив головы под воду. Потом снова свисток, мы ползем, затем обратно в воду, еще на пятнадцать минут. Рядом со мной все это время находился один из лучших курсантов в классе, офицер флота, капитан лодочного экипажа, отличный бегун и пловец. Он ушел. По собственному желанию.

Меня это потрясло до глубины души. Другой курсант из его экипажа побежал по пляжу следом, умоляя не уходить, убеждая присутствующего инструктора, что он не это имел в виду. И инструктор дал ему второй шанс, сказал, что еще не слишком поздно, и если он хочет, то может вернуться обратно в воду.

Но парень уже все решил для себя и был глух ко всем уговорам. Он продолжал идти в сторону плаца, так что офицер приказал ему сесть в грузовик рядом с машиной «Скорой помощи». Потом инструктор спросил у курсанта, умолявшего вернуть товарища, хочет ли он тоже уйти, и весь класс услышал четкое «Никак нет» и увидел, как парень несется по пляжу, будто испуганный краб, обратно в воду.

Пока мы бегали туда-сюда в ледяном прибое, казалось, что вокруг становится все холоднее и холоднее. Наконец нам приказали выйти из воды, и в который раз мы услышали звук свистка. В который раз все снова упали вниз, на песок. Мы ползли, все тело болело, горело и чесалось. Еще пять парней вышли на этом этапе и были направлены в грузовик. Я не понимал, почему так происходит, мы ведь уже делали эти задания раньше. Да, теперь все было ужасно, но не настолько же, черт подери. Я думаю, что эти ребята просто слишком забегали вперед, боялись грядущих пяти дней адской недели, хотя именно это капитан Магуайр предупредил нас не делать.

Как бы то ни было, теперь нам отдали приказ взять лодки и заплыть на них в прибой, что нам удалось без особых трудностей. Но нас заставили проплыть сотню метров, тянуть, грести, поднимать и тащить лодку, выпрыгивать из лодки, буксировать лодку, нести лодку, бежать с лодкой, ползти, жить и умереть с ней. Мы были так измотаны, что это было уже неважно. Мы едва понимали, где находимся, так что просто ныряли в воду с разбитыми до крови коленями и локтями до тех пор, пока нам не приказали выйти на песок.