Другая сестра - Ольга Гуляева

Быть может, и нет ничего удивительного в том, что именно в логове разврата он снова ощутил свою мужскую силу? Это ведь не про отношения, не про любовь, здесь можно. Вероятно, если бы он повелся на уговоры Аглаи, он снова смог бы. Но у него не возникло ни мысли, ни желания проверить это.

Вэл нравился женщинам – и молоденьким девушкам, и солидным дамам. Пару месяцев назад он закончил непродолжительные отношения с одной безбашенной мадам – владелицей успешного бизнеса, старше его на семь лет, но стройной, моложавой, веселой, даже чересчур. У нее имелись повзрослевшие дети, не требующие много внимания, закрытый гештальт в виде удачного брака и еще более удачного развода, много свободного времени и желание прожигать его самыми разнообразными способами. Она постоянно устраивала тематические вечеринки, организовывала спонтанные путешествия на Байкал, Алтай и другие отдаленные живописные уголки страны. Вэл легок на подъем и общителен, он поддерживал все ее задумки. В постели она всегда была раскрепощена и брала инициативу в свои руки. На время Вэл даже забыл, что у него есть проблемы, но понимал, что это только ее заслуга, никак не его.

Это удобное и веселое общение могло бы продолжаться долго, к тому же это был именно тот тип отношений, который подходил Вэлу. В них присутствовали партнерство, развитие, взаимная поддержка и уважение. Он бы не смог, просто не захотел бы взять на себя заботу о ком-то более слабом, бедном, несостоятельном, для него важнее идти рядом, а не тянуть. Он знал об этой своей постыдной слабости, но научился ее принимать. Единственным человеком, о котором он готов был заботиться безусловно, была его мать. Хотя, к своему стыду, он признавал, что и она до сих пор, несмотря на возраст, давала ему несравнимо больше.

По этой же причине у него пропал интерес к вскружившей ему поначалу голову Софии. Все ее обаяние растаяло на фоне неустроенности, забот о маленьком ребенке, постоянной нехватки денег и сложных отношений с бывшим супругом.

Последняя его пассия была полной ее противоположностью, но однообразие ее взрывного энтузиазма скоро наскучило ему. Он ушел без сожалений даже по поводу утраты вернувшегося было в его жизнь секса.

Сюзанна была красива, самодостаточна, молода, умна, и самое главное – она заставляла его хотеть становиться лучше.

Проснувшись утром, он нашел в телефоне сообщение от нее впервые за почти три года. Сначала ему показалось, что он просто еще не до конца проснулся. Такое часто бывает: остатки удивительного сна или, наоборот, жуткого кошмара просачиваются в туманную утреннюю реальность, и, чтобы стряхнуть их, нужно либо перевернуться на другой бок, либо умыться. Вэл сначала повертелся в кровати, потом, не взглянув больше на экран телефона, пошел в ванную, где долго плескался под теплым душем, улыбаясь столь приятному утреннему наваждению.

Последний раз он так отчаянно цеплялся за уходящий сон, когда ему приснился очень реальный, наделенный мельчайшими подробностями разговор с отцом. Тогда он все утро продолжал беседовать с ним, находясь под впечатлением от того, каким настоящим предстал перед ним отец и насколько актуальную тему он затронул. Вэл даже не удержался и рассказал об этом сне маме, которая с радостью прожила с ним это необычное явление.

Сообщением от Сюзанны, которое, как он думал, ему приснилось, он наслаждался в одиночестве. Ни маме, ни друзьям он уже давно ничего про нее не говорил. Ни один человек не знал, что девушка из Архангельска, с которой он имел непродолжительный роман, до сих пор занимает его мысли.

Вэл тщательно обтерся и, повязав полотенце на бедрах, босиком прошел на кухню.

– Чем завтракаешь, мамуль?

– Доброе утро, сынок. Ты сегодня рано проснулся, я еще не успела ничего приготовить.

– Это не намек. Ты же знаешь, в меня утром ничего не лезет.

– Тогда чайку?

– Да, пожалуйста.

Вэл вернулся в свою комнату, чтобы надеть трусы и взять телефон – несмотря на то что его рабочий день начинался после обеда, важные звонки порой начинали поступать с самого утра. Когда телефон оказался в его руке и на экране высветилось имя Сюзанны, он как раз сбросил полотенце. И так и замер посреди комнаты – голый, недоверчиво пялящийся в экран и почесывающий мокрую бороду.

Смахнув наконец вверх, он увидел текст сообщения: «Привет! Буду в московском офисе через две недели». И как это понимать? Начало общения? Предложение встретиться? Или «когда я буду в офисе, постарайся не попадаться мне на глаза, вообще, желательно, умри к тому моменту»? Или, что страшнее всего, она его разлюбила, простила обиды и готова общаться как со старым знакомым? Может быть, она забыла добавить, что приедет не одна и вообще уже вышла замуж? Или что ей надо написать заявление на декретный отпуск? Хотя нет, для этого не обязательно лететь в Москву. Скорее всего, намечается совещание региональных руководителей, или она, как в прошлый раз, будет в Москве проездом и потом улетит в Германию.

Чтобы немного приостановить бешеный хоровод догадок в своей голове, он написал: «Встречу тебя в аэропорту, скинь рейс». Тут же пришел ответ: «Не надо, Палыч обо всем позаботится, ты же знаешь».

«Ты же знаешь». Он ясно представил ее лицо, взгляд в этот момент, голос, которым она всегда говорила эту интимную фразу. «Я не люблю клубничное мороженое, ты же знаешь». «Я не крашу волосы, ты же знаешь». «Я предпочитаю сверху, ты же знаешь». Три слова, которые сводили его с ума. Эти три слова она написала ему сейчас. И что бы она там ни думала, теперь он точно знает, что она жаждет и боится встречи так же, как и он.

Он примчался в офис раньше обычного в надежде поскорее наведаться к Палычу, хотя тот тоже редко находился в телецентре с самого утра. Но сегодня Вэлу повезло. Он услышал недовольный (ну и черт с ним) голос шефа, едва выйдя из лифта.

Дождавшись, пока Палыч раздаст указания нерадивым сотрудникам, Вэл зашел к нему кабинет. Его целью было насколько возможно завуалированно узнать о визите Сюзанны. Но Палыч быстро его раскусил и на первый же вопрос про архангельский филиал раскрыл рот в радостном удивлении.

– Опачки! Сердце здоровяка еще не остыло! Эта Снегурка тебя пришпилила не на шутку!

Вэл смотрел на него исподлобья, поджав губы, чтобы не выдать по-детски смущенную улыбку. Ему не хотелось юлить, он был слишком счастлив и не в силах этого скрывать.

– Давно ничего от них не слышно, – сказал Вэл, разглядывая эмблему телеканала за спиной Палыча.

– Твоя зазноба будет здесь проездом в июне. У нее намечается командировка во Франкфурт.

– Ясно… Ну, я пошел.

– И даже спасибо не скажешь?

– За что?

– За то, что я не настоял, чтобы она возглавила немецкий филиал и осталась в Германии.

– Ты ей такое предлагал?

– Ничего себе! Я думал, вы общаетесь.

– Некогда, в июне с ней поговорим. Так что она ответила на твое предложение?

– Отпирается, как может. Готова летать туда хоть каждый месяц, лишь бы не оставаться надолго среди фрицев.