Талисман огненного ветра - Марина Павельева

Вот и к девке той спокойно залез, правда, не с первого раза, но ведь сделал же. И пусть железяку Иллариона не нашел, но ведь рисунок нашел и сфоткал, и тоже никаких следов не оставил. Даже обувь в прихожей сложил как надо, в линеечку. Потому что споткнулся там о табуретку и шмякнулся на пятую точку, раскидав всю обувь. Подумал, что баба живет, а у этих дур на уме только один порядок. Вот и вернул всю обувку на место. Как будто так оно и было. Он еще гордился собой после этого, какой он умный и догадливый. А шеф ругается на чем свет стоит. Но спорить дальше с ним не стал. Собрав необходимые вещи и сложив их в рюкзак, он спросил:

- Шеф, а мы надолго уедем?

- Не знаю, нужно переждать, пока все не утихнет. Месяца два-три может, может больше. Увидим, как дела тут пойдут. Да и вообще. Давно хотел одного своего кореша повидать, вот к нему и рванем, - ответил Кенарь. - Береженого бог бережет.

В этот момент в дверь квартиры тихонько постучали. Собеседники замерли и перестали говорить. Кенарь поднес к губам палец и тихонько на цыпочках подошел к входной двери. Почти неслышно отодвинул крышку глазка и заглянул в него. Тут же расслабился, повернулся к напарнику и прошептал «это Илларион». Щелкнул задвижкой замка, открыл дверь и, изображая радость на лице, весело произнес:

- Илларион Артемьевич, какими судьбами? Вроде обещали, что больше не увидимся.

- Войти дашь или на пороге будем разговаривать? — высокий мужчина в черном пальто посмотрел ему в глаза и продолжил. — Я с подарком пришел.

- Заходите, дорогой вы наш, - Кенарь широко распахнул дверь. — Здесь вам и без подарка рады. Что-то случилось?

- Нет, не случилось, - ответил Илларион, заходя в квартиру и бесшумно закрывая за собой дверь. — Просто решил попрощаться, так сказать со своими подельниками.

- Зачем так говоришь? Никакие мы не подельники. Ты нам работу дал, мы ее выполнили и разошлись. Все, никаких общих дел, - Кенарь резко перешел с вошедшим на «ты». А не фиг из себя барина корчить да к подельникам честных воров себя причислять.

- Ну, извини, не подумал, - Илларион решил сгладить возникшее напряжение. — Я вот с бутылочкой пришел, думаю отметить завершение нашего дела. Не против? Чтобы без обид, потому что дальше талисманом займусь сам.

Кенарь посмотрел ему в глаза, пристально, стараясь выцепить нюансы выражения лица заказчика. Не увидев никакой угрозы, милостиво разрешил:

- Заходи коли так, будем рады. Без обид. Сам так сам, - подумав, что и так хорошо на нем заработал, крикнул в комнату. — Костян, доставай закуску. К нам тут с подарочком пришли, - и пошел на кухню.

За ним последовал Илларион, не снимая пальто и обуви. Достал из пакета красивую пол-литровую бутыль дорогой водки и поставил ее на стол, опять же не снимая с рук тонких кожаных перчаток. Костян в это время успел вытащить из холодильника батон вареной колбасы и старался накромсать его тонкими ломтями. Кенарь достал из пакета батон в нарезке и положил его на стол.

- Извини, не готовились к твоему приходу, - усмехнулся он. — Чем богаты. Собрались к гости к родственникам съездить. Вот почти собрались. Так что с едой у нас не очень.

- Да и ладно. Я не обедать сюда пришел, - Илларион уселся на стул, спросил. — А рюмки-то у вас есть? Или из кружек пить будете?

- Почему будете? Ты разве не будешь? — тут же задал встречный вопрос Кенарь и удивленно уставился на высокого.

- Не буду, я за рулем.

- Зачем тогда нам принес? С какой целью? Напоить нас вздумал? — с подозрением посмотрел на собеседника Кенарь.

- Опять двадцать пять. Ну не грабить же я вас пришел, - засмеялся Илларион. — Ты опять начинаешь подозревать чего-то, чего нет, как при первом нашем знакомстве. Поверь, нет тут никакой черной мысли. Как тогда не было, так и сейчас нет. Поговорить вот только хочу, а за бутылкой веселее.

- Ну, раз так, наливай. Костян, поболтаем с Илларион Артемьевичем? Дело что ли у тебя к нам какое? — Кенарь достал из шкафа две рюмки и поставил их перед Илларионом.

Подождав, пока воры выпьют, тот заговорил:

- Вы мне еще раз расскажите, что вам профессор говорил, только, пожалуйста, вспомните все дословно. Мне это очень важно.

Выпивая и закусывая, постепенно пьянея, воры снова пересказали все, что происходило в ту злосчастную ночь. Ничего нового ни Кенарь, ни Костян не вспомнили, а когда языки у них начали понемногу заплетаться, Илларион поднялся и, сказав «ну ладно, я все понял», ушел.

Посидев немного перед компьютером и передохнув после сытного обеда, приготовленного мамой, Анька стала собираться на йогу. Долго думала, что надеть. Стоит ли поменять теплую куртку на межсезонную. И не забросить ли зимние кроссовки. После ночной метели и пасмурного утра на улице вдруг засияло солнышко, а за окном на козырьке лоджии стали увеличиваться появившиеся накануне сосульки, с которых весело стекали капли от таявшего снега. На ярком солнышке сосульки и капли сверкали как бриллианты, от которых пришлось сощурить глаза, когда она вышла на лоджию проверить что за там за окном — тепло или не очень.

Открыла одну створку рамы и выглянула наружу. Солнце явно припекало, но ветер, от которого в лицо пахнуло весной, оказался совсем нетеплым. Анька подумала: «Вот весной всегда так. Фиг знает, что надевать. То в зимнем пойдешь — запаришься, то в межсезонном замерзнешь». Решила, что раз не понятно, что за погода, пойдет в том же, в чем ездила утром к ворожее. Закрыла окно, затем лоджию и пошла одеваться.

- Ты куда собралась? — спросила ее мама, выйдя из кухни, где мыла посуду.

- На йогу, у меня же по воскресеньям всегда занятия, - удивилась Анька вопросу.

- Ах да, я совсем забыла, - тут же спохватилась мама. — Сегодня же воскресенье. У меня почему-то все дни недели перепутались из-за этих катаклизмов.

Анька поняла, что та имела в виду. Странное убийство соседа с кровавыми разборками между ним и грабителями, да и оперативную смену замков в собственной квартире.

- А мне тут такого Галина Петровна рассказала… - заговорщицки прошептала мама и замолчала, ожидая восторженных расспросов.

Но было не понятно, от кого она ждала этих расспросов, потому что сказала это только тогда, когда увидела, как из спальни вышел отец, чтобы сказать Аньке «пока». У них было принято прощаться всем вместе в прихожей, когда кто-нибудь уходил. Давняя традиция, хотя и неизвестно кем заведенная. Анька помнит, что так было всегда.

Видя, что отец не проявляет никакого интереса к тайнам, поведанным маме соседкой, ее спросила Анька, которой подумалось, что возможно за то время, что она занималась своими делами, в ситуации с расследованием смерти Романовского что-то сдвинулось:

- И что она рассказала?

- Били нашего соседа перед убийством по голове, страшно били, - тут же стала вываливать сведения мама, немного огорчившись, что муж ни о чем ее не спросил. — Все лицо ему раскрошили, даже глаза наружу вылезли. Из-за этого и кровищи было как после резки порося.