Шестерки умирают первыми - Александра Маринина

– И во сколько ты подъехал?

– Где-то без двадцати, может, без двадцати трех минутвосемь. Я помню, когда подъехал, на часы посмотрел и подумал, что опять приехална пять минут раньше, значит, маршрут еще плохо знаю, время точно рассчитать немогу.

– Ловинюков вовремя вышел?

– Задержался немного.

– На сколько, припомни поточнее.

– Минут на десять.

– Значит, ты простоял возле его дома пятнадцать минут?

– Ну… плюс-минус пол-потолок…

– И чем ты занимался эти пятнадцать минут? Спал? Читал?

– Ничем, – Стас пожал плечами. – Думал.

– По сторонам глядел?

– Это обязательно. У нас в фирме так принято, что каждый водительотвечает за личную безопасность своего пассажира. Если бы, не дай бог, с Гришейво время посадки в машину что-нибудь случилось, спрос был бы с меня.

Стас вытащил сигареты, щелкнул зажигалкой, глубокозатянулся.

– Курите, если хотите, – предложил он, разгоняя дымрукой.

– Спасибо, я не курю.

В дверь дернулись, потом начали стучать.

– Занято! – громко крикнул Шурыгин.

– Стас, Алка сейчас описается, давай быстрее, –послышался за дверью женский хохот.

– Припомни, Стас, все, что видел за эти пятнадцать минут.Даже если тебе кажется, что это ерунда и мелочь, все равно рассказывай.

– Да я не помню ничего… – растерялся Стас. – Я смотрелтолько насчет подозрительных личностей, от кого можно нападения ожидать, а так…

– Ну, давай начнем с подозрительных, – согласилсяИгорь. – Кого видел?

– Машина подъехала, белые «Жигули», шестая модель. Янапрягся немного, потому что в машине два человека было. Но один вышел и зашелв подъезд, где Гриша живет, а водитель развернулся и уехал.

– Номер машины не помнишь?

– Нет, не посмотрел. Если бы водитель ждать остался, тогдабыло бы подозрительно, тогда я бы и номер запомнил. А раз машина ушла, значит,это не по моей части.

– Хорошо. Еще что видел?

– Еще девушки красивые шли, числом до трех штук, –усмехнулся Шурыгин. – Это я всегда вижу, даже если сплю.

– Стас, я ценю твой юмор, – холодно сказалИгорь, – но сегодня воскресенье, я с утра на ногах, я устал и хочу есть, адома у меня любимая жена и двухлетний ребенок. Давай не будем отвлекаться, а?

Шурыгин слегка обиделся, но виду не подал.

– Еще мужик был с темно-бордовым «дипломатом». Он мне совсемв глаза не бросился, ничего подозрительного в нем не было, но он остановилсяпрямо перед капотом, поэтому я и увидел.

– Что ты увидел?

– Ну, что «дипломат» темно-бордовый. Как у бабы.

– Ты сказал, что он остановился. Зачем?

– Искал что-то в «дипломате». Знаете, мужики обычно коленоприподнимают, на бедро «дипломат» кладут и роются, а этот стоял ровно, замкиоткрыл, одной рукой за ручку держит, другой дно придерживает, как будто невзять что-то хочет, а просто убедиться, что оно там, на месте лежит.

– Лицо не запомнил? – с надеждой спросил Лесников.

– Нет, лица видно не было. Время восемь вечера почти,смеркалось уже, а у меня фары включены. Мужик-то этот прямо в луч попал рукамии портфелем, а голова выше была. Не разглядел.

– Ну хоть какой он был? Высокий? Маленький? Толстый? Худой?

– Нормальный он был, – Стас неопределенно пожалплечами. – Средний. Как все.

– Еще что-нибудь видел?

– Потом Гриша из дома вышел вместе с тем парнем, который на«Жигулях» приехал. Они обнялись, попрощались, Гриша в машину сел, парень емурукой помахал, и мы поехали. Вот и все, больше ничего не было.

– Ловинюков не говорил тебе, кто был этот парень?

– Сказал, что родственник его, с Урала откуда-то. У негодочка чем-то серьезно болеет, Гриша ему лекарства достает. Может, скажете, что,в конце концов, случилось? А то я как макака на ваши вопросы отвечаю и не знаю,может, я этим себе смертный приговор подписываю.

– Того парня, который приезжал к Григорию Ивановичу, нашличерез пятнадцать минут убитым. Прямо там же, на улице Володарского.

– Да вы что?! – ахнул Стас, опускаясь на крайванны. – Как же так? Кто его?

– Вот я и пытаюсь выяснить кто. Потому и спрашиваю, может,ты видел что-то важное. Еще раз подумай как следует. Меня интересуют двачеловека: водитель «Жигулей», на которых приехал родственник Ловинюкова, имужчина с бордовым «дипломатом». Это не мог быть один и тот же человек?

– Да как же? – неподдельно удивился Стас. –Водитель же уехал.

– Откуда ты знаешь? – быстро спросил Игорь.

– Но я же видел, как он уехал.

– Ничего подобного. Ты видел, как он тронулся, проехал поулице до поворота и свернул за угол. Все. Больше ты ничего не видел. Ведь так?

– Верно, – покачал головой Стас. – Вас на козе необъедешь.

– Поэтому я вполне допускаю, что он мог свернуть за угол,остановить машину, выйти и вернуться на Володарского, к подъезду, где живетЛовинюков. Вот я и спрашиваю, мог ли это быть один и тот же человек?

– Не знаю, врать не буду, – неуверенно ответилШурыгин. – Я ни того, ни другого не разглядел. Наверное, мог.

– Ладно, Стас, – вздохнул Лесников, поднимаясь, –поздно уже, закончим на сегодня. Вот тебе мой телефон, если еще что-товспомнишь, позвони обязательно. Хорошо? На тебя вся надежда.

Они вышли из ванной. Тут же им навстречу пулей вылетелахорошенькая молодая женщина и, отпихнув Стаса, громыхнула задвижкой на дверисанузла.

– Ура! Алка дотерпела! – раздался откуда-то из комнатыпьяный смех.

– А кто в ванной-то запирался?

– Стас с каким-то мужиком.

– Не свисти, – авторитетно заявил чей-то голос. –Стас нормальный, сто раз проверено.

– Да ладно, проверяльщица нашлась, – насмешливопроизнес какой-то мужчина. – Тебя за ушком поцелуешь – и ты уже готова…

Шурыгин недовольно дернул плечом и покосился в сторонукомнаты, откуда доносились голоса, обсуждающие его мужские достоинства.

– Что, испортил я тебе репутацию? – насмешливо спросилЛесников. – Ну извини.

– Ничего, не смертельно. Послушайте… – Он запнулся.

– Да?

– Вы сказали, с утра на ногах и есть хотите…

– Спасибо, Стас, я ценю твое гостеприимство, но мне домойнадо бежать. Уже двенадцать, а мне вставать в семь, завтра на работу.