Новая Зона. Синдром Зоны - Сергей Клочков

– Грохну я его, Хип, признаюсь тебе, – сказал я тихо. – Если еще раз в Зоне увижу, точно грохну. Первый раз со мной такое, и не по себе от этого.

– Что, он совсем конченый? – Девушка стала очень серьезной, заглянула в глаза. – Да, вижу. Совсем, значит. Знаешь, Лунь? А я и не против. Слова тебе не скажу, честно. Помогу даже, если вдруг промахнешься. Хотя нет, ты не мажешь… но все равно помогу.

– Звереем мы с тобой, родная?

– Нет, Лунь. Выживаем просто. – Хип пожала плечами. – Не трать душу, сталкер, на тех, у кого души нету. Серьезно, перестань. Ты ведь выпустить его, наверно, хотел, да?

– Была такая мысль, – не стал я лукавить. – Теперь точно нет. И сбежать я ему в Зоне не дам, гарантирую.

– Я тоже прослежу. – И Хип похлопала по Каре. – Мы проследим.

Полегчало, факт. Все сразу стало проще и светлее. Спасибо, родная. Хорошо ты мне все объяснила, хоть и сам понимаю это прекрасно, но услышать от тебя мне все-таки было нужно. И пощупав в своем кармане патрон, заветный, обещанный, я вздохнул, обнял стажера, и мы пошли к Профу, Бонду и Коре. Тем более что они уже нам махали из двери первого вездехода.

Кора немного окосел, и это было заметно, но Бонд при мне налил ему еще один стаканчик.

– Ну, боец, так примешь или водой развести? – весело спросил лейтенант. – Да не мнись ты, когда командир угощает.

– Т-так. Но… запить. Ес-сли разбавлено, он теплый сразу. И горло сильно д-дерет.

– Это ты правильно подметил. Опытный, я смотрю, – хохотнул Бонд. – Ну, давай. За храбрость. Так, сталкеры, вам тоже. Барышня? Заметьте, как джентльмен я вам водку не предлагаю.

– Я ни разу спирт не пила, – хихикнула девушка. – Это жесть?

– Это вкусно, – лейтенант прищелкнул языком, – но требует определенного искусства. Как чайная церемония, ну. Правильно и глубоко подышать, сосредоточиться, медитативно и плавно поднести сосуд, смело выпить одним глотком, и опять же дыхательные упражнения – сильный короткий выдох. Затем оттенить вкус соком или хотя бы просто водой, и сразу долгий, плавный, нежный вдох. И, закрыв глаза, ощущать, как кружатся в животе падающие лепестки отцветающей сакуры. А они закружатся там обязательно, это я гарантирую.

– Не, на фиг! – Хип рассмеялась и помотала головой. – Как-то все это сложно для средней полосы. Я бы лучше разбавила.

– Апельсиновый сок, только из холодильника. – Проф передал девушке картонный пакет. – Но, разумеется, не настоящий, порошковый из набора, хотя и относительно неплохой.

– Вполне подойдет. Будет «Отвертка». – Хип налила стакан сока и опрокинула в него стопку спирта. – Но, друзья мои, этим я и ограничусь.

– Мне также не много, просто поддержу компанию. – Я взял маленькую пластиковую рюмку. – Надо бы сохранить ясность мыслей.

Проф кивнул, и тридцать граммов спирта, мгновенно высушив горло, вяжуще-терпкой, горячей стрелкой ухнули в желудок. Глоток холодного сока разом убрал жгучий привкус, и я почувствовал легкие нитки тепла, разбежавшиеся по жилам. Должно быть, это и были те самые «лепестки опадающей сакуры». Впрочем, это все-таки не мое. А Бонд, впустую пронеся фляжку над своим стаканчиком, снова наливает Коре, а тот сонно клюет носом.

– Я думаю, достаточно, лейтенант, – тихо сказал Проф, и тот кивнул:

– Ну, рядовой, начинай готовиться ко сну. Отбой на сегодня. Приказываю спать до утра без задних ног.

Кора охотно кивнул, улыбнулся мягкой, поплывшей улыбкой и побрел в вездеход.

– Задрайте люк и двери, уважаемый. Так звукоизоляция будет получше, – попросил профессор лейтенанта. – Все-таки отдельные звуки будут достаточно громкими, и мне не хотелось бы, чтобы парень проснулся. Ни к чему такие впечатления, рядовому и без того досталось.

– Сделаем, Проф.

– Хорошо. Я подежурю с вами, лейтенант. А вы, сталкеры, занимайте ваш вездеход, и я настоятельно не советую открывать ночью люк и двери. Это, в общем, почти не опасно, но если эксгуматы заберутся внутрь вездехода, то их будет довольно сложно выставить. Да и следы останутся, не говоря уже о том, что впечатление от таких гостей, мягко говоря, тягостное. Все, друзья мои, пора по машинам, и, что бы вы снаружи ни услышали, не пугайтесь. Повторяю, опасности практически нет. Я буду на связи через кабель.

Вечером с запада принесло плотную, тяжелую облачность, и потому сумерки наступили очень быстро, и под тихие удары капель редкого дождя островок и окружающее болото скоро погрузились в глубокую плотную тьму. На окна вездеходов снова надвинулись толстые заслонки, и изображение осталось только с ночных камер, на которых, впрочем, почти ничего нельзя было разглядеть. Но внешние микрофоны работали и довольно неплохо передавали стук капель, шум налетевшего ветерка в мертвых ветках и долгий, ворчливый гром, долго добиравшийся до нас после слабой вспышки молнии.

Это было очень похоже на крик чайки, только необычно долгий, протяжный. Голос прилетел издалека, из темноты болота, затем повторился и плавно перешел в довольно громкое, ровное женское сопрано, постепенно затихающее в хрипловатых паузах-срывах. В ответ ему прилетел с другой стороны островка короткий, но отчаянный взвизг, окончившийся невнятным бормотанием, словно кто-то одновременно с речью быстро жевал челюстями. И еще один звук – шаги в воде, шумно загребающие волну, и кто-то маленький быстро пробежал в темноте у самого вездехода, часто шлепая босыми ступнями по глинистому откосу.

– Началось, друзья мои, – послышался в динамике связи голос профессора. – Это они. Можете убрать звук, но спать лучше не ложиться всем вместе. Необходимо дежурство на случай ЧП, а так вездеход крепкий, все будет хорошо.

– Принято, Проф. Все в порядке, дежурим, – ответил я, и микрофон тихим щелчком отключился.

Хип пересела ближе, прижалась, обняла за шею, и я почувствовал, как она дрожит.

– Может, вырубим внешний звук, а, стажер?

– Все хорошо, Лунь. Ты со мной, и мне не страшно, – прошептала девушка мне на ухо. – Не выключай звук, мало ли что, и… посмотри за внешними камерами. А я буду глядеть на монитор «зверинца», за Гошей.

– Добро, – я приобнял Хип, – посмотри за ним, и то верно. Как бы чего не выкинул товарищ.

А за толстым бортом из особого пластика уже звучал негромкий, чуть хрипловатый мужской голос, в ритме заевшей пластинки выговаривающий «у… о…» на одних и тех же нотах, и еще кто-то натужно скрипел сквозь сжатые зубы, словно готовясь заныть.

– Гоша сидит нормально, галету жрет. Не слышит, наверно. Ну да, там же динамиков нету. – Хип нервно хихикнула. – В аптечке, интересно, беруши имеются?

– Давай гляну. – Я попытался встать с откидной койки-сиденья, но Хип резво вцепилась в меня и задержала.

– Нет-нет… нет. Не отходи, – негромко и быстро проговорила она. – Не надо аптечку, так посидим.

– Может, я все-таки вырублю звук, а, стажер?