Блудница - Саския Уокер

Когда мгновения спустя дрожь ее наслаждения успокоилась, она повернулась на спину и громко рассмеялась. «Я чувствовала, что мне предстоит еще один утомительный день в одиночестве», — подумала она.

Но день оказался насыщенным, а теперь солнце уже клонилось к закату. Вскоре должен был вернуться мистер Рэмзи, Грегор. Она лукаво улыбнулась и прикусила нижнюю губу, предвкушая его возвращение. Хотя она и старалась не попасться, было определенное удовольствие и в том, чтобы ее застали на месте преступления. Впрочем, ее положение не было так уж ужасно. Она приподнялась, облокотившись на кровать, и посмотрела в окно.

Солнце медленно опускалось, заливая золотым светом бархатные холмы, и Джесси не отрываясь смотрела вдаль, думая о том, где был мистер Рэмзи и где он сейчас. Им было так хорошо вместе этим утром, пока он не объявил, что снова уезжает. Ей так хотелось повторить это, снова испытать эти волнующие мгновения.

Многие проститутки лишь мечтают иметь такого покровителя. Человека, который защищал и оберегал бы их и обращался как со своей женщиной. Однако Джесси к этому никогда не стремилась, потому что знала, что слишком сближаться с нею, учитывая ее строптивый нрав и колдовской дар, было небезопасно. Мама не раз говорила об этом ей и ее сестре. Ей нельзя было привязываться к одному мужчине, это сделало бы жизнь их обоих гораздо сложнее.

И все же в тот день, когда Грегор заставил ее после ужина вернуться в свою комнату, ею вновь овладело желание, что предвещало неприятности. Особенно мучительным показалось это ощущение после того, как, подготавливая к заданию, он довел ее до безумного возбуждения, соблазняя в образе неведомого ей врага. В обычных обстоятельствах она бы даже обрадовалась возможности укрыться в своем уголке. Но в комнате для прислуги она чувствовала себя одинокой и покинутой, потому что он оставался там, за ее стенами. Он не поддался ей, остался неприступен. Почему — она никак не могла понять, и это терзало ее. Ведь она вложила столько усилий, чтобы сломить его сопротивление. Быть может, его сердце принадлежало другой женщине? Все тщательно обдумав и взвесив, она решила, что выяснит это. И сделает это незамедлительно. Честным путем или обманом, но она узнает, куда он уезжал.

Дав себе эту клятву, она воспрянула духом и, застелив его постель, вернулась в свое укрытие, с помощью заклинания заперла дверь и в ожидании села на кровать.

Вернувшись вечером, Грегор не услышал ни обвинений, ни язвительных замечаний по поводу уходящего дня, напротив, Джесси, казалось, была даже рада видеть его. В глазах ее горел озорной огонек; она подбежала и, посматривая на тугой сверток в его руках, обняла его, что было для него крайне неожиданно. Он поинтересовался, чем она занималась в его отсутствие. И снова у него появилось ощущение, что она не сидела все это время лишь в своей комнате, но не было никаких признаков того, что она пыталась взломать замок, а ключи были только у него.

Потом он подумал, что, возможно, она стала спокойнее после того, что произошло между ними утром. Если это действительно было так, то перед ним вставал непростой выбор: делать так, чтобы она была удовлетворена, и счастлива, и предана ему, или соблюдать дистанцию во имя собственного ясного рассудка. Грегор таинственно улыбнулся, задумавшись над решением.

Тем утром стоять перед выбором пришлось недолго. Это был лишь вопрос времени, когда он возьмется за дело и, бросив наконец обучение, избавит их обоих от этого мучительного вожделения, удовлетворив свои плотские потребности. Он сделал все возможное, чтобы использовать ситуацию в свою пользу, но, несомненно, это должно было случиться, хотя потребность в уроке хороших манер была ничуть не меньше. Едва усадив ее за стол, обнаженную, он уже представлял ее в гораздо более чувственных позах. Он просто не мог не сжать в ладони свой твердый ствол, когда она лежала, повернувшись лицом к столу и приподняв свою аппетитную попку.

Теперь, когда Грегор вернулся, стол напомнил ему об этих утренних столь сладостных мгновениях. Чтобы отвлечься, он отдал принесенные для нее свертки.

— Я нанял портниху в Сент-Эндрюсе. Так что скоро у тебя будет новая одежда, а пока я принес тебе шейный платок и шаль ее же работы. А на обратном пути я нашел подходящие кожаные туфли.

Глаза ее загорелись при упоминании туфель, а когда он отдал их ей в руки, она в потрясении смотрела на него. Он заметил, что ее собственные были уже совершенно изношены.

— Так вот почему вы… — Она приложила ладонь к своей стопе, как сделал он этим утром, чтобы измерить ее ножку.

Грегор думал, она не заметила. Он кивнул.

С нетерпением она почти выхватила у него шаль и прижалась к мягкой шерсти щекой. Как он и предполагал, покупая шаль, она подходила к ее глазам. Джесси обрадовалась и хлопковому платку, но он не без сожаления наблюдал, как она обернула его вокруг шеи и, подоткнув концы в вырез платья, укрыла им свою великолепную грудь. Накинув на плечи шаль, она весело закружилась по комнате.

— Я скромная, порядочная девушка, — заявила она, едва сдерживая смех.

Грегор был уверен, что Джесси обрадуется. Как показывал его опыт, подарки, как правило, воодушевляют женщин. Но в реакции Джесси был какой-то особенный трепет, который удивил его. И тут он понял — у нее не было абсолютно ничего своего.

Прошло уже много лет с тех пор, когда Грегор был в таком же положении, но он и теперь помнил ту ночь, когда впервые прибыл в порт Данди, имея при себе лишь то, что было на нем. Зато у него было твердое намерение найти работу и способность трудиться на совесть, вкладывая все силы. Горькая обида и злость подогревали его решимость. Большой удачей было бы, если бы хоть кто-то рискнул взять его на работу, но он встретил капитана фрегата, в команде которого не хватало нескольких человек. Тяжелый труд оказался верным способом освободиться от озлобленности и горя. Он быстро всему учился и скоро был повышен в звании, проявив способности к навигации и точному определению направления ветра. Его отец, Хью, учил его предугадывать погоду, когда они вместе работали в поле, и теперь он по-новому использовал свои навыки, постоянно оттачивая их.

Наконец он стал хозяином своей судьбы и весьма внушительного состояния. И все же он видел в Джесси отражение себя, юного и бедного. Точно такой же благодарный трепет испытывал он, когда получал свой первый заработок и отправлял его в Крейгдафф, чтобы за эти деньги на могилу отца поставили каменное надгробие.

Достав из кармана, Грегор протянул ей последний подарок. Это был гребень, тонко вырезанный из дерева. Джесси осторожно взяла его, ощупывая бумагу, в которую он был завернут.

— Открой, — торопил он.

Она развернула сверток и ахнула, увидев гребень:

— Какой он красивый!

Для него это был обычный, повседневный предмет, но Джесси была в восторге и тут же воспользовалась им, начав расчесывать концы своих густых волнистых волос. Она улыбалась, видя, как ее локоны распрямляются и становятся длиннее под действием гребня.