Камень - Александр Варго

– Не могу. Вы сломали дверь.

– Впусти нас. Может быть хуже.

– Уж куда хуже-то? – усмехнулся я и неожиданно прибавил: – А слабо здесь всё высадить?

Не дожидаясь ответа, я аккуратно прикрыл вторую дверь, запер её и вошёл в комнату. Здесь было темно, но потолок был залит лунным светом, и по нему зловеще ползли качающиеся чёрные тени от деревьев во дворе. Они мне напоминали мрак в душе человека, когда к нему подкрадывается осознание того, что жизнь кончена и осталось время лишь для того, чтобы попрощаться и достойно умереть. Это невольно заставило подумать о Людмиле, и я понял, что могу просто с ней встретиться, всё рассказать, и не сомневался, что она меня самым внимательным образом выслушает. Более того, это обретало особый смысл из-за возможности если и не получить хороший совет, то услышать мнение о ситуации со стороны, которое вполне может помочь мне принять правильное решение. В самом деле, не бродить же мне здесь всю ночь, просто терзая себя? Ведь только сейчас у меня появляется шанс без свидетелей выбраться из дома, убежать от Бориса и Веры Павловны, попасть в нормальную квартиру, где включен свет, работает телевизор и есть человек, который может чем-то помочь, каким бы невозможным это сейчас ни казалось.

Я подошёл к бару и, вытряхнув плоскую деревянную шкатулку, сгрёб и сунул в карман пачку денег – там должно быть сто с лишним тысяч. Вот они и пригодились. Очень хорошо, что я начал копить и у меня оказалась свободная наличность. А то банковскую карточку могут заблокировать или с лёгкостью определить моё местоположение, если я попытаюсь ею воспользоваться, поэтому её стоит попридержать уж на самый крайний случай. Что же ещё? Ах, да – надо позвонить Людмиле и, независимо от её ответа, выбираться из квартиры.

Торопливо вернувшись в коридор, я тщательно ощупал куртку и лишь со второго раза обнаружил визитку, которую дала мне девушка ещё в нашу первую встречу. Так, теперь телефон. Я прошёл в комнату и чуть было не споткнулся о Норда, поужинавшего, стремительно ворвавшегося с кухни и довольно чмокающего.

– Ну, как тебе мясо? Надеюсь, запаса энергии теперь хватит надолго, – прошептал я и начал шарить по кровати, вскоре отыскав телефон. Потом выжал кнопку включения и сощурился при появлении на экране стилизованной буквы «М» – глаза успели привыкнуть к темноте. Аппарат завибрировал, появилось красочное приветствие, и индикатор проинформировал, что осталось ещё две трети заряда аккумулятора. Что же, более чем достаточно.

Я поднёс визитку поближе к дисплею, чтобы на неё падал свет, и набрал записанные там цифры, подумав, что телефон Люды вполне может быть отключен. Ведь, понятное дело, наше общение могло помочь ей лишь на ближайшие пять минут. А потом девушка вполне могла болтаться в петле или колыхаться в наполненной тёплой водой ванне с перерезанными венами. Оставалось надеяться, что это не так.

Ах, как же ярко освещает всё вокруг этот телефон! Сложно поверить, что это незаметно из окна, но прятаться с ним под одеялом или закрываться в туалете было бы, пожалуй, совсем глупо. Раздался один гудок, показавшийся очень длинным, потом второй и третий. Не знаю почему, но мне казалось, что Людмила обязательно поставит себе неизменно раздражающую музыку вместо стандартных сигналов, и был очень благодарен ей, что это оказалось не так. Прозвучал четвёртый, пятый гудок, и я уже настроился услышать голос автоответчика, который скажет мне то, что я прекрасно знаю и без него, когда в трубке что-то щёлкнуло, и настороженный голос, который, несомненно, принадлежал Людмиле, произнёс:

– Да, слушаю.

– Привет, это Кирилл.

– Ой, здравствуй. Спасибо, что позвонил. А я, не поверишь, как раз думала о тебе.

– Взаимно. Более того, я очень хочу увидеться прямо сейчас.

– Да? Что-то случилось?

– Ну, если тебе, конечно, удобно, лучше поговорить об этом на месте… – забормотал я, всё больше волнуясь.

– Да-да, конечно. Нет проблем. Ты заедешь?

– Если только назовёшь адрес.

Девушка быстро заговорила, а я нажал на телефоне толстую выпуклую кнопку сбоку и, услышав пиликание, убедился, что всё записалось.

– Отлично. От Тиндо это сколько примерно будет на такси по времени?

– Наверное, не меньше часа.

– Хорошо. Тогда я сейчас здесь закончу кое-какие дела и выезжаю.

– Жду. Ты будешь ужинать?

– Не отказался бы. Давай, до встречи!

Я отстранил от уха трубку, сбросил вызов, потом, чуть подумав, отсоединил аккумулятор, вытащил и смял СИМ-карту, а потом отнёс всё это хозяйство на кухню и выбросил в мусорное ведро. Вот так – никаких шансов тем, кто мог бы захотеть меня обнаружить. Потом я включил ноутбук, и, убедившись, что на улице накрапывает дождь и пустынно, осторожно приоткрыл балконную дверь и на корточках выполз на скользкие плитки. Потом чуть привстал и осмотрелся – так, справа ничего нет, а слева, разумеется, идёт водосточная труба, которую мы совсем недавно меняли, сбрасываясь всем домом. Это хорошо, что она новая. Балкон подо мной, как и мой, не застеклён – значит, я могу спокойно рассчитывать на него опереться, а потом ещё метра четыре – и будет лужайка перед домом.

Подойдя к стенке, я достал оттуда большой раскладной «солдатский» нож и, присев на кровать, начал медленно разрезать постельное бельё на полосы. Как же громко оно трещало! Того, что было под рукой, явно было маловато – я встал и, открыв шкаф, извлёк оттуда семь нераспечатанных комплектов. Их мне в течение нескольких лет и по разным поводам дарили знакомые, работавшие на одной московской ткацкой фабрике. Что же, вот всё это добро и пригодилось. По моим прикидкам, вполне должно было хватить. Так я и сидел, раздирая и скручивая между собой полосы ткани, и, как фон, через каждые пять минут в дверь настойчиво делали по медлительному звонку мои новые знакомые. Почему же они не ломают дверь или просто не караулят на улице? Сложно сказать – возможно, не хотят лишнего шума и не верят, что кто-то может в такую погоду рискнуть жизнью и выбираться из дома таким образом. Однако я уже решился и был уверен в успехе. Собственно, а какой оставался выбор?

Когда всё было готово, я взял рулетку и тщательно вымерил длину толстого каната – хватало даже с избытком. Я надумал завязать собаку посередине и спустить, а уже потом, на земле, вызволить из пут. Достав в туалете раскладную лестницу и чуть не упав, ударившись ею о косяк двери, мало различимый в темноте, я полез на антресоли, где мне пришлось минут десять разгребать скопившийся там хлам, пока руки не нащупали плоскую тяжёлую коробку. Бережно спустив её и подойдя вплотную к окну на кухне, я отщёлкнул пластмассовый запор и достал тяжёлый прохладный пистолет. Его вес и вид как-то успокаивали и, убедившись, что обойма полна пулями с тупыми жёлтыми пластмассовыми наконечниками, я аккуратно навинтил на дуло нечто вроде распылителя, весьма смахивающего на глушитель. Так оружие выглядело ещё более внушительно и серьёзно.

Я вернулся в комнату и извлёк из гардероба небольшую спортивную сумку. Туда я побросал всё самое необходимое на первое время – несколько рубах, смену нижнего белья, бритвенные принадлежности, маникюрный набор и пакет с оставшимся мясом для Норда. Не забыл и о лежащем около года в баре контракте, оформленном мне одним знакомым на какое-то постороннее лицо. В общем-то, мне это было совсем и ни к чему, однако от предложения я тогда не отказался – вот и хорошо, теперь вполне может сгодиться. Тем более что здесь же у меня лежал совершенно новый телефон, который я не так давно купил в подарок родителям девушки, с которой встречался. Мы тогда так и не выбрались к ним в гости, а вскоре и вообще расстались с Аней, поэтому аппарат, специально предназначенный для пожилых людей и детей, остался. Что же, весьма кстати – его место я тоже определил в сумке. Потом тщательно вытряхнул из ботинок, собрал по коридору камни, ссыпавшиеся с Трюфельного холма, и, на всякий случай аккуратно пересыпав в полиэтиленовый пакет, сунул кулёк в карман. После чего переоделся, положил в новую куртку кошелёк, ключи, документы, опустил в карман на молнии пистолет и поводок. Кажется, на этом и всё.