Инженер. Часть 2. Поиск - Евгений Южин

Площадка с монументами и пирамидой между ними была удивительно похожа на ту, на юге. Однако стояла она не на скальном выступе, торчащем из горного склона, а на длинном каменистом языке, вторгающемся в лесную зону из широкой расщелины в горном склоне. Я заколебался — такой широкой долины, ведущей вглубь гор, здесь я еще не видел. Но все же я решил сначала осмотреть монументы и только после этого направиться в расщелину. Место для посадки искать не пришлось — рядом с центральной пирамидой лежала широкая рукотворная площадка, не засыпанная камнепадом, как на предыдущем монументе. Аккуратно посадив аппарат, я пробрался к центральной двери в его корпусе — в моем творении дверей было всего две и они располагались симметрично посередине корпуса машины. Поэтому, пилоту приходилось пробираться внутрь салона для покидания самолета.

Открыв дверь, я спрыгнул на чистую, покрытую широченными плитами поверхность посадочной площадки. Под ногами хрустнул мелкий песок — единственный след, оставленный временем. По уже выработанной привычке контрабандиста, первое, что я сделал — осмотрелся через подзорную трубу. Все в норме. Переливались зеленоватым отблеском макушки четырех граненых ромбовидных колонн, да еще остаточно мерцал один из лепестков в приводе самолета. Все тихо. С запада дул ощутимый ветер, которого я не замечал до этого. Вероятно, это сквозняк от долины, раскинувшейся выше в горной стене. Подхватив шокер и закинув тубус с трубой за спину, я направился к монументам, где, как я предполагал, должны были располагаться остатки строения, в котором мне повезло найти маяки на юге. Удивительно, но ничего подобного я не обнаружил. Более того, не было даже следов, что где-то рядом раньше стояло какое-нибудь сооружение, кроме, собственно, монументов. На всякий случай я обошел всю площадку по кругу и даже забрался на вершину ступенчатой пирамиды в центре. Пустая пыльная площадка, ничего и никого — только ветер.

Уже собираясь спускаться к самолету, я дернулся от неожиданности — показалось, мелькнул какой-то зверь у основания верхней колонны. Насторожившись, я всматривался, но никакого движения не было видно — откуда здесь могут взяться животные, если на планете, насколько я знал, они были только у потомков земных переселенцев? Но движение было настолько отчетливым, что я не мог успокоить самого себя какой-нибудь сказкой про листик или бабочку, тем более что до насекомых местной жизни еще развиваться и развиваться.

Торопясь, я стал спускаться к самолету, стоявшему на дальней от гор стороне площадки, немного наискось. Безопасней в любом случае будет взлететь и осмотреться сверху. Не доходя до летательного аппарата, я достал трубу и еще раз огляделся — ничего не изменилось, все чисто. Засунув торопливо инструмент обратно в тубус, я вскинулся, чтобы забросить его за плечо и остолбенел. Впрочем, как и мой визави. Из-за угла пирамиды выскочил мне навстречу человек и теперь замер, вытаращив глаза. Высокий, черные волосы, скуластое бледное лицо, широко открытые от удивления глаза и, главное, темная, торчащая лопатой борода — мун. Мужчина был одет в темные штаны, зачем-то перевязанные в районе колен и над лодыжками, длинную темную же рубаху, подпоясанную широким кожаным поясом, и на шее у него болтался самый настоящий шарф. За спиной виднелся большой мешок, в руке незнакомец держал два тонких дротика. Мы оба застыли, разглядывая друг друга. «Интересно, — подумал я, — зачем ему тут дротики? Охотиться в лесах не на кого, разве что на сборщиков орешка. Однако ближайшая бригада отсюда в нескольких сотнях километров. Зачем же ему дротики? Или я чего-то не знаю?»

Мужик шевельнулся, сгибая в локте руку с дротиками так, что они поднялись вертикально, и промычал:

— Муниухе?

Я в ответ развел руки, мол, не понимаю, и, в свою очередь произнес так же неуверенно на Мау:

— Здравствуйте.

Тот пожевал свою бороду и выдал с сильнейшим акцентом:

— Да. Здравствуй. Я — мун. Ты? — и он ткнул рукой с дротиками в мою сторону.

Я чуть не рассмеялся — еще один родственник, блин!

— Я — Мау. Меня зовут Илья. Как тебя зовут? — выдал я, чувствуя себя новичком на уроке иностранного языка.

Тут глаза моего собеседника дернулись за спину, я резко обернулся и обнаружил вторую копию мужика, которая уже занесла свой дротик, очевидно, собираясь метнуть его мне в спину. Отшатнувшись, я уперся ногой в высокую ступеньку пирамиды и сел на нее, попятившись, одновременно поднимая шокер, который все это время держал опущенным в правой руке, нажимая на спусковой крючок, раскручивающий привод. Я понимал, что мне конец. Бестолковый инопланетянин, усевшийся на заднице между двумя решительными аборигенами — то еще зрелище. Кроме всего прочего, оба мужика стояли от меня метрах в пяти-шести, и при всем желании я не мог причинить им никакого вреда с моим оружием, которое тут же выдало шипящий ослепительный разряд почти от «дульного среза» аж на три метра. Мужик за спиной нелепо взмахнул рукой с дротиком, который собирался метать, пискнул смешным детским голосом что-то непонятное и метнулся за дальний край пирамиды. Я сжался, ожидая удара со стороны моего собеседника, пытаясь извернуться из глупого положения и понимая, что не успеваю. Мой бок уже ощущал, как острая сталь ломает мои ребра, пробивает легкие и сердце. Ничего не произошло — мужик исчез. Растворился, как будто его и не было.

Почувствовав себя живым, я, в свою очередь, рванул прочь от пирамиды к самолету, спокойно стоявшему все это время в стороне. В воздухе я чувствовал себя в безопасности. Кроме того, я мог спрятаться за корпусом машины, и нападающим пришлось бы сблизиться со мной, а значит, невольно попасть в зону поражения моего оружия. Прежде чем нырять в самолет, я осмотрелся, но никого не было видно — все те же облака над головой, далекий лес внизу за спиной, казалось, устремленные в небо колонны монументов и мокрая пирамида напротив. Далеко справа и слева мир перегораживала стена из оснований горного хребта. Ветер задувал мне в затылок и охлаждал разгоряченную голову. Немного успокоившись, я осмотрел себя и снаряжение, проверил, не забыл ли чего, и только после этого полез в самолет.

Вы не представляете, как, оказывается, быстро могут перемещаться люди. Парочку мун я обнаружил мелькающей в каменной россыпи уже у самого входа в долину. У меня сохранялась надежда пообщаться с назваными родственниками, поэтому, опустившись, я попытался следовать за ними. Не тут-то было! Едва обнаружив бесшумный летательный аппарат, те разделились и рванули в разные стороны, стараясь прятаться за камнями. И это им прекрасно удавалось. Несколько раз облетев по кругу груды камней, куда они юркнули, прячась, я понял, что никто не горит желанием общаться со мной, и развернул машину в горный проход. По крайней мере, кое-какие результаты у меня уже были. Во-первых, мун — реальны. Во-вторых, я обследовал уже второй монумент и определил, что они не вполне идентичны. В-третьих, я обнаружил, что горы в этом месте проходимы, насколько я мог судить. Теперь я собирался следовать по широкому проходу так далеко, как только это будет возможным.

Не так далеко, как мне мечталось. Долина, если ее можно было так назвать, все время повышалась, зажимая меня в узкую щель под облаками, затем внезапно стал сгущаться туман, и я понял, что надо возвращаться. Надо было испытать последнюю возможность — проверить, как высоко я смогу забраться, и выяснить, удастся ли при этом подняться выше уровня сплошной облачности. Проводить такие эксперименты в горах — самоубийство. Подняться я, конечно, поднимусь, но вот куда я потом опущусь?