Пинбол-эффект. От византийских мозаик до транзисторов и другие путешествия во времени - Джеймс Берк

Возвратно-поступательное движение поршня мотора Майбаха преобразовывалось во вращательное движение вала, которое передавалось шестерням и далее колесам и всему чему угодно, что должно было быстро вращаться. Столь же быстро, как вращаются лопатки турбины, которые выбрасывают раскаленный сжиганием горючей смеси воздух из двигателей нашего захваченного самолета.

Испуганно выглядывающие в окно пассажиры сидят в своих креслах по одной простой причине — они купили билеты на злополучный рейс через одну из многочисленных систем бронирования авиабилетов. Первая такая система появилась вскоре после шокирующей новости о подрыве советской атомной бомбы в августе 1949 года.

Американцы начали в панике реформировать всю систему национальной безопасности. Была объявлена обширная программа по производству атомных бомб и разработана первая компьютеризированная система из пятидесяти связанных между собой радиолокационных станций. Они расположились на северном побережье Аляски и Канады по дуге длиной пять тысяч километров — от мыса Барроу на западе до острова Баффинова Земля на востоке. Система была названа «Дьюлайн» (DEWline, где DEW — аббревиатура от Distant Early Warning System — система раннего предупреждения, англ.). Радиолокационные станции группировались в шесть секторов, каждый из которых контролировал восемьсот километров побережья. Со станций, которые могли засекать самолеты противника на расстоянии триста километров, сигналы передавались в Командный центр национальной обороны, расположенный под горой Шайенн в штате Колорадо. Теперь американские военные знали о приближении летящих через полюс советских бомбардировщиках за четыре часа. Все компьютеры системы «Дьюлайн» были связаны с командным центром, данные сравнивались и объединялись в единую целостную картину положения в небе.

Однажды весной 1953 года инженер компании «Ай-би-эм», который работал над проектом «Дьюлайн», летел рейсом авиакомпании «Америкэн эирлайнз» из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Его соседом оказался президент этой самой авиакомпании. Выяснилось, что у обоих мужчин фамилия Смит, они разговорились (невероятно, из каких случайных совпадений иногда соткана ткань паутины!), и инженер объяснил соседу принцип работы системы «Дьюлайн». Тот быстро понял, какие возможности такая сеть передачи данных откроет для авиационной отрасли. В 1962 году «Америкэн эирлайнз» ввела в строй систему по бронированию билетов под названием «Сэбер» (SABER — Semi-Automatic Business Environment Research — полуавтоматическое оборудование для коммерческих исследований, англ.), которая стала прототипом всех существующих ныне аналогов.

Система «Сэбер» связала тысячи агентств и авиакасс. Кроме того, в ней постоянно обновлялись сведения о пассажирах, выбранном типе питания, бронировании отелей и заказах на прокат машины. Что характерно, вскоре система перешла от обслуживания пассажиров еще и к обслуживанию авиакомпаний, она затронула такие аспекты, как планирование полетов, техническое обслуживание самолетов, расписание работы экипажей, обеспечение топливом. В реальном времени выполнялись функции невиданного по тем временам уровня сложности и интегрированности.

Вслед за «Сэбер» в 1966 году в аэропорту Атланты был запущен новый проект «Маяк» (Beacon) — компьютерная система регулирования движения в воздухе, организованная по тому же принципу. Вообще говоря, «Сэбер» вывела авиационную отрасль на принципиально новый уровень организации и дала жизнь сложнейшей по своему внутреннему устройству современной системе воздушного сообщения. Авиационная отрасль стала показательным примером того, какие выгоды компьютеризация сулит тем отраслям экономики, где требуется эффективное управление географически распределенными операциями.

Парадоксальность связей в исторической паутине проявляется и здесь — и система «Сэбер», и сами компьютеры как таковые не появились бы на свет, если бы не одно событие далекого прошлого. В 1798 году офицер наполеоновского экспедиционного корпуса в Египте присмотрел для своей жены шелковую шаль, из тех, что привозились в страну из Кашмира. Когда он и его боевые товарищи послали такие шали своим женам, французских модниц охватило помешательство. Жена Наполеона Жозефина купила четыре тысячи таких платков. На изготовление пары кашмирских шалей (а их ткали попарно) уходило несколько лет. Они были такими тонкими, что проходили через обручальное кольцо — в самом Кашмире шаль была традиционным подарком на свадьбу. Изначально шали посылала своим вассалам принцесса в знак благодарности за подношения. Само слово «шаль» означало «подарок».

Как только мода на шали распространилась в Париже, она тут же пришла в Англию. Шали стали копировать силами местного производства. Во Франции появились фабрики в Реймсе и Париже, а англичане наладили выпуск платков в Норвиче, Хаддерсфилде и Брэдфорде. Самая успешная британская фабрика располагалась в шотландском городе Пэйсли. По имени города стали называть и орнамент. Широко распространенные теперь галстуки и кашне «в огурцах» — это «пэйсли». Сначала для утонченных покупателей «кашмирские» шали делали из шелка или шерсти, а затем появились вариации из хлопка, предназначенные для народа попроще. К концу 1890-х годов кашмирские шали носили уже все слои населения, и они стали дежурным подарком на свадьбу. Традиционный узор кашмирских платков состоял из множества мелких деталей и был очень сложен для копирования. То, что мы называем «огурцом» в этом орнаменте, — не что иное, как еловая или сосновая шишка, традиционный для мусульман символ процветания и плодородия. (Эту пикантную деталь часто замалчивали в викторианской Англии и не менее благочестивой Америке — уж очень хорош был спрос.)

Орнамент из альбома «кашмирских» тканей. Ткани из шотландского города Пэйсли пользовались огромным спросом по всей Европе. Узор был настолько сложен, что для его изготовления требовался автоматический ткацкий станок

В 1890 году молодой американский инженер Герман Холлерит, работавший в Американском бюро переписи населения, пытался придумать способ автоматизированной обработки статистических данных. Тут наш путь снова лежит через перекресток паутины, где пересекаются совершенно разные линии исторических событий. Шурин Холлерита работал на текстильном производстве и рассказал ему о новом «жаккардовом» ткацком станке, который использовался для высокоточного плетения дорогих «кашмирских» шалей. В конструкции станка использовался кусок картона с отверстиями в определенных местах. Эта деталь и «программировала» сложный узор — в процессе работы к ней прижимались пружинные крючки, проходили в отверстия и подцепляли нить нужного цвета.

Холлерит взял эту технологию на вооружение и изготовил картонные карточки для перфорирования размером с долларовую банкноту (это было сделано для удобства обработки карточек, так как машины для банкнот уже были известны). Отверстиями была закодирована информация об участнике переписи. Например, для мужчины, родившегося в Греции, работающего кровельщиком и живущего в Филадельфии, каждый из перечисленных параметров будет обозначен отверстием в определенном месте карты. Пружинные контакты счетного устройства, проникая в эти отверстия, замыкали электрическую цепь и передвигали стрелку прибора. Система обработки данных была устроена с использованием сортировочных машин для банкнот, что позволяло быстро упорядочивать и анализировать данные. Изобретение принесло Холлериту известность и успех, и вскоре он вместе с несколькими компаньонами учредил фирму, которая впоследствии будет называться «Интернэшнл бизнес машинз» (International Business Machines, IBM).