Мисс хочет приключений? - Энн Вулф

— Нет, ну что ты. — Сонда очнулась и повернулась к Эрику. Его голубые глаза казались почти прозрачными, но она ничего не смогла в них разглядеть. Однако его рассказ был таким простым и правдивым, что Сонда не могла заподозрить Эрика во лжи. Как этот человек, так невинно спрашивающий ее о том, нравятся ли ей сладости, может лгать? Сомнений нет — лгал именно Кэрри. Он оклеветал ее жениха, чтобы сорвать свадьбу. А она усомнилась в человеке, который искренне и преданно ее любит… Наивно поверила первому встречному… Боже, как глупо, как стыдно! Теперь Сонда должна набраться сил и рассказать Эрику о том, что изменила ему. Она не станет лгать и скрывать истину, как это делал Кэрри. — Послушай, Эрик… Я хотела поговорить с тобой не только об этом. Мне нужно кое в чем тебе признаться. Это не так-то просто понять… Точнее, случись это с тобой, я послала бы тебя ко всем чертям… Ты, скорее всего, именно так и поступишь… Я не буду осуждать тебя, потому что виновата сама.

— Длинное предисловие. — Эрик осторожно убрал руку, которую положил на ее плечи, и Сонда, заметив этот жест, поняла, что путь назад для нее закрыт.

— Я изменила тебе, Эрик. Изменила накануне свадьбы. С этим мужчиной я летала на Мадагаскар, но тогда… Тогда я к нему ничего не испытывала. Наваждение началось, когда я вернулась с острова… Именно наваждение, потому что никак по-другому я не могу назвать это чувство… Совсем недавно мне казалось, что это — любовь, но я, наверное, ошиблась.

Сонда вперила взгляд в мокрый асфальт, страшась взглянуть в глаза Эрику и прочитать в них гнев и презрение. Она ждала, когда он встанет со скамьи, возьмет свой кейс и навсегда уйдет из ее жизни. Но Эрик не торопился уходить. Сонда подумала, что услышанное слишком сильно потрясло его и он не в состоянии осознать, принять ее слова. От этой мысли Сонде стало еще хуже.

Она готова была возненавидеть себя. Было бы намного проще, если бы Эрик закатил ей сцену, ударил ее, оскорбил. Заслуженное наказание смягчает вину, а она чувствовала себя безмерно виноватой. От интриганки, которая прятала в своей комнате незнакомца и наслаждалась «двойной игрой» не осталось и следа. Теперь она почти физически ощущала боль, которую должен был чувствовать Эрик. И то, что он сидел и молчал, будто оглушенный ее словами, заставляло ее страдать еще сильнее.

— Зачем ты рассказала мне об этом?

Спокойный голос Эрика заставил Сонду оторвать взгляд от асфальта и удивленно посмотреть на жениха.

— Я хотела быть с тобой откровенной…

— Я признателен тебе за честность, но предпочел бы никогда не знать о том, что случилось. Видишь ли, иногда молчание лучше правды.

— Мне так не кажется… — пробормотала Сонда.

Она была обескуражена его поведением. Как, оказывается, она плохо знала этого человека. И все же, что кроется за его олимпийским спокойствием? Боль, страх, ненависть? Голубые глаза не пропускали внутрь, словно были сделаны из пуленепробиваемого стекла. Сонде как никогда хотелось проникнуть за эту стеклянную перегородку и увидеть, что же прячется за ней.

— У меня не укладывается в голове, что ты могла сделать это, — продолжил Эрик. — Кто угодно, но ты… Мне всегда казалось, что тебе чуждо все плотское… Ты была такой… такой…

— Холодной, — подсказала Сонда.

— Да, пожалуй. И вдруг — страсть, наваждение… Тебе плохо со мной?

— Нет, ну что ты…

— И все же тебе чего-то не хватало. Иначе ты вряд ли решилась бы изменить. Что ж, я сделаю все от меня зависящее, чтобы это не повторилось.

— И ты не бросишь меня после того, что случилось? — Сонда ушам своим не верила.

— Нет, — спокойно ответил Эрик. Кажется, у него и в мыслях не было уходить или устраивать ей сцену. — Повторяю, я постараюсь сделать все, чтобы это, как ты выразилась, «наваждение» не повторилось.

Не может быть! Сонда строила всевозможные догадки по поводу реакции Эрика, а все оказалось так просто… Ей не было обидно оттого, что он не страдал, напротив, она была этому рада.

Но в глубине души она надеялась оказаться в роли невесты, брошенной за день до свадьбы. Ведь это избавляло ее от ответственности за свой поступок и решало проблему нежеланного брака. Эрик был непреклонен — соверши она самое чудовищное преступление, он все равно не отменил бы свадьбу. Потрясающее великодушие! Однако не кроется ли за ним что-то иное?

В последнее время Сонда стала слишком подозрительной. Хэтти не было рядом, но Сонда ловила себя на мысли, что рассуждает об Эрике почти как ее подруга. Что кроется за его великодушием? Почему его глаза холодны, как осколки голубого льда? В ее голове все вопросы смешались в одну кучу, сбились, как стадо блеющих овец.

Вопросы к Кэрри, вопросы к Хэтти, вопросы к Эрику… Им не было числа, и Сонда уже не понимала, кому и какой именно вопрос она хотела задать. За последний месяц произошло так много событий, что она окончательно извелась, а времени, чтобы прийти в себя, у нее не было — завтра свадьба, которой она надеялась избежать. Но, видно, все мосты сожжены. Да и зачем нужны мосты — идти по ним ей все равно некуда… Она выйдет замуж за Эрика. Возможно, брак с ним и есть та спасительная гавань, к которой несло ее течение.

— Ты совсем замерзла. — Сонду била мелкая дрожь, но она не замечала этого. Внутренний холод был гораздо сильнее внешнего. Эрик встал со скамьи и протянул ей руку. — Пойдем, я провожу тебя домой. Обязательно прими теплую ванну, иначе к завтрашнему дню ты совсем расклеишься.

Теплую ванну… Его слова звучали в голове Сонды, но она совершенно не понимала их значения. Разве можно думать о ванне, когда в душе царит полный хаос?

— Да, — механически ответила она, услышав вопросительную интонацию в голосе Эрика. Ей было все равно, о чем он спрашивает, все равно, куда идти. Она чувствовала себя растворившейся в мелком дожде, в душном и влажном воздухе улицы. Словно все происходящее: и вчерашний вечер с Кэрри, и сегодняшний разговор с Эриком, и предстоящая свадьба — все это было не ее жизнью, а жизнью какого-то чужого человека. Как в сериале, захватывающем, но не доставляющем личных страданий. Но даже этот сериал сейчас она смотрела без интереса.

— Пойдем, — повторил Эрик и потянул ее за руку. — Рядом со сквером я припарковал машину.

— Пойдем, — глухо отозвалась она.

За передним стеклом, усыпанным бисером дождя, мелькали деревья, дома, многоэтажные здания крупных фирм. Наверное, в одной из таких фирм целыми днями сидит Эрик и холодным, испытующим взглядом смотрит на подчиненных. А ведь Сонда за год их знакомства так и не удосужилась побывать на его работе и посмотреть, чем занимается ее жених… Он, напротив, сразу же заехал в ее фирму и оценил масштабы деятельности будущей невесты.

Вот в чем вопрос: почему ее никогда не интересовала деятельность Эрика, но все, что касалось Кэрри, с самого начала вызывало в ней жгучее любопытство. Наваждение или любовь? Любовь или наваждение? Два слова крутились в голове Сонды, и она не могла выбрать одно из них, так как оба казались соответствующими действительности. И ни одно из этих слов не подходило к их отношениям с Эриком. Ей было достаточно того, что ее жених принципиален, надежен, щедр… Но, как выяснилось, ни одно из этих качеств так и не заставило ее полюбить его, Или испытать то самое наваждение…