Пропавшая - Майкл Роботэм

Подбородок отчима упирался мне в голову. Даж упала на колени рядом с Люком. Она кричала, раскачивалась, гладила его волосы и целовала в закрытые веки.

Теперь она будет меня ненавидеть. Я это знал. Она будет ненавидеть меня вечно. Это я виноват. Я должен был за ним присматривать. Я должен был помогать ему пересчитывать футбольные карточки и играть в его детские игры. Меня никто никогда не упрекнул – никто, кроме меня самого. Я знал правду. Это была моя вина. Я был в ответе за это.

«Мы его потеряли», – сказал мне отчим.

Потеряли? Можно потерять вещь за спинкой дивана или из-за дыры в кармане, можно потерять нить рассуждений и счет времени, можно даже потерять надежду. Но ребенка потерять нельзя.

Все это я произнес вслух. Я вытираю мокрые глаза и смотрю на профессора. Зачем он начал этот разговор? Разве он знает о том, что такое вина? Ему не приходится каждый день видеть ее в зеркале, соскребать щетину с ее намыленной кожи, видеть ее отражение в глазах матери. Я превратил Даж в алкоголичку. Она стала пить с призраками своих родных и своего сына. Она пила до тех пор, пока у нее не начали трястись руки, а мир не расплылся, подобно пятну от помады на краю ее стакана. У алкоголиков нет близких – только заложники.

– Пожалуйста, довольно об этом, – шепчу я, желая, чтобы он прекратил.

Джо закрывает альбом.

– Ваша амнезия стала результатом психологической травмы.

– Я был ранен.

– Снимки не показали никаких нарушений, ушибов или кровоизлияний у вас в мозгу. У вас даже шишки не вскочило. Вы не потеряли некоторые воспоминания, а вытеснили их. И я хочу знать почему.

– Люк умер более сорока лет назад.

– Но вы каждый день думаете о нем. Вы все размышляете, могли ли вы его спасти, так же как и о том, могли ли вы спасти Микки.

Я не отвечаю. Я хочу, чтобы он замолчал.

– Ведь у вас в мозгу словно прокручивается бесконечная кассета. Один и тот же фильм, снова и снова.

– Довольно.

– Вы хотите снова скатиться с ледяного холма, чтобы Люк сидел впереди вас. Вы хотите крепко его обнять и упереться ногами в снег, чтобы санки на этот раз остановились вовремя…

– Заткнитесь! Заткнитесь, черт вас подери!

Вскочив, я нависаю над ним. Мой палец направлен ему в лоб, прямо между глаз. Бармен достает из-под стойки телефон и берет металлическую трубку.

Джо даже не пошевелился. Господи, как он спокоен. Я вижу свое отражение – одинокое и пустое – в его глазах. Мой гнев испаряется. На столе дребезжит мобильный.

– Вы в порядке? – спрашивает Али. – Я слышала о том, что случилось в участке.

Слова застревают у меня в горле. Наконец я выдавливаю их:

– Ты нашла Рэйчел?

– Нет, но, думаю, я нашла ее машину.

– Где?

– Ее обнаружили брошенной две недели назад и забрали с Хэйверсток-хилл. Теперь она в парке на Реджис-роуд. Хотите, чтобы я ее осмотрела?

– Нет, я поеду сам.

Смотрю на часы. Почти шесть. Но стоянки потерянных машин открыты всю ночь. Нет, конечно, не потому, что они приносят доход, просто это позволяет не нарушать ритм городского движения. Если вы в это верите, то я смогу продать вам Тауэр.

Допив пиво, я хватаю свои вещи. Профессор хочет помахать мне рукой на прощанье.

– Вы тоже поедете, – говорю я ему. – Можете сесть за руль, только не открывайте рта.

Полицейская автостоянка в Кэмдене[50]похожа на концлагерь времен Второй мировой: ограда с колючей проволокой, прожекторы по периметру и деревянная будка, где сидит одинокий охранник, положив ноги в начищенных ботинках на стол, по обе стороны от маленького телевизора.

Я стучу по стеклу, и он поворачивает голову. Опускает ноги на пол и подтягивает штаны. У него детское лицо, волосы подстрижены ежиком. На поясе болтается фонарь в кожаном чехле.

– Я инспектор Руиз. У вас находится транспортное средство, доставленное с улицы в Хэйверсток-хилл две недели назад.

Он окидывает меня изучающим взглядом.

– Вы пришли его забрать?

– Нет. Я пришел его осмотреть.

Он смотрит на профессора, явно не понимая, почему у того дрожит левая рука. Забавная парочка: Хопалонг Кэссиди[51]и Пит Деревянная Нога[52].

– Мне никто не сказал, что вы приедете. Меня должны были предупредить. Вы будете платить штраф?

– Мы не забираем машину. Мы просто посмотрим на нее.

У него за спиной что-то шевелится.

Огромная овчарка встает с пола и словно раздувается, пока не оказывается вровень со столом. Собака угрожающе рычит, и охранник шепчет ей что-то успокаивающее.

– Не обращайте на него внимания. Он вас не тронет.

– Вы уж об этом позаботьтесь.

В списке значится сотня машин, каждая пронумерована и снабжена кратким описанием. Через несколько минут охранник находит информацию о «рено эстейт», принадлежащем Рэйчел.