Восточный квест - Анатолий Матвиенко

На протяжении полугода «Миссури» выполнял санитарную роль по зачистке берберских пиратов, с перерывом на мятеж. Утопив или отконвоировав к берегам Европы четыре десятка судов, команда корабля несколько затруднила разбойный промысел, но не более того. В каждом из облюбованных каперами портов базировались многие десятки хорошо вооруженных трехмачтовых кораблей с арабскими, берберскими и турецкими головорезами в экипаже. Кроме специализированных бортов, у пиратов скопилось большое количество парусников европейской постройки, а в недалекие рейсы до сих пор ходили на галерах, используя их подвижность при слабом ветре.

Проблема патрулирования заключалась в том, что исламские грабители не ходили под «Веселым Роджером» или аналогичным флагом. Чаще они маскировались под торговые суда. Поэтому, спустив паруса перед грозным «Миссури», демонстрировали документы о принадлежности судна к торговой компании, а вооруженные до зубов матросы с криминальной внешностью были скорее правилом, чем исключением в те неспокойные времена.

Обычно, собрав экипаж на баке под дулом пулемета, моряки с парохода обыскивали трюм. Если там находились только что захваченные в рабство люди с европейского корабля, безо всяких разговоров пулемет давал длинную очередь, потом добивали раненых и сбрасывали тела за борт. Когда пираты, всегда имевшие численное превосходство, пытались оказать сопротивление на палубе, стало очевидным неудобство карабинов: требовалось автоматическое оружие или хотя бы револьверы. Поэтому флот постепенно перевооружали на пистолеты-пулеметы.

Благодаря участию кадетов в рейдах «Миссури» все обучающиеся военно-морскому делу в Париже хотя бы раз побывали в реальной схватке с пиратами. Для изучения предмета, в котором награда за неуспеваемость — смерть, такая практика более чем полезна.

Два десятка новичков стояли на палубах пароходов и в этот раз, сжимая пистолеты-пулеметы M2 в побелевших от волнения пальцах.

— Время прошло, — констатировал Родригес. Час назад доброволец с ультиматумом для паши — отпустить рабов и выдать пиратских капитанов — отправился в город.

— Вон ответ на ультиматум. — Вонг первым заметил движение меж зубцов башенки форта. Включив увеличение, рассмотрели улыбающиеся усатые лица и голову парламентера, насаженную на саблю. На Земле-2 еще оставались личности, не знавшие, что посланников Республики убивать нельзя. Придется продолжить разъяснительную работу.

— Десанту довожу до сведения — янычар пленными не брать. Их не возьмут даже наши голландские друзья — для рабов янычары слишком беспокойные, — решил Родригес. Ему никто не возражал.

Орудийные стволы приняли первые снаряды с шимозой. Ее не использовали с Роттердамского сражения, опасаясь нестабильности. После нескольких залпов Родригес, командующий операцией, дал команду к началу десантирования. Транспортные корабли спускали шлюпки, с некоторых — более крупные лодки, предназначенные для переброски на берег артиллерии.

— Тебе правая, мне левая, о'кей? — Две бронированные перчатки столкнулись в пожелании удачи, и две серебристо-черные фигуры перепорхнули на верхушки башен.

Мохаммед выбрал ту, где в безмолвном крике застыла отрубленная голова. Понятно, что не те ребята в чалмах и шароварах принимали решение об убийстве, но с кого-то нужно начинать, верно? Оставив тяжелый бластер в походном состоянии, он перевел регулятор ручного на минимум и начал методический расстрел всех, находившихся на верхней площадке. Через шестнадцать секунд на всем пространстве валялись только кровавые и обгоревшие фрагменты тел. Мохаммед был аккуратен и не подпалил порох ни в одном из бочонков. Вонг так не смог, над соседней башней поднялось облачко взрыва, бронескаф выбросило наружу, гравитон погасил инерцию и вернул десантника на башню.

Мохаммед критически покачал головой, вынул цапфы орудийных стволов из станков и сбросил пушки вниз. Если кто-то проберется на башню за спиной, стрелять не из чего.

Чья-то обмотанная голова появилась из люка и тут же отделилась от тела, отлетев в сторону обугленной головешкой. На следующем ярусе тоже сидели военные. Предупрежденные странной смертью товарища, они были наготове и спустили курки. Мохаммед ответил из бластера и прошил башню до низа, аналогичным образом поприветствовав всех на своем пути. Через минуту с противоположной стороны вышел Вонг, он тоже закончил зачистку. Пушечные стволы живописно устилали пространство у подножия башен.

Пароходы, дружно дымя трубами, двинулись в порт.

— Адмирал, как отличать, кто пират, а кто честный торговец?

— Бартоломео, они все стоят в пиратском порту.

— Значит, все они — бандиты! — догадался Мошаду.

— Верно мыслишь. Начинай.

По масштабам побоище уступало тому, что «Ван Нааген» устроил на Темзе, но все равно радовало глаз. Под частым огнем девяти стволов парусные суденышки превращались в факелы. С запозданием заметили, как огненный шквал объял галеру. На ней наверняка, как и в трюмах некоторых кораблей, есть невольники. С них начался отсчет сопутствующих потерь мирного населения.

Прорезался Родригес:

— С флотом разобрались? Сейчас начнем ломать стену, подсобите огнем.

— Давай я вернусь на башню и жахну бластером. Из пушек они еще настреляются. Скажи своим отвернуться.

Не жалея заряда малоприменимого здесь оружия, Мохаммед перевел регулятор на максимум, и тяжелый десантный агрегат трижды выплюнул пучки антипротонов. Три соседних участка стены частью испарились, частью растеклись весенними лужами. По камням пробежали многочисленные трещины, стена рухнула на большом протяжении, взрывной волной ударило по ближайшим зданиям.

— Стой! Больше так не делай! Половина армии повалилась с ног.

— Поднимай своих девочек, Диего, и пошли брать город.

— Только без тебя. Бери Вонга и блокируйте южную стену, если кто-то попытается выбраться из города.

Родригес с авангардом пересек через проломы линию укреплений и занял оборону. Перетащили орудия, отбили жидкую контратаку. Разномастное воинство текло из шлюпок на берег, сорганизовывалось в отряды и двигалось вперед. Маршал начал осторожное движение вглубь, прочесывая квартал за кварталом и подавляя очаговое сопротивление.

В комме раздался голос Вонга:

— Вижу с жука, из центра к южным воротам движется неплохой отряд. Их загнать обратно или как получится?

— Давай как проще, — отмахнулся Родригес.

Проще всего оказалось выпустить отряд из города, чтобы последний не мог успеть вернуться за стену. Над песком поднялся удушливый смрад горелого конского и человеческого мяса.

Через три часа последние отряды доложили, что с оружием в руках в городе не осталось никого. Янычары попадали в плен только раненые, они сражались до конца. С ними разобрались на месте.

Крайне разношерстный гарнизон Алжира состоял из арабов, турков, берберов, мавров, ренегатов (европейцев, принявших ислам) и даже негров. Всех их, крепких и здоровых, приняли заботливые голландские руки. Раненые разделили судьбу своих повелителей. На корабли Провинций попали мусульманские нонкомбатанты, женщины и дети. Европейских рабов, рассредоточенных по хозяйским домам и содержавшихся в застенках у невольничьего рынка, оказалось невероятно много — около двадцати тысяч. Им предложили небогатый выбор — отработать освобождение на работах по созданию железных дорог или на фермах, либо идти на голландские корабли, если нет — просто остаться на солнечном берегу. Понятно, что первый вариант оказался привлекательнее.