Любовь.com - Лада Митич

— Хорошо, — неожиданно спокойно сказала Ольга и направилась в дом. — Я уезжаю, а ты побудь один… или не один, как хочешь. До свидания, счастливо оставаться.

Андрей уже почти докурил трубку. Ольга с сумкой на плече прошла мимо него и открыла дверь машины.

— Спасибо за прекрасный уик-энд! — сказала она, садясь за руль. — Я его никогда не забуду!

— …Ну, извини, Оль… — наконец пришел в себя Андрей. — Прости… Так уж получилось….

Получилось… Скорее, ничего не получилось. Да и в извинении этом никакого раскаяния не прозвучало. Так, во всяком случае, показалось Ольге: промямлил «для блезиру». Или просто для того, чтобы последнее слово осталось за ним, за мужчиной. И какой он, в сущности, мужчина? Так, носитель брюк и генофонда. Увы, временами Ольга мужчин откровенно не любила, да что там — ни в грош не ставила.

Она повернула ключ зажигания и так резко сдала назад, что едва не сбила соседский забор. Так же резко вывернула руль и поехала к выезду из поселка. Андрей проводил взглядом удаляющуюся машину, сделал последнюю затяжку, выбил трубку и, немного подумав, набрал Юрия.

Уик-энд Юрий обычно проводил с семьей. Точнее, старался проводить с семьей. Если, конечно, не было срочных субботне-воскресных «заседаний коллектива в редакции» или «срочных и необходимых встреч с деловыми партнерами», которые, «уж извини зайка, но что делать», затягивались до полуночи.

Этот уик-энд выдался семейным. Они уже покатались на коньках и съели по гамбургеру. Следующим номером программы должно было стать «мочилово злодеев-зомби» на огромном экране игрового автомата на втором этаже торгового центра. Юрий с сыном Ванюшей азартно стреляли из пластмассовых пистолетов по размахивающей топорами и ножами, а также летающей на перепончатых крыльях нечисти, а его супруга и дочь лакомились десертами, болтали о чем-то своем и, конечно, болели за мужчин.

Недавно построенные торговые центры, поставляющие жителям мегаполисов продукты питания и легкой промышленности, не долго думая взялись и за индустрию семейного досуга. И если раньше среднестатистическая городская семья быстро покупала все необходимое и уезжала, то теперь папы и мамы все чаще носились вместе с детьми и вслед за детьми по развлекательным придаткам гастрономов и универмагов (как сказали бы их сверстники в середине семидесятых). На каждом шагу в этих джунглях потребителя поджидала опасность: то в виде витрины ювелирки, у которой неопытная потребительница может надолго потеряться, то в виде аттракционов…

Юра и Ванюша уже третий год были фанатами игровых автоматов последнего поколения.

— Мочи его, мочи, гада! — кричал Юра сыну. — …Вон там, справа… А, мазила… Теперь слева!

И тут зазвонил его мобильный. Юра, даже не посмотрев на номер, нажал зеленую кнопку ответа.

— Слушаю, — сказал Юрий в трубку, не отрываясь от игры. — Говорите, если совести нет в выходной день трезвонить.

— Юр, привет. Сильно занят? — спросил Андрей. — Если занят, я перезвоню попозже.

— Да не то чтобы сильно — с детьми гуляю, а что? — ответил Юра, убив последнего зомби и пряча пистолет в специальное гнездо.

— Можешь ко мне приехать? — попросил Андрей. — …На дачу. Прямо сейчас.

— Так, типа, не сезон же… — удивился Юрий. — Осень на дворе, старик. Или ты не заметил?

— Нет, — согласился Андрей, — не сезон… Юр, я тут один… И мне довольно хреново.

— Понял… — Юрий отошел в сторонку, воровато оглянулся по сторонам и, прикрыв трубку ладонью, спросил: — Телок брать? Могу позвонить… Да хоть моим массажисткам.

— Телок? — переспросил Андрей. — Каких телок? А-а-а… Нет, не надо телок. Возьми лучше по пути бутылку коньяка.

— …Ладно. Через пару часов буду. Возьму сразу две — к третьей, чтоб не бегать дважды… — неудачно пошутил Юрий и сам поморщился убожеству своей шутки. — Хотя, сколько не бери, всегда последней, как назло, не хватает.

— Двух вполне достаточно… — осадил друга Андрей. — И приезжай поскорее, пожалуйста.

Темнело. Ольга ехала по шоссе и глотала слезы обиды. Да, что-то всплакнулось. С кем не бывает. Никто ведь этих слез не видел, а значит, образ сильной и успешной женщины и главного юриста пострадать не мог. Хорошо, что придумали тушь, которой не страшны не то что слезы, но даже океанские волны.

— Завтра мы обязательно встретимся… — прошептала она. — Я напишу тебе: «Извини, что так долго не писала». Нет, это как-то не правильно… Я напишу: «Знаешь, бывают в жизни моменты, когда не хочется ничего». Да, так будет лучше. И честнее.

На нее надвигался загорающимися ночными огнями город. Нормальные люди спешили по своим нормальным делам. Кто-то шел в пивную, кто-то торопился в кино, кто-то ускользнул от жены, чтобы отправиться по девочкам, кто-то, наоборот, спешил на свидание, чтобы семью создать. Если повезет. Это успокаивало, и на ближайшем светофоре слезы были вытерты бумажной салфеткой, а салфетка отправлена за окно. Ветер тут же подхватил этот белый комочек бумаги и понес мимо машин, мимо людей к какой-то клумбе, где должен был терпеливо дождаться понедельника и усердного с похмелья дворника.

А Ольга, успокоившись, поехала себе дальше. Домой. Включить все лампы, все светильники, сделать кофе сладкий и крепкий и почитать книжку или полистать гламурный журнал для тупых квочек. Да, скучно. Но лучше уже пусть будет скучно.

Стоп! Но ведь можно позвонить Веронике и не сходить с ума в одиночестве. Именно сейчас, сидя в машине и прикидывая все «да» и «нет» переписки с виртуальным Андреем, она наконец поняла, что надо проявить характер и на что-то решиться. По крайней мере чтобы все выяснить и расставить по местам. Но сначала позвонить Веронике.

Ольга взяла телефон, набрала номер подруги и поднесла трубку к уху.

Она никогда не задумывалась о том, насколько правильно или неправильно поступает. Правильной она была всегда, и все свои поступки оценивала как безупречные и «такие, как надо». Такой она была в пионерском отряде, в классе, в комсомольской организации — такой осталась и в бизнесе.

Лебедев, приглашая ее на работу, прекрасно помнил, как ответственно и даже немножко фанатично Ольга брала на себя общественные поручения в институте. Всегда впереди, лидер, отличница. Таких рисовали на плакатах — и в Союзе, и в Германии. К тому же Ольга была настоящей блондинкой — если бы она жила в тридцатые, то обязательно попала бы в документальные зарисовки госпожи Рифеншталь[2].

Занятая общественной работой, Ольга не отдавала себе отчет в том, что она очень хороша собой. А потому и не стала стервой. Отношения с сокурсниками и кавалерами устанавливала дружеские, сразу давая понять, что на большее рассчитывать нельзя. А потом появился Андрей.