Мама для трех лисят. Тайны дворцовых переходов - Наталья Самсонова

Придворная дама рассыпала улыбки, кивала дамам, идущим в одну сторону с нами, и все сильней и сильней сдавливала мою руку. Мне же оставалось только терпеть и ждать подходящего момента, который наступил уже у дверей в Розовую Гостиную.

– Ах, леди, вы причиняете мне боль, – вскрикнула я, когда рядом проходила старшая фрейлина королевы, – что я вам сделала?

– Арделия, право слово, не пугай малышку, – пророкотала леди Тариль – женщина монументальная и неотвратимая, как божественная кара. – Вцепилась в бедняжку и тащишь ее. Иди сюда, птенчик.

Леди Тариль ни разу не человек, одна часть ее крови принадлежит далеким степным оркам, а вторая – драконам. В итоге родилась высокая, выше самого высокого мужчины, женщина с удивительно красивым лицом и жилистым, мужеподобным телом. Леди Тариль позволено носить мужской костюм, потому как женское платье делает ее и смешной, и уродливой. Королю лично пришлось дать ей это разрешение, ведь насмешников леди вызывала на дуэль. И калечила с особым цинизмом. Именно Ликорис дала ей меткое определение – «Леди, неотвратимая, как божественная кара».

А еще Тариль была доброй. Она провела меня внутрь и усадила рядом с собой. Всунула в руки чашку с чаем и оценивающе посмотрела на серебряный рисунок. После чего хмыкнула и потрепала меня по сложной прическе.

– Держись рядышком, птенчик. Кора писала, что ее новая подружка будет при дворе. Покажи-ка ручки? Ой, серебро, какая прелесть. Как я люблю ваши пушистые традиции.

К нашему разговору прислушивались, и когда леди Тариль проговорила, что вырвет языки тем, кто посмеет назвать фавориткой невинную девушку, то леди Арделия вмешалась:

– Тогда она должна жить отдельно!

– Это если бы я считала себя человеком, – отрезала я. – Но мне довелось испить до дна горечь человеческого существования, и сейчас я принимаю все, что дает мне моя новая семья. Я не двуликая по крови, но я двулика по своей сути. Я приняла душой и сердцем жизненный уклад рода Мор.

Нельзя сказать, что мои слова произвели какой-то особенный эффект.

– Так, значит, вы скорее невеста? – заинтересовалась одна из дам.

– Аттиша, ну конечно, она невеста, – ответила ей другая дама, – у нас только король фаворитке дорнские алмазы дарит, остальные обходятся чем попроще.

В общем, мне не пришлось участвовать в разговоре: они обсудили мой внешний вид, обсудили серебряную метку – «в таком возрасте все еще невинная девица, бедняжка» – и, конечно же, посчитали количество граней у алмазов.

– Надолго ли вы к нам? – обратилась ко мне та же дама, что спрашивала про невесту.

– Аттиша, ну конечно, надолго, она невеста магистра теней, будут восстанавливать защиту, – ответила ей ее подруга.

И они, как бы обращаясь ко мне, но не нуждаясь в ответах, обсудили теорию и практику магии теней. От правды там было только два слова «магия теней», но леди нравилось, а я… Зачем их отвлекать?

Допивая третью чашку цветочного чая, я краем глаза отметила шевеление одной из портьер. Затем за эту же портьеру прошел слуга с подносом.

– Ее Величество отдыхает в своих покоях, но леди Ильяна все равно не может находиться здесь, – проговорила Тариль. – Ее Величество слаба здоровьем, но она все еще законная королева, традиции на ее стороне – фаворитка должна находиться на попечении супруга. Королева – мать всем женщинам, за исключением тех, кто нашел утешение у короля.

– Тогда почему леди Ильяна здесь?

– А как она будет страдать, если никто ее не обидит? – хмыкнула Тариль. – Вечером вновь будет скандал, бедная моя королева.

– Придавить змею не пробовали? – тихо спросила я.

– Чтобы знала, кто тут королева, а кто грелка постельная? Пробовали, как не пробовать. И придавить, и притравить. – Тариль скривилась. – Сильна, гадюка. Да и обеспокоенный король выделил ей сопровождение. Тогда Ее Величество обратилась к старым уложениям и постановила передать леди Ильяну на попечение Его Величества, закрыть бывшей фрейлине проход на женскую половину дворца и выделить фаворитке покои на мужской половине. С тех пор скандал не стихает.

– Почему?

– Потому что у королевы есть особая власть, – усмехнулась Тариль, – потому что именно Ее Величество просит у Пресветлой Богини благословения на брак для своих подопечных леди. И Богиня всегда отзывается на зов Ее Величества. И если неразумные аристократы обижают королеву своим поведением… Удивительно ли, что для их дочерей не находится места под королевским крылом?

– Леди Ильяна оказалась за бортом светской жизни, – медленно проговорила я, – у нее есть платья, драгоценности и меха, деньги и богатые выезды, но негде все это показать.

– Ее Величество молчала долгие годы, но…

Тариль не договорила, а я только понимающе кивнула. Ни для кого не секрет, что два года назад леди Ильяна заняла место королевы на Благотворительном обеде в ратуше. Ее Величеству пришлось срочно принимать решение, что делать: уйти, остаться и потребовать уступить место или же поступить еще умней – королева спустилась вниз, к простым людям. Она поела с ними, а после начала войну с фавориткой.

– Думаю, леди Ильяна была бы рада повернуть время вспять, – хмыкнула я, – но это не под силу никому.

– Истинно так.

На руке Тариль засветился браслет, и та с коротким: «Прости, птенчик, дальше сама» – ушла. А на ее место тут же села Арделия.

– Так, сейчас улыбаешься и слушаешь, – процедила бывшая мачеха. – Я все решу. Сегодня ночью выйдешь из дворца, и я помогу тебе вернуться домой. Общественности объявим о твоей долгой и трудной болезни, из-за которой тебя и похоронили при жизни – чтобы обмануть смерть. Все бумаги давно готовы.

– Нет.

– Что?

– Я никогда не умирала, леди Терн. Вы меня с кем-то путаете, не иначе. Жениха своего я не оставлю, как не оставлю и своих детей.

– Тебе бы обеспокоиться, – сощурилась Арделия, – подумать, как много я уже о тебе знаю.

И она вытащила из складок платья тетрадь Искры.

Ах ты ж! Приплыли…

Герцогиня Терн сверлила меня тяжелым немигающим взглядом. Она ждала слез, ждала истерики или хотя бы вопроса: "Где мой секретарь?!" Но я точно знала, где и с кем сейчас Искра. А потому...

– Отчет шпиков?

– Ч-что? – С герцогини слетела вся спесь. – Ты так внимательна к прислуге, Но-эль, тебе ли не знать,