Адора - Бертрис Смолл

— Ваше величество, если вы прямо сейчас желаете увидеть императора, то, боюсь, вам придется сесть на лошадь впереди меня: носилки, если мы за ними пошлем, прибудут не раньше чем часа через два.

— Я приучена ездить верхом с детства; если вы найдете лошадь, я смогу не утруждать вас.

Через минуту конь для Феодоры был найден, и она, сердечно поблагодарив капитана, поскакала к дворцу митрополита Константинопольского. У дверей ее встретил монах — привратник.

— Я срочно должна увидеть императора. Я — принцесса Феодора. Впустите меня немедленно!

Привратник немного поколебался, но все же впустил Феодору; сам же он пошел впереди, услужливо показывая ей дорогу. Распахнув дверь в комнату, где пребывали император и митрополит, он громогласно произнес:

— Принцесса Феодора Кантакузин. Феодора подбежала к императору и бросилась ему в ноги:

— Ваше величество, я прошу вас быть моим защитником и покровителем. Также я прошу защиты и покровительства у святой церкви!

Иоанн Палеолог не верил глазам. Он поднял девушку с колен и воскликнул:

— Боже мой, Феа! Как ты очутилась здесь?

— Вы даете мне защиту и покровительство? — не отвечая на его вопрос, спросила Феодора.

— Да! Да! Конечно, даю! — сказал он взволнованным голосом. — Но как ты очутилась здесь? Феодора посмотрела Иоанну в лицо:

— Я прошу вас о разговоре наедине. Император повернулся к митрополиту:

— Ваше преосвященство, я прошу вас оставить нас наедине с принцессой.

Старый Афанасий поклонился и вышел. Император, усадив девушку, самолично подал ей кубок доброго греческого вина.

— Орхан умер, — сообщила Феодора, немного отдышавшись и отпив вина.

— Мы уже знаем, — ответил император. — Хотя еще не получали официального сообщения.

— После его смерти прошел уже целый месяц. Султаном стал Мурад. Я убежала из Турции потому, что он требовал, чтобы я вошла в его гарем.

— Как его жена?

— Нет, — проговорила она почти шепотом, и две крупные слезы скатились по ее щекам. — Как наложница.

Я расскажу тебе всю правду, ты дал мне убежище и должен знать все.

Это случилось еще до того, как я по-настоящему стала женой Орхана, — начала она свой рассказ. — Я случайно встретила Мурада, и мы полюбили друг друга. Мы встречались в саду монастыря Святой Екатерины. Я думала, что никогда не окажусь на ложе Орхана, и, кстати, мы правда собирались пожениться после его смерти. — Феодора ненадолго замолчала, как бы по-новому пытаясь осмыслить все происходившее тогда. — Как ты знаешь, моему отцу снова понадобилась помощь султана, — опять заговорила она. — На этот раз для борьбы с тобой и моей сестрой. Он потребовал от султана, чтобы наш брак стал настоящим и я родила от Орхана ребенка. Меня неожиданно забрали из монастыря и привезли, можно сказать, прямо в постель к султану… Мурад почему-то решил, что во всем происшедшем виновата я, хотя ему даже передали, что это не так. Какой же он дурак все-таки! — Феодора не смогла больше сдерживаться и разрыдалась. Ей было очень тяжело рассказывать об этом, приходилось все переживать еще раз. — О, Иоанн, все это время я хранила любовь к Мураду. Я бы сошла с ума, если б не научилась лавировать между сердцем и рассудком. Я бы, наверное, умерла, но родился Халил, и на время все другие заботы отошли в сторону.

— Но тогда почему ты убежала от Мурада? — спросил император. — Мне кажется, что ты не поняла его, он, наверное, хотел сделать тебя своей женой.

— Нет, Иоанн! Он ненавидит меня и издевается надо мной. А я не могу переносить эти издевательства! Если бы ты только знал, что он сделал в день смерти своего отца! Иоанн, прошу тебя, позволь мне остаться здесь! Хотя бы на время, чтобы я решила, как жить дальше.

— Живи хоть всю жизнь, Феодора! Я буду защищать тебя, даже если Мурад начнет с нами войну. Расскажи мне, как тебе удалось бежать.

Феодора, ничего не утаивая, от начала до конца рассказала императору о своем побеге. . Выслушав эту увлекательную повесть, император громко расхохотался;

— Ты очень умна, Феодора: тебе надо было родиться не в наше время, а в Афинах во времена Платона и Аристотеля или в далеком будущем.

— Должно быть, я уже жила в то время и после буду жить, но сейчас я здесь и хочу, чтобы мне было хорошо даже в наше ужасное время.

Иоанн Палеолог улыбнулся:

— Я понял твой намек. Обещаю, что ты не будешь нуждаться ни в чем. Хочу сказать, что я очень рад твоему приезду. А теперь за дело, думаю, что больше всего ты хочешь сейчас принять ванну. Это ты можешь сделать прямо здесь, и, пока ты будешь смывать с себя турецкую пыль, я прикажу прислать тебе слуг и одежду.

— Спасибо, Иоанн!

Император подошел и взял Феодору за руку.

— И разреши дать тебе совет, — сказал он. — Сторонись Елены. Поверь, так будет лучше.

Феодора находилась в большой зале императорского дворца в Константинополе. Верны были слова императора о том, чтобы она держалась подальше от сестры. Прошло чуть больше недели после ее удачного бегства, а она уже ощутила на себе всю ненависть, которую питала к ней Елена.

Десять дней спустя после ее возвращения в Константинополь Иоанн устроил в честь этого события грандиозный пир, проходивший в огромном дворце, за цвет стен получившем название Белоснежный. Феодору принимали очень тепло, она с радостью узнавала некоторых людей, которых помнила еще с детства.

Все поздравляли ее с возвращением, поздравила и Елена.

Она подошла с натянутой улыбкой и, чмокнув Феодору в щеку, прошипела:

— Сука! Если из-за тебя у нас будут неприятности, я убью тебя. — После этого императрица отстранилась и громко произнесла уже совсем иным тоном:

— Возблагодарим Бога за то, что моя дорогая сестра вернулась из земель неверных целой и невредимой.

— Возблагодарим Господа! — откликнулись все. После этого Феодору посадили на почетное место слева от императора. В зале послышался вздох восхищения: никогда еще император Иоанн не находился между двумя столь прекрасными женщинами.

Феодора же не слышала возгласов восхищенных византийских аристократов, а размышляла над предупреждением Иоанна и словами Елены.

Императрица же в ответ на восторженные крики гостей только улыбалась. Она была одета в платье из белого шелка, украшенное золотой и серебряной вышивкой, которая иногда прерывалась гроздью крупных жемчужин. С головы до ног императрицу украшали драгоценности, стоимость которых, вероятно, превышала цену на постройку целого дворца. Сегодня Елена олицетворяла собой власть, роскошь и величие.

Феодора же представляла собой полную противоположность Елене. Она была одета в простое платье из зеленого шелка, без каких-либо особенных украшений, лишь на голове у нее была золотая диадема со вставленными внутрь рубинами. Однако выглядела Феодора ничуть не хуже сестры.