Цена ошибки - Роман Грибанов

– Выделить из состава своего полка один мотопехотный батальон и одну батарею самоходных орудий ИСУ-152 для атаки совместно с десятым отдельным танковым батальоном в полосе Опперсхаузен-Лахендорф, исходный рубеж сосредоточения – лесная опушка вдоль дороги L311.

– С оставшимися силами сосредоточиться для атаки в полосе севернее Лахендорф-Беденбостель-Хёфер, вдоль Хёфершештрассе, дороги К34.

– Начало атаки – через час.

Подполковник Генри Болл с облегчением вытер вспотевший лоб. Ну наконец-то! В его КШМ[30] на базе БТР М114 вошли два офицера, прибытие которых ему пообещал командир дивизии еще пару часов назад.

– Сэр, четырнадцатый артдивизион прибыл в ваше распоряжение… – начал докладывать майор в измятой и закопченной форме с артиллерийскими петлицами.

– Какого черта? – оборвал его Генри. – Вы должны были еще час назад быть здесь!

– У чертовых штурмовиков комми было другое мнение. На марше нас трижды атаковали эти проклятые «Fresco». Командир дивизиона ранен и отправлен в госпиталь, мы потеряли пять гаубиц М52 и два транспортера с припасами.

– Мой батальон тоже бомбили, шестерка «Мясников», как на полигоне прошлась по колонне, высыпав бомбы нам на головы. Интересно, где эти бравые парни из Air Force? – произнес второй офицер, в одном звании с Генри.

– Потери? – спросил подполковник, уже остывая так же быстро, как и вспыхнул. К черту, все потом, русские вот-вот начнут атаку, он это ощущал каким-то шестым чувством.

– Восемь «гэвинов»[31], три «матта» и пять грузовиков, все с припасами. Два «гэвина» было с четырехдюймовыми минометами. Убито тридцать шесть и ранено сорок восемь человек личного состава. Раненые отправлены в тыл.

– Так, понятно. Командир дивизии два часа назад передал ваши части в мое подчинение. Если вы не знаете, те же красные штурмовики полностью уничтожили штаб командования «А». Поэтому, во-первых, – Генри повернулся к артиллеристу, – сколько у ваших М52 боекомплекта?

– Полный БК загружен в самоходки и еще половина осталась в уцелевших грузовиках.

– Разворачивайте свой дивизион, вернее то, что от него осталось, вот здесь, – Генри склонился над картой, одновременно подзывая майора к планшету в КШМ. – Вот в этом районе, в пригороде Целле, между Кляйн-Хелен и Гарссен. Угол возвышения у ваших игрушек, насколько я помню, целых шестьдесят пять градусов? Так что вы можете заезжать поближе к домам, так и с воздуха вас меньше заметно будет. Что? Какая, к черту, безопасность местных жителей! Сегодня утром наши ВВС нанесли в пяти милях от города шесть ядерных ударов, какие, к черту, стекла в домах! Быстрее спускайтесь с небес на землю. Красные вот-вот снова попрут на нас, уже были перестрелки с их разведывательными машинами, мы подбили два БРДМ-1. Это значит, что напротив нас разворачивается свежая механизированная часть, а вы печетесь о стеклах каких-то джерри, которых уже нет! Через двадцать минут ваш дивизион должен быть готов открыть огонь!

Во-вторых, – он повернулся к командиру мотопехотного батальона, – подполковник, выделите взвод из своего батальона на непосредственное прикрытие артиллеристов. И еще, из самого срочного, секция заправки у вас уцелела? Слава богу, выделите пару заправщиков для моих танков, они все почти пустые. Так, дальше, ваш батальон я разбиваю, одна рота отправится в лесной массив на правый фланг, вот сюда, здесь у меня танковая рота, и впереди нее развернута часть потрепанного восемьдесят второго разведбата. Эти ребята сегодня с утра работали с нами, и им серьезно досталось, так что сильно на них не рассчитывайте, максимум что они смогут – обеспечить боевое охранение, чтобы комми не застали вас врасплох, кстати, столкновения сорок минут назад были и там. И отправляйте туда же свою пару уцелевших самоходных минометов, здесь у нас, на левом фланге, останется минометная батарея моего батальона, она сегодня почти не стреляла.

При этих словах все, как сговорившись, посмотрели на юго-запад. Там, на поле, тянувшемся вдоль дороги 191 от Гарссена до самой поймы реки Аллер, еще дымились густо стоявшие подбитые танки Т-54 с польскими орлами на башнях.

– Думаете, после такой оплеухи они снова полезут? – удивленно спросил артиллерист.

– Я уверен в этом, – сказал подполковник Генри Болл. – Майор, а почему вы еще здесь? Занимайте свои позиции, у нас мало времени. Черт, да его вообще нет! – закричал Генри, снова заводясь. И, словно в подтверждение его слов, с востока послышался рев почти двух сотен моторов. Танки польского механизированного полка и десятого отдельного батальона выходили на исходный рубеж для атаки.

Капитан ВВС советской армии, начальник фотолаборатории сто двадцать второй отдельной разведывательной эскадрильи, еще раз покрасневшими от недосыпания глазами посмотрел на ряд еще мокрых снимков, которые его лаборатория только что отпечатала. Двадцать минут назад на аэродроме приземлился очередной разведчик Як-25РВ, летавший над районом, которому командование с утра приказало уделить особое внимание. Он еще раз, через лупу, просмотрел некоторые из фотографий. Потом длинно выругался и решительно взялся за трубку телефона:

– Дежурный! Код «Атом»! Дай мне «Вершину», срочно![32]

Начальник штаба Приморского фронта генерал дивизии Тучапски надеялся, что его голос не дрожит. В механизированном полку, который командующий фронтом недавно перебросил под Целле, служил его единственный сын, поручик Анджей Тучапски. Командиром танкового взвода. И тут доклад по коду «Атом», об обнаружении почти готовых позиций американской атомной артиллерии к западу от Целле!

– Да, товарищ генерал брони, обнаружены три позиции, из них одна сдвоенная. На снимках орудия еще на транспортерах возле позиций, четыре единицы, идет инженерная подготовка огневых позиций. Но с учетом прошедшего времени они должны уже начать установку орудий. Да, разведчики из ВВС на транспортерах однозначно опознали двухсотвосьмидесятимиллиметровые пушки М65. Я уже отдал приказ в сто семьдесят пятую ракетную бригаду и переслал координаты, не дожидаясь, когда вы закончите свой разговор с командующим Западным фронтом, извините, но счет идет уже на минуты. Ракетчики нанесут удар по этому району одним дивизионом через десять минут, дивизион уже находился в готовности № 2 в момент получения приказа. Почему целым дивизионом? У них только четыре атомных боеголовки на ракетах, 269А по десять килотонн. По сдвоенной позиции ракетчики отработают двумя ракетами, с задержкой в две минуты. Остальные две – химические, с головными частями 3Н8, это почти по тонне зарина. Целями для этих ракет назначены места, однозначно определенные как позиции частей материально-технического обеспечения моторизованных войск противника, одна – вот здесь, западнее моста через Везер возле Нинбурга, и вот тут, в трех километрах к северу от озера Штрайнхудер, в лесу возле Шнеерена. Сейчас дам команду «Веселому»[33], чтобы предупредил свои части о нашем атомном ударе.