Assassin's Creed. Ересь - Кристи Голден

Де Мец рассмеялся и похлопал его по спине:

– Именно поэтому он и называется прыжком веры.

– Я перемещаю вас в другую симуляцию.

Саймон почувствовал разочарование, когда краски леса поблекли и все потонуло в серых облаках тумана.

– Это было здорово, – признался Хэтэуэй.

– Слишком не увлекайтесь. Мне бы не хотелось, чтобы вы перешли на сторону противника.

– Не вздумайте даже шутить на эту тему.

Виктория рассмеялась:

– У вас еще один день тренировок… подождите немного, ищу временну́ю точку… вот она.

Когда туман уплотнился и принял форму, Саймон обнаружил прикрепленный к руке скрытый клинок.

Такое оружие требовало изумительной точности и быстроты, в то время как искусство владения мечом предполагало смелость и напор. На мгновение Габриэль остановился и посмотрел на клинок.

– Что? – спросил де Мец.

– Думаю, как им пользоваться, – ответил Габриэль. – В бою – там все на виду, никаких тайн, никаких секретов. Я… я думаю, если нужно будет, в бою я смогу убить.

– Конечно, потому что в бою всегда есть тот, кто хочет убить тебя.

– Но клинок… – Он с тревогой посмотрел на Жана. – Вы им уже пользовались?

Де Мец пристально посмотрел на Габриэля:

– Да.

– И что… что вы чувствовали?

– Я не могу сказать, что почувствуешь ты, – ответил ассасин. – Но я в ту ночь спал хорошо. Человек, в чье горло я всадил клинок, заслуживал смерти. Скажу более того. Да, я лишил человека жизни. Но этим спас много других жизней. – Жан натужно улыбнулся. – Но не волнуйся. Ты свой скрытый клинок получишь только после того, как мы решим, что ты обучен им владеть.

– Я не знаю, смогу ли я с ним обращаться правильно, – сказал Габриэль.

– Думаю, сможешь. Ты это поймешь, когда придет время.

Габриэлю хотелось верить, что так и будет. Он не был в восторге от того, как легко и привычно шло обучение с клинком, который ощущался как продолжение его собственной руки. И Саймон испытывал сходные чувства.

Юноша обрадовался, когда они вернулись после тренировки, а в доме священника их ждал королевский гонец. Коле де Вьен привез им каждому по письму.

– Дева продиктовала вам письмо, Габриэль, – сказал де Вьен, улыбаясь.

Радость переполняла Габриэля, и он сразу же забыл все странные мысли, что вертелись в его голове последние несколько часов. Он извинился и отошел в сторону, большим пальцем сковырнул восковую печать и непослушными руками развернул пергамент.

Читая письмо Жанны, Габриэль чувствовал, что улыбается. Он вспомнил, какое нетерпение проявляла девушка, как все эти «предосторожности» раздражали ее.

Габриэль свернул письмо и приложил его к губам. На мгновение он позавидовал герцогу Алансонскому, но последние слова Жанны уверили его в том, что она ценит его. И он останется подле нее, пока она не отошлет его прочь.

«Потеря Жанны станет для парня трагедией», – подумал Саймон, когда туман снова начал клубиться.

– Нужен перерыв? – спросила Виктория.

– Нет, – ответил Саймон. – Умираю, хочу посмотреть, как Жанна возьмет меч в свои руки.

Возникла пауза.

– Хорошо, но после этого мы должны будем сделать перерыв на обед.

– Договорились.

Суббота, 12 марта 1429 г.

В Пуатье Жанну поселили в доме мэтра Жана Рабато, адвоката парижского парламента, который присоединился к королю двумя годами ранее. Не успели Габриэль с Жаном подъехать к дому адвоката, как юноша услышал знакомый голос, звавший его по имени.

Он повернулся в седле и почувствовал глубокое разочарование, увидев девушку, выбежавшую из дома им навстречу. На ней было длинное красное сюрко с разрезами по бокам, подол голубой юбки оторочен мехом и высоко подобран, чтобы не мешал бежать. Черные завитки с высокого лба скромно прятались под красной шелковой сеточкой для волос. На шее висел маленький мешочек, размером с грецкий орех.

И только лицо у незнакомой девушки было ее, Жанны, как и глаза – большие, синие, полные радости. Она улыбалась и сияла своим чудесным светом. Жанна протянула руки Габриэлю, и он крепко сжал их.

– Я не узнал тебя, – запинаясь, произнес он. – Ты такая… – Он не мог подобрать слово: «красивая» было слишком простым для нее.

Жанна сделала гримасу и рассмеялась, и маленький завиток волос непослушно выскользнул из-под сеточки.

– Я не похожа на себя? – спросила она.

– Ты – это ты, всегда, не важно, какое на тебе надето платье, – сказал Габриэль.

– Дева скучала по тебе, – раздался мужской голос.

Юноша обернулся и увидел приближавшегося к ним герцога Алансонского. И он был одет не так, как в их первую встречу, более соответственно его титулу. Габриэль низко поклонился:

– Ваша светлость, простите, я не знал…

– Никакой обиды с моей стороны. Наша Дева сияет так ярко, что способна затмить всех и вся. Но я полагаю, вы привезли нечто такое, что горит даже ярче ее.

Невероятно, но Габриэль забыл о мече.