Госпожа адмирал - Макс Мах

* * *

Нина приехала через час. «Трафик», объяснила опоздание и тут же – вероятно, от полноты чувств – полезла к Лизе целоваться. Впрочем, при ее росте исполнить задуманное оказалось совсем непросто. Нина, видно, на радостях забыла, как это бывает с Лизой. Но та, вспомнив старое, подхватила маленькую женщину на руки, подняла, благо и веса в Нине всего ничего, и поцеловала в губы.

«Чай, не чужие!»

Однако вот какое дело: поцеловать подругу нетрудно, сложно потом контролировать свои поступки. Поцелуй не прошел даром. Лиза успела забыть, как это бывало с Ниной, но организм, оказывается, помнил. Ее обдало жаром, прокатившимся сладкой волной от губ и до губ, как говорила обычно Надина Клава. И это было, разумеется, совершенно лишним. Те отношения давно ушли в прошлое, и реанимировать их не имело смысла. Да и не хотелось, на самом деле.

Нину, по-видимому, тоже повело не по-детски, но и она, по здравом размышлении, решила не ворошить былое. Это все было хорошо в Амстердаме той давней дождливой осенью, а в Филадельфии накануне войны и в присутствии Марии казалось неуместным и даже избыточным. Однако кто сказал, что, если не спишь с женщиной, то и дружить с ней заказано?

– Ну что, готовы, дамы, к экскурсии по городу и к загулу на всю голову? – спросила Нина, «раздышавшись» после поцелуя.

– То есть загул предусмотрен как часть программы? – с интересом глянула на нее Мария.

– Ну, чтобы авиаторы и без загула? – добродушно ухмыльнулась Лиза, уже предвкушавшая «пьянку и скромный разврат». Фраза осталась ей на память от незабвенного лейтенанта Чиркова, который, помнится, собирался ползать по Лизе, «как дите по мамке, и умиляться – все мое!». Ни любви, ни разврата – даже самого скромного – у них, впрочем, не получилось. Но приятельские отношения сохранились. В прошлую войну, когда контр-адмирал Чирков командовал уже штурмовой дивизией, а Лиза как раз приняла «Архангельск», едва не догнав его по званию, они пересекались пару раз на Восточном фронте. Вот в одну из таких встреч под чай по-адмиральски[11] – Чирков и пообещал Лизе «пьянку и скромный разврат» в ознаменование победы. Имелось в виду после победы над супостатом и окончания военных действий.

– Тогда пошли! – усмехнулась довольная Лизиным отношением к делу пилот легких машин Аллен.

И они отправились на прогулку по городу, плавно перешедшую, как и планировалось, в обед с алкоголем и загул, затянувшийся далеко за полночь. Впрочем, ничего экстремального, хотя и выпили от души. Вот после очередной порции бурбона Лиза и спросила захмелевшую Нину Аллен о ее муже.

– Слушай, – спросила она, разливая по новой, – мне примерещилось, или у твоего благоверного действительно татушка на левом плече?

– Это где же это ты видела Дейва без сорочки? – нахмурилась Нина, пытавшаяся, верно, вспомнить, при какой такой оказии ее супругу пришлось прилюдно оголять торс. Еще хуже, если не прилюдно.

– Да вот я и сама диву даюсь, – кивнула Лиза, с ходу ухватившая нерв интриги, – где бы я его могла видеть без рубашки? Может, приснилось?

– Не похоже на сон, – возразила пилот, отдышавшись после приема на грудь. – У него действительно есть татуировка.

– Да иди ты!

– Точно так!

– И что там нарисовано?

– Перо и свиток, – ничуть не смутившись, поведала Нина, пытаясь одновременно зажевать кукурузный виски кусочком соленого нью-йоркского бейгла, ничем, на самом деле, кроме соли и формы не отличающегося от новгородского бублика.

– Перо и свиток? – «не поверила» Лиза и тоже отломила себе кусочек. – Серьезно? И что это значит?

– Это он в университете сделал, – объяснила пилот. – Братство какое-то. В смысле студенческое братство.

– Черт! – Лиза подняла свой стакан. – Давайте выпьем, девушки, и я попытаюсь вспомнить, откуда я знаю про тату.

Ну, разумеется, ничего она не «вспомнила». Да, и откуда бы? Это ведь была всего лишь догадка, неожиданно попавшая в цель. Предположение, основанное на совпадении названия американской организации, конкурировавшей с тайным обществом полковника Штоберля, и татуировки, о которой рассказала Мария.

«Н-да, чем дальше в лес, тем больше дров!» – покачала она мысленно головой, но вслух ничего, разумеется, не сказала. Нина, скорее всего, ничего о тайной деятельности доктора Аллена не знает, но береженого, как говорится, Бог бережет!

Лиза промолчала, разливая виски по стаканам, лишь бросила многозначительный взгляд на Марию. Та ее, впрочем, поняла без слов, потому как и сама была в теме, но и она тоже от комментариев воздержалась. Не обсуждать же «всю эту хрень» в присутствие постороннего! А Нина явно была в этом деле посторонней. Во всяком случае, в это хотелось верить.

«Ладно, – решила Лиза, покрутив вопрос в своей пьяной голове, – вот пощупаем ее муженька на предмет „искренности перед партией“, тогда точно и узнаем, кто здесь кто и с чем его едят!»

Доверяй, как говорится, но проверяй. Где-то так.

* * *

Однако пощупать Дейва Аллена у них не получилось. В планы Лизы, как уже случалось с ней в прошлом, и не раз, вмешались форс-мажорные обстоятельства. В семь часов утра ее разбудил телефонный звонок. Время было раннее, в особенности для тех, кто, как Лиза, лег спать сильно за полночь, крепко выпивши и к тому же не один. Так что условия пробуждению с улыбкой на устах – типа проснись и пой никак не соответствовали. Напротив, Лиза была готова обрушить на голову виновника столь ранней побудки всю силу своего праведного гнева. Но и не ответить нельзя: а вдруг что-то важное? Ведь просто так в семь часов утра нормальные люди по телефону не звонят.

Лиза осторожно выбралась из-под крепко спавшей Марии, перекатилась через левое плечо и, сцапав телефонную трубку, прохрипела – голоса отчего-то на месте не оказалось:

– Браге у аппарата.

Выяснилось, звонит портье, вернее, старший администратор ночной смены. Выслушав его извинения и объяснения, Лиза сжалилась, – тем более ей и самой стало любопытно, – и разрешила переключить линию на коммутатор. Теперь в дело вступили телефонные барышни, и, в конце концов, – не без некоторых усилий, разумеется, – Лизу соединили с полковником Штоберлем, звонившим отчего-то из баварского Мюнхена.

– Здравствуйте, Лиза, – вежливо поздоровался полковник сквозь шорохи помех.

– И не лень вам, Фридрих? – спросила Лиза просто для того, чтобы не молчать в трубку. – У вас там, небось, ночь уже.

– Час после полуночи, – уточнил полковник. – Нет, не лень, потому что ленивый платит дважды.