Прекрасная ночь, чтобы умереть - Габриэль Мулен

в очередной раз проверяют где-то там наверху. И на чём? На какой-то кофейной гуще… Если мне удастся сохранить спокойствие, несмотря на измышления бабульки, значит — я на пути к продвижению по службе. Терпение, Лямотт, терпение!»

— А какие ещё другие доводы?

— Вы знаете, в гостиницах подобного класса клиентам предоставляют фирменные изделия в ванных комнатах.

Нет, Морис не знал. Он не имел привычки посещать такие крутые отели. Обычно он проводил отпуск в апартаментах или в кемпинге и там всегда сам приносил с собой мыло и полотенце. Аделаида почувствовала, что ей следовало бы предоставить более подробную информацию.

— «Эксельсиор» предлагает своим клиентам изысканные изделия и аромо-терапевтические смеси. Гель для душа, мыло, шампунь, кондиционер, крем для бритья для мужчин, лосьон после бритья, увлажняющее и питательное молочко для тела. В моей комнате я обнаружила только флакон шампуня. Я сообщила об этом на стойке регистрации, и там мне гарантировали, что гамма будет дополнена. Когда я выходила, были выставлены еще флаконы, но это был все тот же шампунь!

— И какой вывод вы из этого делаете?

— Что лицо, ответственное за уборку номеров, поменялось и не было соответствующим образом обучено. Это удивительно для «Эксельсиора»!

— Но в этих отелях работает так много иностранцев…

— Только не в «Эксельсиоре», детектив! Или, по крайней мере, там их обучают и убеждаются, что они хорошо всё понимают.

Раздражение стучало в висках Мориса Лямотта. «Вот он — результат многих лет вязания и вышивания крестиком. Это размягчает мозг! Хотя мисс Марпл у Агаты Кристи тоже вязала… Или она добавляет в свой кофе не сахар, а кокаин…»

— Это всё? — спросил он, торопясь закончить это дело.

— Нет! Имеется также пылесос, оставленный в коридоре в середине дня.

Пылесос подарил Морису немного надежды.

— Мадам Булонь де Пременвилль, прежде чем обращаться к кому-то, вам следовало бы сообщить об этом директору «Эксельсиора».

— Я думала об этом, но директор в отъезде на несколько дней.

Аделаида покачала головой, стараясь не побеспокоить розу, сидевшую на её шляпке.

— Мне показалось, что правильно будет подойти и предупредить вас.

Поскольку все аргументы уже были исчерпаны, пришло время сделать заключение.

— Вы всё сделали правильно, мадам. Благодарю вас за бдительность. Я принял к сведению переданную вашу информацию. Сейчас я обобщу ваши показания и передам их, куда следует.

— Вижу, вы мне не верите, — сказала Аделаида, бросив на Мориса ясный взгляд. — Тут происходит что-то странное, как будто другие люди постепенно овладевают привычными местами. Я вас предупредила…

Морис Лямотт больше не сердился на неё. Он убедил сам себя, что это всё бред выжившей жертвы доцифровой эпохи, которой больше нечего делать, кроме как отслеживать чашки кофе и бутылочки с шампунем. Если добавить к этому страх, который нарастает по поводу наплыва мигрантов, которые заполонили Европу, она видит вокруг себя одни только заговоры.

— Далеко не все иностранцы — преступники, мадам.

Аделаида Булонь де Пременвилль встала, и атласная роза её головного убора словно закрылась. Морис прводил её до дверей, а потом откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Впустую потраченное время. Право слово, работа полицейского даже в отпуске — это совсем не то, о чём он мечтал. Да с такими клиентами… Где они — эти классические погони из фильмов, которые переполняли его детские мечты?..

***

Прошло около часа, и инспектор Лямотт и думать забыл об этой странной Аделаиде Булонь де Пременвилль, с которой так неудачно начался его отпуск. Уже у себя в номере он направился в душ, а жена начала развешивать в шкаф вещи из чемоданов, включив телевизор.

— Морис! Морис! — вдруг закричала она. — Тут сообщают о захвате заложника в Вила-Нова-ди-Гайя!

— Ничего себе! Это же где-то рядом с нами…

— В новостях говорят, что в заложники взят крупный промышленник. Его куда-то увезли, и охрана отеля даже не успела вмешаться.

— Там что — все однорукие в этом отеле?

— Нет, похитители каким-то образом сумели просочиться в штат работников.

— Что значит — просочиться?

— Они незаметно заняли несколько ключевых постов, нейтрализовав настоящий персонал и переодевшись в гостиничную униформу. Они действовали нагло и уверенно. Они обо всем знали, они ждали и при этом ничего не боялись. Захватив прибывшую в отель жертву, они оставили бумагу с требованием многомиллионного выкупа.

— Чёрт побери! Не повезло местным полицейским. Да и для отдыхающих могут возникнуть проблемы. А они назвали, где точно это произошло?

— Да! Это отель на пляже… «Эксельсиор»…

Вы — убийца? Не смешите меня…

Никто никогда не видел безмятежного Дамьена Паризе психующим — за исключением одного раза, когда он убил своего партнёра по бизнесу. В тот день, когда он сорвался, стояла прекрасная погода, и эта деталь имеет очень большое значение, потому что, наслаждаясь солнцем, Александр Ленорман стоял на балконе офиса, куря сигарету, и было где-то около одиннадцати часов утра.

Наверное, Дамьен взбесился напрасно, просто прозвучала совершенно лишняя фраза, когда Александр захотел, чтобы он поступился своей гордостью. Это была та самая капля воды, которая переполнила сосуд: «Дамьен, иди заправь машину, потому что мне нужно встретиться с генеральным директором «Товел Интернэшнл» в четырнадцать часов, и у меня не будет времени сделать это самому. А заодно и помой её, она очень грязная».

Вместо того, чтобы исполнить всё в очередной раз, Дамьен с гневом бросился на своего партнёра, и у него едва хватило времени, чтобы перехватить его ошеломлённый взгляд, а потом он полетел в пустоту. Александр не кричал, но зато был хорошо слышен глухой удар его черепа, разбившегося об асфальт. Он умер мгновенно: четырёх этажей достаточно, чтобы покончить с человеком.

Жозиана, секретарша, находилась в офисе, когда это случилось. Дамьен её не заметил, потому что она тихо вошла, чтобы принести досье «Товел Интернэшнл». Она почувствовала себя парализованной, не смогла изобразить ни малейшего жеста, не издала ни звука. Она смотрела на Дамьена, напуганная до смерти, вполне допуская, что, возможно, затем последует и её черед, но при этом она не смогла убежать, настолько сильно у неё дрожали ноги. Несмотря на её многофункциональность, что отмечалось в её личном деле, было очевидно, что не стоит полагаться на неё в плане вызова полиции, и Дамьен спокойно сделал это сам. Он дозвонился до комиссариата довольно легко, но его звонок оказался лишним, поскольку соседи уже позаботились о том, чтобы предупредить власти. Он вышел на балкон, чтобы понаблюдать за людьми, собравшимися вокруг тела Александра, и его появление вызвало оживление: