Четвертый Кеннеди - Марио Пьюзо

Все они утверждали одно и то же: его полная капитуляция нанесла огромный вред престижу Соединенных Штатов, стало очевидным, что самая мощная держава на земле потерпела поражение и оказалась униженной горсткой решительных людей.

Он едва заметил, как Джефферсон вошел в комнату, выкатил столик и, спросив, не хочет ли он еще горячего шоколада, пожелал ему спокойной ночи.

Кеннеди внимательно изучал эти материалы, стараясь читать между строк. Он сопоставлял противоречивые точки зрения разных агентств, пытаясь поставить себя на место противоборствующих мировых сил, прикинуть, что думают люди, читая эти сообщения.

Они будут считать, что Америка находится на последнем издыхании, что это ожиревший, страдающий артритом великан, которого дерзкие мальчишки дергают за нос. Внутри страны этот гигант истекает кровью. Богатые еще больше богатеют, бедняки гибнут, средний класс отчаянно борется за приличную жизнь.

Мир с презрением смотрит на гигантскую Америку, наживающую деньги, и ждет, когда она рухнет под тяжестью своего богатства. Вероятно, это произойдет не через десять или двадцать лет, а может, и не через тридцать, но однажды Америка предстанет огромным скелетом, который сожрали раковые опухоли.

Фрэнсис Кеннеди осознавал, что последний кризис – убийство Папы, захват самолета, похищение его дочери, унизительные требования, на которые он согласился, – является продуманным, хорошо спланированным ударом по авторитету Соединенных Штатов.

Однако и внутри страны организуется атака – заложена атомная бомба, если таковая существует. Раковая опухоль. Психологические прогнозы предсказывали, что нечто подобное может произойти, и принимались меры предосторожности, но недостаточные. И дело это внутреннее. Слишком рискованная игра для террористов – щекотать ожиревшего гиганта, даже самые отчаянные не пойдут на такое. Так ведь можно открыть ящик Пандоры и вызвать репрессии, а они знают, что если правительства, особенно в Соединенных Штатах, приостановят действие Закона о гражданских свободах, то любая террористическая организация будет без труда уничтожена.

Фрэнсис Кеннеди изучал информацию об известных террористических группах и о странах, оказывающих им поддержку. С удивлением он прочитал, что Китай оказывает арабским террористическим группам более существенную помощь, чем Россия. Это можно объяснить только тем, что русско-арабские отношения зашли в тупик. Русские обязаны поддерживать арабов против Израиля, потому что Израиль означает американское присутствие на Ближнем Востоке, а феодальные арабские режимы должны беспокоиться, как бы Россия не захотела заменить их государственное устройство на коммунизм. Существовали и специфические организации, которые в данное время, похоже, не были причастны к операции Ябрила – она выглядела слишком эксцентричной и не давала выгоды по сравнению с вложенными в нее средствами, здесь получается отрицательный баланс. Русские никогда не поощряли свободную инициативу в практике терроризма. Но существовали разрозненные арабские группировки – Арабский фронт, Саиква, ПЛЕП-ДЖИ и множество других, обозначавшихся аббревиатурами. Кроме того, были Красные бригады – японская, итальянская, немецкая, поглотившая в кровавой междоусобной войне все другие немецкие группы. И еще знаменитая Первая Сотня, хотя ЦРУ и утверждало, что такой вообще нет, а есть свободные международные связи. Ябрила и Ромео определяли как членов этой группы, известной также под именем Христы Насилия. Даже Китай и Россия со страхом взирали на кровавую Первую Сотню.

Однако самое любопытное, похоже, заключалось в том, что даже Первая Сотня не контролировала действия Ябрила. Он сам планировал и осуществлял свою операцию, а благодаря сотрудничеству с Ромео техникой его снабдили Красные бригады. Ромео, безусловно, является его правой рукой, но ничего больше, не считая поразительной связи с султаном Шерабена, выяснить не удалось.

В конце концов, всего этого оказалось слишком много для Кеннеди. Утром в среду переговоры завершатся, заложники будут в безопасности, и сейчас ему не оставалось ничего другого, кроме как заснуть. Вся процедура потребовала несколько больше времени, чем назначенный Ябрилом срок в двадцать четыре часа, но все уже договорено, и террористы наверняка проявят терпение.

Засыпая, он думал о своей дочери Терезе и ее яркой, уверенной улыбке во время разговора с Ябрилом, воскрешающей улыбки его покойных дядей. Он погрузился в кошмарный сон, громко стонал, звал на помощь. Вбежавший в спальню Джефферсон увидел искаженное, похожее на маску лицо президента и, разбудив его, принес чашку горячего шоколада и дал таблетку прописанного врачом снотворного.

В то время, когда Фрэнсис Кеннеди спал, Ябрил уже бодрствовал. Он любил раннее утро в пустыне, когда холодок умерял вечный солнечный жар, а небо становилось огненно-красным. В такие минуты он всегда думал о мусульманском Люцифере по имени Азазел.

Ангел Азазел, стоя перед Богом, отказался поклониться творцу человека, и Бог изгнал его из рая, чтобы тот зажег пески пустыни адским пламенем. Ябрил сравнивал себя с Азазелом. Когда он был молод и полон романтики, он избрал имя Азазел в качестве своей первой конспиративной клички.

В это утро солнечный жар вызвал у него головокружение. Хотя он стоял перед дверью салона самолета, где работал кондиционер, поток горячего воздуха толкнул его назад. Почувствовав тошноту, он подумал, не причина ли этому то, что ему предстоит проделать. Теперь он должен совершить последний бесповоротный шаг, сделать заключительный ход в своей шахматной партии, о котором он не говорил ни Ромео, ни султану Шерабена, ни даже помогавшим ему людям из Красных бригад. Последнее жертвоприношение.

Вдалеке, у здания аэровокзала, он видел оцепление из солдат султана, которые удерживали на расстоянии тысячи репортеров из газет, журналов, телевидения. К нему, Ябрилу, было приковано внимание всего мира, он держал в своих руках дочь президента Соединенных Штатов, и ему внимала аудитория, какой не имел ни один правитель, ни один Папа Римский, ни один пророк. Своими руками он мог сорвать маску со всего мира. Ябрил отвернулся от открытой двери и посмотрел внутрь самолета.

Четверо из его новой команды завтракали в салоне первого класса. Прошло двадцать четыре часа, как он предъявил свой ультиматум. Время истекло, он поднял своих людей по тревоге и разослал с поручениями. Один из них понес написанный Ябрилом от руки приказ шефу безопасности допустить журналистов-телевизионщиков ближе к самолету. Другой получил пачку отпечатанных листовок, сообщавших, что, поскольку требования Ябрила не были выполнены в течение двадцати четырех часов, один из заложников будет казнен.

Двум людям из террористической группы было приказано привести дочь президента из туристического салона в первый класс, где ее ждал Ябрил.

Когда Тереза Кеннеди вошла в салон и увидела Ябрила, она с облегчением улыбнулась. Ябрил удивился, как она может выглядеть такой свежей после всех проведенных в самолете дней. Вот это кожа, подумал он, такая кожа не нуждается ни в каком креме. Он улыбнулся ей в ответ и сказал полушутливым тоном: