Аллегра - Алекса Мун

В такой позе он перестаёт в меня вдалбливаться, лишь медленно раскачивается. Пальцы второй руки находят чувствительный бугорок. Искры моментально пронзают низ живота, заставляя дергаться в крепких руках.

Энзо находит мои губы по пути прикусывая скулу и я перестаю чувствовать «почву под ногами». Искры сменяются смерчем, он скучивает в тугую воронку и стирает всевозможные границы. Голова идёт кругом, а перед глазами все плывет.

Вспышка так неожиданно прошибает мое тело и кажется, я сейчас растворяюсь. Энзо замирает и я чувствую как он пульсирует внутри меня, одновременно чувствуя, как своей пульсацией я — сжимаю его.

Это все настолько дико, необузданно, порочно и в то же время блаженно. Сейчас, мне уже не важно что нас мог кто-то услышать, сейчас были важны эмоции, которые растекались тягучей эйфорией доставляя невероятное удовольствие.

Мы находились здесь больше недели и я чувствовала себя как в раю. Учитывая мои прежние условия — в самом настоящем раю, где нет совершенно никаких ограничений.

Мои переживания, касательно матери Энзо, оказались напрасными. Женщина была счастлива узнав, что у неё будет внучка, а когда ее сын нас ненадолго оставил одних: она призналась, что всегда хотела дочку.

Спустя неделю Энзо решил признаться в случившимся с ее бывшим мужем.

Реакция была мягко сказать неожиданной:

— Давно пора! В аду для него уже долго подогревают персональный котёл. — Она вскочила со своего места и начала бурно взмахивать руками, эмоционально проклиная бывшего.

Кажется по нему никто не будет скучать..

— А что будет с Шарлот? — ляпнула не подумав.

В комнате воцарила тишина и две пары глаз впились в меня взглядом.

Дура? Какая же я дура! Нашла у кого спрашивать.

Это же именно из-за неё случилось большенство проблем в их семье, а я посмела произнесли это вслух. Ещё подумают что переживаю за неё.

— Мы, — расслабленная поза брюнета перестаёт быть расслабленной. Энзо упирается локтями о стол и сложив руки в замок продолжает, — не будем больше упоминать ее имя. Единственное что скажу: пусть радуется что осталась жива!

Размыкает руки и лезет за сигаретой. Обхватывает фильтр губами, чиркает спичкой делая затяжку.

—  Энзо, больше чем своё прошлое, я ненавижу только сигаретный дым! — произносит Велиа указывая взглядом на дверь. — Тем более в комнате беременная!

— Извините!.. — шепчу глядя как за Энзо захлопнулась дверь.

— Просто не напоминай. Я давно отпустила это. Энзо не смог. Никогда не сможет. Я не знаю девочка, получится ли у тебя заглушить эту боль, которая мучала его изо дня в день, но судя по тому как он на тебя смотрит — шансы велики.

— У Энзо есть вы, и это намного больше чем ничего.

У меня не было ничего, точнее никого. Мать всегда меня винила во всех бедах. Будто я истинное зло, магнит для притягивания неприятностей.

— В жизни мальчика очень важна роль отца, но когда тот, унижает, издевается изо дня в день избивая, психическому состоянию ребёнка практически невозможно помочь. Даже любовь матери здесь не всесильна. Я благодарна сыну за жизнь которую он мне подарил, поэтому, всегда буду принимать его со всеми демонами. И ты научишься.

— Вам известно как мы познакомились?

Пришло время оборвать розовую вуаль, она должна знать все подробности «наших отношений».

— Он накачал меня наркотиками и изнасиловал. Я была девственницей. Наутро он меня отпустил, только для того, чтобы позже продолжить игру. Ваш сын удерживал меня, насиловал..

— Он поднимал на тебя руку? — резко перебила женщина.

— Нет.

— Он морил тебя голодом?

— Нет.

— Унижал?

— Насиловал. Угрожал. Думаю это сойдёт за унижение.

— Он замыкал тебя в подвале?

— Да! После того как я напала на него с осколком зеркала.

— Почему ты здесь?

— Вы не понимаете, да? Он найдёт меня на любом клочке земли.

— Уходи! Сейчас он тебе ничего не сделает. Зная правду, я смогу его остановить.

В комнате повисла тишина. Вдалеке, сквозь открытые окна слышались пения птиц, погружая в умиротворение. Но здесь, в этой комнате, повисло мучительное молчание и, никто первым не решался его нарушить.

Спокойствие женщины поражало. Она стояла не подавая ни малейшего вида что удивлена. Будто все мои ответы, это обычный светский диалог о погоде. Так она осведомлена? Она в курсе, какими мерзким может быть ее сын?

— Смирилась? — наконец произнесла Велиа, прожигая цветом темных глаз. У Энзо глаза матери.

— Влюбилась. — Мое неожиданное признание  прозвучало громче положенного, отражаясь эхом от стен. Кажется тот, кто находился во внутреннем дворике, с лёгкостью мог услышать это слово.

— В насильника и безжалостного монстра? — иронично заметив, изогнула бровь.

— В сломленного парня, нуждающегося в родственной душе.

Пожалуй это был самый сложный разговор за все наше прибывание в гостинице.

Больше мы не поднимали эти темы. Но где-то в глубине души лопнул чернильный пузырь какого-то недопонимания, четко окрасив границы за которые, нам обоим, нельзя переходить.

Это был тот случай, когда мы поняли и приняли друг друга без слов.

Все остальное время, мы с Энзо учились уживаться на одной территории. Он не отходил от меня ни на шаг. Он контролировал вспышки гнева, а когда был на грани — просто впивался в мои губы и не останавливался пока я не получала высшее удовольствие.

Все было относительно хорошо, до того дня, когда порог гостиницы не переступил Марко Бруно.

***

— Ненавижу Венецию.. — зло шипит скидывая вещи в рюкзак.

Я сидела на широкой кровати упираясь ладонями позади себя разглядывая брюнета. Он недавно вышел из душа и волосы ещё не успели высохнуть. Мелкие капли падали на плечи, оставляя на серой футболке пятна. В отличии от Марко, Энзо любил свободный стиль одежды, в то время как его друг, всегда был одет в идеально сидящий дизайнерский костюм.

Мне не нравится Бруно, и никогда не понравится. Энзо рядом с ним другой. Очень ярко чувствуется покровительство и желание угодить.

Возможно я когда-нибудь привыкну к их дружбе, котороя больше смахивала на родство. Они как братья и старший из них — явно Марко. Он мгновенно может осадить брюнета и тот «складывает оружие».

— Ты не обязан туда ехать. — Возможно я позволяю себе намного больше чем должна, влезая в их дружбу.

— Алонсо сейчас будет здесь, — игнорирует мои слова, — по всем вопросам, любым вопросам Аллегра! — поворачивается ко мне произнося с нажимом, — обращаться к нему. Ты меня поняла?