Почерк судьбы - Шарлотта Лукас

– Ну хорошо.

Ханна вновь сглотнула слюну. Господи, Симон устроил настоящее представление! О его драматических способностях она до сих пор не имела ни малейшего понятия.

– Тогда давай сначала поедим.

Будто по условному знаку, распахнулась штора и появился Риккардо. Он поставил черный деревянный поднос с «Raccomandazioni del giorno»[28] на принесенную подставку. Они внимательно изучили названия блюд. Симон решился на «смешанную антипасти» и дораду на гриле, Ханна заказала «вителло тоннато» и пиццу с морепродуктами, к этому – бутылочку «Гави».

– Чудесно! – воскликнул Риккардо после того, как все записал. Он забрал поднос и хотел снова уйти.

– Scusi[29], – удержала его Ханна и указала на пустой бокал для шампанского.

Ей было все равно, допускает ли это этикет, она хотела каким-то образом избавиться от нервозности. Кроме того, бутылка шампанского была оплачена, а ее наверняка уберут перед подачей «Гави», не так ли?

– Certo![30] – воскликнул официант, подхватил бутылку и налил Ханне.

Когда он хотел долить шампанского Симону, тот отказался и, улыбнувшись, указал на свой все еще почти полный бокал. Хорошо, значит, Симону необходимо сохранять ясную голову. У него важное дело, а Ханне просто нужно будет в соответствующий момент сказать: «Я согласна». И это у нее получится в любом состоянии.

«When the world seems to shine like you’ve had too much wine, that’s amore…»[31]

– Что же сказал твой семейный врач? – решила затронуть новую тему Ханна, когда они вновь остались одни.

– В общем, ничего, – ответил Симон.

– Ничего?

– Это не так важно, – сказал он. – Думаю, эта тема не подходит для нашего романтического ужина.

– Тогда скажи мне, какие темы тебе интересны.

– Это не повод обижаться!

– А я и не обиделась! – надувшись, ответила Ханна. – Просто считаю нечестным то, как ты сейчас со мной поступаешь.

– Как я сейчас с тобой поступаю?

– Да, – кивнула она. – Ты же хорошо знаешь, что терпение – не самая сильная моя сторона.

– Не самая сильная сторона – это преувеличение.

– Вот видишь! Значит, ты отлично знаешь, что это мое слабое место. И, несмотря на это, ты здесь меня без особой причины подвергаешь пыткам.

Ханна ему еще никогда об этом не говорила, но, по ее мнению, самая главная проблема их отношений – это темп. Симон недостаточно быстр, и это подчас сводило ее с ума. А в этот момент даже более чем.

Он рассмеялся:

– Ханна, пожалуйста, не порти нам этот вечер.

– Вот как? Значит, теперь я уже порчу вечер?

Она понимала, что именно этим сейчас и занимается и что было бы лучше как можно скорее совладать с собой. Но ее нервы были напряжены до предела, она уже не выдерживала. И в горле образовался комок, так что еще немного – и Ханна могла разрыдаться.

Кажется, Симон это почувствовал, потому что в тот же миг он нежно посмотрел на нее, взял ее руку и ласково погладил.

– Любимая, – тихо произнес он, – я, конечно, не хочу тебя мучить или сердить. И уж точно не хочу, чтобы ты расплакалась. – Он вздохнул. – Я просто надеялся провести один беззаботный вечер, но если тебе так плохо, я сразу же скажу, в чем дело.

– Ах, нет!

Ханна не знала, как ей отреагировать на это. Конечно, она горела желанием услышать наконец эти магические слова, но одновременно чувствовала себя скверно из-за того, что не в состоянии немного потерпеть и дождаться того момента, который покажется Симону идеальным.

– Ну хорошо, – произнес он. – Может, так даже лучше, иначе меня может покинуть мужество.

– В таком случае я вся внимание!

– В общем, Ханна…

Он продолжал держать ее за руку, только теперь немного сжал ее, словно опасался, что девушка вдруг вскочит и убежит. Что, конечно, было полной ерундой. С чего бы Ханне так поступать? Она ведь хотела противоположного – всегда оставаться рядом с Симоном, до конца своей жизни.

– Да?

«ПОТОРОПИСЬ ЖЕ!» – кричал у нее в голове маленький психопат-склочник.

Симон вздохнул:

– Сначала мне еще раз хотелось бы сказать, что ты прекрасно выглядишь в этот вечер.

– Большое спасибо.

«ДАВАЙ – СЕЙЧАС – ВЖИК! – ВЖИК!»

– Когда я впервые увидел тебя, забирая Йонаса, я сразу влюбился, у меня, так сказать, сорвало башню.

Ханна хихикнула и, смутившись, пробормотала что-то вроде:

– Скажешь тоже!

– Но это правда. Я тебя увидел и сразу понял: ты та самая женщина, которая мне нужна. И это не изменилось по сей день.

– Хм.

Краска залила щеки Ханны. И тут она должна была признать, что темп Симона ей вдруг невероятно понравился. Если он будет продвигаться со скоростью улитки, но говорить такие чарующие слова, – это Ханне подходило.

– Ты такая энергичная, полна жизни! Ты с самого начала меня вдохновляла, хотя иногда я думал: «Было бы неплохо, если бы ты все же сбавила обороты».

– Ну да, я…

– Тс-с-с! – остановил он ее. – Сейчас говорю я.

– Хорошо.

– Иногда мне хотелось, чтобы наши дети были больше похожи на тебя, чем на меня. – Он рассмеялся. – Ведь тогда они унаследовали бы не только твое чудесное упрямство и твой позитив, но и рыжие локоны.

Ханна закашлялась и провела рукой по волосам, задавая себе вопрос: на голове у нее прическа или волосы ведут себя, как им заблагорассудится?

– Это правда, Ханна! Ты сочетаешь в себе все, что я когда-либо хотел видеть в своей спутнице. Ты женщина-мечта, ты лучшая подруга, советчица, помощница – все в одном. Да, о такой женщине, как ты, любой мужчина может только мечтать!

Между тем его голос стал звучать громко и возбужденно, из-за чего Ханне даже сделалось неловко. Она надеялась лишь на то, что за шторой никто не слушает этот чересчур хвалебный гимн. Хотя слова Симона ей было, конечно, лестно слышать.

– Спасибо, Симон, – сказала девушка. – Но, наверное, уже довольно похвал.

– Нет, – возразил он. – Не думаю, что похвал достаточно, ведь ты – любовь всей моей жизни.