Царские трапезы и забавы. Быт, нравы, развлечения, торжества и кулинарные пристрастия русских царей - Александр Петряков

Императрица Мария Александровна

Сохранились также описания охоты и в Беловежской пуще, где водились зубры, уже тогда стремительно исчезавшие. Поэтому еще в 1820 году Александр I приказал создать там заповедник. Егерям приказали охранять редких животных от волков, кормить их зимой, заботиться о потомстве. Кроме зубров там развелось много также и других лесных обитателей – зайцев, лис, лосей, кабанов. Не знал сентиментальный победитель Бонапарта, что плодами его забот воспользуется его внучатый племянник, который будет истреблять редких животных во время своих жестоких забав.

Впервые в заповеднике Александр II устроил охоту осенью 1860 года. В Беловежской пуще сделали загон, куда согнали 117 зубров, а также и других лесных обитателей. В день охоты, на которую были приглашены также германские принцы, загонщики выгнали зверей из загона на просеку и началась стрельба. Царь убил четырех зубров, кабана и еще полтора десятка зверей. В первый день охотники уничтожили 16 зубров, а во второй – 10. С тех пор Беловежская пуща стала постоянным местом для царской охоты.

По окончании столь жестоких развлечений следовало охотничье застолье на свежем воздухе. Разводился костер, и прямо на углях зажаривали куски медвежатины или лосятины. Особенно государь любил отведать медвежьей печени. Съедали, конечно, не все, и остатки трапез обычно отдавались крестьянам. А некоторых награждали деньгами. Придворный художник Михай Зичи запечатлел в своих рисунках некоторые, порой весьма забавные, эпизоды царской охоты. Надо сказать, что Зичи оставил после себя огромное художественное наследие. Его жанровые работы, посвященные коронации, балам, трапезам, дают нам очень яркое и верное представление о придворной жизни того времени. Зичи был к тому же прекрасным книжным иллюстратором, а также автором эротических рисунков, которые Александр, так же как и его отец, коллекционировал. Кстати, и сам Александр неплохо рисовал.

Будучи страстным любителем псовой охоты, царь любил собак, и, помимо тех, каких покупал, ему многих дарили. Охотничьи собаки Александра II были самыми лучшими не только в России, но и во всем мире. На Всемирной промышленной выставке в Париже в 1867 году свора царских борзых получила главный приз. На прогулках царя сопровождал сеттер Милорд, а после – тоже Милорд, но уже породы ньюфаундленд.

Трудно сказать, какие еще развлечения влекли Александра II. Конечно, он посещал театр, проводил время на балах и маскарадах, но подлинное удовольствие он находил только в охоте. Он любил, так же как и его отец, инспектировать военные части и училища, а также распределять рекрутов по гвардейским полкам. Это было интересное занятие. В одном из залов Зимнего дворца император лично осматривал каждого призванного на службу и определял его в тот или иной полк по таким признакам: небольшого роста и курносые попадали в Павловский полк, призывники высокого роста шли служить в Преображенский, а светловолосые и «мордатые» – в Семеновский.

Всяческие торжества Александр II отмечал очень пышно и с большим размахом. Достаточно вспомнить, как отметили при дворе рождение великого князя Сергея Александровича, когда приглашенных насчитывалось около 800 человек и столы ломились от самых изысканных и дорогих блюд.

Не менее торжественной и богатой была свадьба великой княжны Марии Александровны с герцогом Эдинбургским, состоявшаяся в начале 1874 года. Их венчали и по православному, и по английскому обряду. «Августейшая Невеста произвела на всех глубокое впечатление своим чудным выражением благоговейного сосредоточения. На голове Ее был венок из цветов и бриллиантовая Великокняжеская корона; платье-сарафан было из серебряного глазета, на котором вытканы были серебряные букеты, шлейфом и сверх сего Великокняжеская мантия из пунцового бархата, подбитая горностаем, которую держали три камергера и шталмейстер». Министр государственных имуществ П. А. Валуев в своем дневнике пишет, что на бракосочетание прибыли многочисленные иностранные гости и вообще Зимний дворец был «полным и переполненным». «Великая княжна, – пишет далее в своем дневнике Валуев, – несмотря на бремя бриллиантового венца, бархатной мантии и пр., выдержала два обряда без изнеможения. В пять часов был обед на 700 кувертов и действительно обедало 690, тогда как до сих пор не случалось, чтобы обедавших за один раз бывало более 500. Во время обеда г-жа Патти превзошла самую себя и покрыла своим голосом не только оркестр, но и шум 600 тарелок с вилками и ножами и движение 400 официантов». И не только, потому что за окнами бухали выстрелы артиллерийского салюта. При этом, как вспоминает другой очевидец, английский посол Лофтус, «блеск богатейших драгоценностей смешивался с блеском мундиров, золотых и серебряных блюд и роскошного севрского фарфора». Он же уточняет, что, кроме Патти, пели там и другие артисты итальянской оперы – Альбани и Николини.

Коснемся здесь еще раз системы подачи блюд на парадных обедах. Мы уже говорили, что французская система, когда все блюда выставлялись на стол, приводила к неудобствам и затруднениям; к середине XIX века ее вытеснила русская, когда блюда подавались одно за другим в соответствии с карточкой, где приводился перечень блюд того или иного обеда, иначе сказать, меню. Французов же с такой системой подачи блюд, говорят, познакомил князь Куракин, бывший русским послом в Париже, на одном из обедов, который он дал в пригороде Клиши в 1810 году. С тех пор она называется там сервировкой по-русски. Красочных карточек с перечнем кушаний, иллюстрированных известными русскими художниками, сохранилось много, и по ним мы теперь можем сказать определенно, что подавалось на том или ином торжественном обеде.

Перечень блюд свадебного обеда, о котором идет речь, «был написан на карте, украшенной английским и русским гербами с вензелем М. и А. На карте была нарисована парусная лодка, управляемая амуром». Но так как парадные обеды с сотнями приглашенных проходили в больших парадных залах, то горячие блюда по длинному и долгому пути из кухни успевали остывать. Поэтому соорудили подъемную машину, с ее помощью блюда с первого этажа поднимались на второй быстро и своевременно.

На эту тему, кстати, есть любопытный анекдот. Один из европейских монархов (не помню кто) советовал своему наследнику жить не в большом дворце, а в малом. На вопрос почему, король ответил: «Живя в малом дворце, ты всегда будешь пить горячий кофе». Ну а как кормили русских царей, мы можем судить по уже знакомому нам рассказу Ивана Андреевича Крылова.

Надо тут отметить, что церемониальная и обрядовая сторона во время подобных торжественных трапез традиционно сохранялась постоянной. Правда, время проведения обедов менялось от царствования к царствованию, в зависимости от распорядка дня очередного императора. Николай I вставал в 7 утра, а его сын гораздо позже, так что все зависело от этого.

Вечером в Георгиевском зале Зимнего дворца был дан бал, открывшийся полонезом.