Желания - Джуд Деверо

Едва Нэлли сняла вельветовый костюм, как в желудке заурчало от голода.

— Да, я, кажется, знаю, что ты хочешь сказать.

Терел внимательно разглядывала фигуру Нэлли в новом корсете.

— Пожалуй, тебе скоро придется покупать новые платья. Возможно, будет лучше, если я выберу их сама. Может быть, ты не поняла, что этот вельветовый костюм не подходит для работы на кухне? А может быть, ты больше не хочешь готовить нам? Или ты предпочитаешь ходить на все балы и танцевать с джентльменами, вроде мистера Монтгомери? Может быть, больше мужчин…

— Нет! — закричала Нэлли. — Никаких мужчин. Я не верю им и не хочу иметь с ними ничего общего. Выбирай платья сама, мне теперь все равно, в чем ходить.

Нэлли надела старое платье и, на ходу застегивая его, побежала по лестнице вниз.

— Больше не надо мужчин, — громко говорила она. — Больше не надо.

Если Нэлли не хотела иметь с мужчинами ничего общего, то этого нельзя было сказать об отношении мужчин к ней. Ее забросали приглашениями. Красивые молодые люди дожидались ее у дома, а затем сопровождали, куда бы она ни шла. Они предлагали свои услуги, чтобы донести ее покупки до дома, приглашали на все вечеринки.

Казалось, Нэлли не могла ничего сделать, чтобы отбить у них охоту. Она не разговаривала с ними, даже не улыбалась им и не предпринимала никаких усилий, чтобы выглядеть привлекательной. Нэлли надевала платья, которые выбрала для нее Терел. Они были однотонные и мешковатые. Нэлли не возмутилась, когда Терел сожгла ее волосы щипцами для завивки. Но, казалось, ничто не могло охладить пыл молодых людей, а осторожность и скрытность Нэлли их только вдохновляла.

— Ты ведь не хочешь пойти на рождественскую вечеринку в масонской ложе? — спросила Терел, разглядывая очередное приглашение. — Помнишь, что случилось на балу урожая, не так ли? Я не смогу перенести, глядя, как любимая сестра снова, как в тот раз, ставит себя в глупое положение.

— Нет, я не хочу идти, — прошептала Нэлли. Спустя два месяца мысль о Джейсе все еще ранила ее. — Я не хочу причинять беспокойство ни тебе, ни отцу.

— Ты причиняешь беспокойство не нам, а себе, все время что-то жуешь и, кроме того, совершенно не разбираешься в мужчинах. Я боюсь, что городской пьяница посмотрит на тебя, и ты подумаешь, не влюблена ли ты в него.

— Терел, пожалуйста, — взмолилась Нэлли.

— Ох, прости, Нэлли, я не хотела обидеть тебя. Я просто слишком защищаю тебя, вот и все. Вот приглашение петь в хоре, а ты не хочешь делать этого, так ведь? Я имею в виду, что там будут мужчины, а ты себя знаешь.

— Нет, — сказала Нэлли. Слезы стали душить ее. Она никуда не хотела идти, просто-напросто ей хотелось, исчезнуть.

— Я действительно считаю, это к лучшему, что ты остаешься дома хотя бы на некоторое время. Как вкусно пахнет печенье! Почему ты не возьмешь одну-две штуки? Люди говорят, что ты очень похудела. — Терел поцеловала Нэлли в щеку. — Увидимся за обедом!

Джейс вышел из поезда и вдохнул холодный горный воздух Колорадо. Было приятно вернуться туда, в то место, которое он считал своим домом. Он дал мальчику монету в пять центов, чтобы он отнес его сумку в отель, а сам не хотел зря тратить время. Единственным его желанием было поскорее увидеть Нэлли.

Джейс улыбнулся, когда сухой и холодный воздух ударил в лицо, и похлопал по нагрудному карману, где лежали все письма Нэлли, связанные лентой. Прошло два с половиной месяца, как он последний раз видел ее, самые долгие десять недель его жизни. Это время ему потребовалось, чтобы уладить все свои дела. Когда, приехав в Вобрук, Джейс увидел отца абсолютно здоровым, его первым порывом было немедленно вернуться обратно в Чандлер. Он не сомневался, что это ложная телеграмма — дело рук дрянной Терел.

Случай с телеграммой показал, как дороги ему родители. Джейс отправился с отцом на яхте в море и там, неожиданно для себя, рассказал все о Нэлли. К концу дня, проведенного на яхте, он понял, что делать дальше. Он любил море и всегда скучал без него, тем не менее Джейс решил жить с Нэлли в Колорадо.

В ту ночь он написал ей о своих планах. Джейс сообщил Нэлли о своем намерении оставаться в Вобруке столько времени, сколько понадобится для продажи дома, имущества и земли, принадлежащих ему и Джулии, а также всех его трех яхт. Необходимо было также сделать расчеты по размену между ним, братом и отцом. Завершив эти дела, Джейс намеревался вернуться в Чандлер и жениться на Нэлли.

Он писал пространные письма, рассказывая о родном городе, отце и брате, об увлечении матери музыкой и о том, как приятно было бы вновь ее услышать. В Вобруке он понял, как мало они разговаривали с Нэлли, и теперь в письмах он изливал свои мысли и чувства. Джейс написал, что посетил могилу Джулии и маленького сына, и грусть и печаль, потеряв остроту, превратились в тупую боль. Он также написал о том, какой ему представляется их совместная жизнь в будущем, и однажды поздней ночью, когда чувство одиночества особенно обострилось, рассказал о своем обмане, связанном с их поездкой к домику Эвереттов.

Письма Нэлли не были такими длинными, как ему хотелось бы. Они были, скорее, краткими, но этого для него вполне хватило, чтобы убедиться в благополучии ее жизни. Джейс специально не сообщил ей, когда он намерен вернуться в Чандлер, так как совершенно неожиданно нашел покупателей для своей последней яхты. Наконец все дела были завершены. Бросив в сумку кое-что из одежды, он сел на поезд, отправляющийся из Вобрука.

Джейс хотел провести это Рождество только с Нэлли, а на следующее Рождество его семья обещала приехать в Колорадо навестить его, Нэлли и, он широко улыбнулся, быть может, их первенца.

Сейчас же, выходя на привокзальную площадь, он был на седьмом небе. Все рассеялось перед ним и Нэлли, ничто не преграждало их путь к счастью.

Он был так погружен в свои мысли, что не замечал, как жители Чандлера останавливались и долго смотрели ему вслед. Кумушки хмурились и между собой вполголоса осуждали его возвращение в город.

Он шел так быстро, что не заметил, как открылась дверь магазина «Файмос» и на улицу выбежали подружки Терел. Джейс столкнулся с ними, свертки и пакеты разлетелись в разные стороны.

— Простите меня, — сказал он и, нагнувшись, стал поднимать их. — Это моя оплошность, я не заметил, куда я…

— Это вы?! — воскликнула Луиза. Джейс взглянул на трех молодых девушек и был неприятно поражен, увидев, с каким ужасом они смотрели на него.

— Как вы посмели показаться в нашем городе? — сказала Шарлей сквозь зубы. — После всего что вы сделали с Нэлли!

— Все ли у Нэлли в порядке? — спросил Джейс, : поднимаясь.

— Как будто вас это беспокоит! — прошипела Луиза.

Не сказав ни слова, Мэй неожиданно ударила Джейса по щеке.

— У меня не будет вашего ребенка, — сказала она, проходя мимо него. Луиза и Шарлей, собрав свои свертки, последовали за ней.